Биографическая справка. Святослав Николаевич Федоров

В одном из интервью С. Н. Федоров сказал: «Я понял, что добро нужно совершать в больших дозах. Я уверен, что уже к концу нынешнего века наша медицина будет фантастической индустрией гуманизма: мелкие больницы превратятся в могучие медицинские центры ранней хирургической профилактики».

Практический мечтатель, посвятивший свою жизнь созданию индустрии гуманизма в отдельно взятой клинике, с попыткой расширить ее до масштабов государства.

Сын героя

Святослав Николаевич Федоров родился 8 августа 1927 года в городке Проскурово (Хмельницкий), на Украине. Отец, Николай Федорович — в 16 лет кузнец, в 18 — солдат. Его драгунский полк одним из первых поддержал Февральскую революцию. После Октября полк влился в Красную армию. Красный кавалерист, червонный казак, герой гражданской войны, фанатично преданный революции. Свергал монархию в Петрограде, воевал с махновцами, немцами, поляками. Мать Святослава — красавица, пополам белоруска и полька, Александра Даниловна, ей 20, мужу, заместителю командира кавалерийского полка — 30. Любимая игрушка сына — папин револьвер без патронов.

В начале 30-х семья переезжает в Москву, полковник Федоров поступает в Академию имени Фрунзе. Ему всегда надо быть первым — на коне, футбольном поле, в учебе. Энергичный, сильный, взрывной. Даже раздробленное колено не помешало ему играть в футбол и быть капитаном команды.

После окончания академии отца назначают командиром кавалерийской дивизии в Каменец-Подольском. Их дом стоит в огромном саду — рай для мальчишек. Приятели пропадают в конюшне, ухаживают за лошадьми. Слава научился хорошо стрелять из малокалиберки. Сыну куплен велосипед, за что его окрестили Буржуем.

Но в 1938 году отца Святослава арестовали за связь с «врагами народа» — Демичевым, Якиром, Тухачевским, вместе с 40 тысячами других офицеров. Армия была обезглавлена. В 40-м году из заключения отпустили 100 командиров дивизий, чьи фамилии начинаются на буквы от «А» до «Р» по алфавиту: Сталин подчеркнул только первую половину списка военачальников, подлежащих реабилитации.

Переехали в Новочеркасск к тете. Сына «врага народа» сторонились и взрослые, и дети. Мальчик находил себе друзей в книгах. Записался сразу в три библиотеки — о юном книгочее даже писала местная пресса. Кумирами, на которых он хотел быть похож, стали д,Артаньян, Павка Корчагин, герои Джека Лондона — сильные, одержимые мечтой. Да не надо было и ходить далеко: отец — пример для любого мальчишки. Мог ли сын героя быть слабаком? Слава тоже видит себя на военном поприще. Хочет драться и побеждать.

Началась война. В октябре 1941-го пришлось срочно эвакуироваться в Армению. Следующий за ними эшелон разбомбили… В 1942 году и в село Цахкадзор дошел голод, Слава стрелял уток и нырков, ловил рыбу.

В 1944 году юноша вместе с другом сдал документы в 19-ю Ереванскую артиллерийскую спецшколу. Жил на гособеспечении, но угнетала бессмысленная муштра, обострились отношения с начальством. Вот летчики — другое дело, сами себе хозяева в небе. Благодаря влиятельному родственнику его переводят в 11-ю спецшколу ВВС, которая вскоре переезжает в Ростов-на-Дону. Федоровы возвращаются в родные места.

Его окружали такие же романтики, но проучиться довелось лишь около года. В марте 1945 года, надев единственный выходной костюм, Слава спешит на праздничный вечер в училище. Прыгает на ходу в трамвай и срывается. Чтобы не порвать брюки, отпускает поручень, и ногу затягивает под трамвай. Раздроблена пятка левой ноги. Врачи ампутируют и ступню, и нижнюю треть голени.

В панику Слава не впал, в больнице шутил и всех успокаивал. Мечтал летать, как Мересьев. Но летная карьера, конечно, не состоялась.

Я все могу

В обычной школе вдруг оказалось, что надо подтягивать сразу несколько предметов. Чтобы платить репетиторам, мать стучала по ночам на пишущей машинке. Школу закончил с одной тройкой, по химии. А что дальше? Решил идти в медицину и там найти специальность, приближенную к технической. В 1945 году поступил на лечебный факультет Ростовского медицинского института.

На первом курсе однокашники сбегали со скучных предметов на Дон. За пропуски его почти отчислили, но мать уговорила деканат оставить сына в институте.

Он не записывал лекций, а вникал в суть предмета, в его законы и, опираясь на них, доходил до мелких деталей. Пристрастился к шахматам.

На втором курсе влюбился в студентку из Новочеркасска. Каждый выходной мчался к ней на поезде, потом на автобусе, иногда проходя пешком 6-7 км, если не успевал на последний. Как-то Валя бросила: «Я могла бы полюбить только сильного мужчину, а ты..» Жизнь поставила новую планку. Надо стать выносливым, крепким, достойным ее. Он изнуряет себя тренировками — подтягивается на турнике, делает стойки на руках. Пудовую гирю выжимает раз 20. За эти полгода девушка полюбила другого, но Федоров теперь атлет, силач. С гирей с тех пор не расставался, и приобрел привычку в гости на дни рождения входить в комнату из прихожей на руках, держа подарок или цветы в зубах.

Он серьезно занялся плаванием, в воде не чувствовал своего физического недостатка. Как-то проплыл наперегонки со спортсменами-ватерполистами, которые тренировались на Дону, и тренер предложил выступить за команду — только до финиша доплыть для зачета. Замялся и прыгнул последним. Обогнал двоих, впереди. И тут, по его словам, такая злость на него нашла! Вдруг захотелось перегнать и победить. Метров за 300 до финиша обошел капитана ватерпольной команды и стал победителем. Все хлопали, что-то кричали. «Было необычайно приятно сознавать, — вспоминал Святослав Николаевич, — что я могу то, что не каждому под силу. В ту минуту я впервые понял, глубоко прочувствовал, что все могу. Осознал, что если человек может преодолеть себя, то он сможет преодолеть любые трудности. Именно тогда, на берегу Дона, во мне родилась и осталась на всю жизнь неодолимая уверенность в себе, в своих возможностях. Может быть, это качество - самое главное в моем характере. Стоя на набережной, еще не успев обсохнуть, я открыл для себя простую, но невероятно важную истину: надо вкалывать, до седьмого пота. Только при этом условии можно чего-то добиться. Та победа, пусть скромная и незначительная, стала точкой отсчета всей жизни. Так что, как ни парадоксально и кощунственно это звучит, я считаю: в какой-то степени мне повезло, что потерял ногу. Не случись этого, я, наверное, не сумел бы развить в себе активное начало, волю, верность цели».

Жили более чем скромно. По вечерам подрабатывал электромонтером. И в своих стареньких ботинках и спортивной куртке (да еще сын «врага народа») как-то был вынужден уйти со свадьбы одного из приятелей.

Но косые взгляды его не смущали. Впереди вся жизнь, и надо найти свое место в медицине.

Чтобы приодеться, научился фотографировать, да так, что начал зарабатывать больше матери. Прочитал массу профессиональных книг. Увлечение фотографией логично привело к офтальмологии. Глаз тот же фотоаппарат: роговица с хрусталиком — объектив, сетчатка — пленка. Офтальмологическое оборудование напоминает фотоаппаратуру. Все четко и конкретно, по-мужски, требования предельно жесткие, без права на ошибку.

Так выковывался характер хирурга. Правда, впервые увидев удаление глаза, юноша выбежал из операционной.

Первую операцию сделал в интернатуре, 8 марта 1951 года. Слесарю с завода в глаз попал кусочек зубила. Федоров ассистировал доценту Лакшину. После анестезии хирург неожиданно сказал: «Оперировать будешь сам», и вышел.

В 1952 году молодого выпускника распределили в Тюмень, вместе с однокурсником. Но в Ростове оставалась мать, от холода на ноге открывались трофические язвы. Почти без копейки друзья добрались до столицы и в Минздраве СССР им поменяли назначения.

Доктор из станицы

Вешенский район Ростовской области, станица Вешенская, шолоховские места, родной Дон. Здесь проходил практику в интернатуре. Маленькая районная больничка, глазной кабинет без аппаратуры. Первым делом пришлось добывать оборудование. Делал операции, в том числе по экстракции катаракты и по поводу глаукомы. Принимал больных и ездил на вызовы как терапевт, зимой — на лыжах.

Дни текли размеренно и однообразно. Постепенно пришло легкое разочарование. Душа требовала большого дела, а в Вешках разве станешь классным специалистом…

И тут к нему на каникулы приехала Лиля, знакомая по Ростову. Вскоре они поженились. После окончания университета Лилю распределили в городок Лысьву Пермской области преподавать химию в металлургическом техникуме. Святослав тоже попросил в министерстве перевод в Лысьву и стал врачом областной клиники с глазным отделением на 25 коек, а одновременно и начальником станции «Скорой помощи», и инспектором горздравотдела. 7 августа 2007 года в Лысьве установили мемориальную доску на деревянном доме, где жили Федоровы.

Молодой врач обратил внимание на то, что при операциях по удалению катаракты убирали лишь ядро хрусталика, оставляя оболочки, капсулу, которая вызывала вторичную катаракту. А если удалять хрусталик вместе с капсулой, подцепляя ее специальной петелькой? Это требовало аккуратности, безукоризненной четкости движений. О первых операциях Федорова прослышали в Перми и впервые в жизни его пригласили с докладом. На конференции в Перми Федоров сделал доклад о 20 подобных операциях, только у одного пациента произошло выпадение стекловидного тела. Но коллеги сочли метод опасным для широкой практики. «Интересно, ново, даже революционно! — отметил известный в то время профессор Чистяков. — Но, рисковать не стоит». Сколько еще таких слов услышит в своей жизни Святослав Николаевич!

В 1954 году родилась дочь Ирина, из лагерей вернулся отец.

Святослав пишет официальное письмо ученому секретарю лечебного факультета Ростовского медицинского института с просьбой принять его в клиническую ординатуру. 1 октября 1955 года поступает в ординатуру. Снова Ростов-на-Дону.

Ординатуру сократили до 2 лет, и Святослав поставил себе цель за это время защитить кандидатскую диссертацию. Тема — «Изменения в глазу при опухоли мозга». День заполнен до предела: до 3 ч дня — операции в глазной клинике, потом наблюдения за больными в нейрохирургической клинике. Вечером проявлял и печатал фотоснимки глаз. Работал, по его выражению, как зверюга — без выходных, праздников и отпусков. Данные о 150 больных в динамике составили основу диссертацию. Федоровская идея опровергала общепринятую: он утверждал, что при заболеваниях глаза его функции сначала сохраняются, и лишь потом зрение начинает ухудшаться, что говорит об огромном резерве организма. Его теория позволяла дать прогноз, насколько удачной будет операция по удалению опухоли мозга.

В мае 1958 года он защитился, как ни странно, без единого черного шара и стал кандидатом медицинских наук.

Но в Ростове перепроизводство врачей. Федорова берут ординатором в областную больницу и посылают в командировки на осмотр допризывников — не лучшее приложение сил для молодого ученого.

Однажды он встретил знакомую по ординатуре из чебоксарского филиала НИИ глазных болезней им. Гельмгольца. Оказалось, что отделению по лечению катаракты требуется заведующий. Святослав подал заявление на конкурс и выиграл.

Искусственный хрусталик

В Чебоксарском филиале НИИ глазных болезней им. Гельмгольца молодой ученый задумался, как помочь больным, которые страдали помутнением хрусталика и быстро теряли зрение.

И тут ему попалась на глаза статья с критикой операций английского офтальмолога Гарольда Ридли по замене хрусталика искусственным, из пластмассы. Он заинтересовался и стал изучать всю литературу на эту тему.

Еще Казанова писал об офтальмологе Касамате из Дрездена, который в 1775 году предложил изготавливать искусственные хрусталики из стекла. Польский врач Гадини в это же время предложил заменить хрусталик на линзу из горного хрусталя, но поплатился свободой. В 1940 году офтальмолог Марчи сделал хрусталик из кварца. В 1949 году Гарольд Ридли впервые заменил мутный хрусталик искусственным, но линза оказалась великовата. Потом этим занимались англичанин Чойс, голландец Бинкхорст, испанец Барракер и другие. В Москве попытку имплантации искусственного хрусталика осуществил офтальмолог М. М. Краснов.

Но ведь некоторые операции оказались удачными! Значит, тут есть рациональное зерно. И надо постараться создать новую, совершенную линзу.

Тема внеплановая, нет материалов, аппаратуры, условий, средств. Зато есть опыт предшественников, огромное желание, вера в себя, в помощь людей, к которым Федоров обращался, в человеческий талант.

В первой малюсенькой линзе, которую смастерил токарь Слава Бессонов, не хватило прозрачности. Еще один добровольный помощник, 55-летний лекальщик Чебоксарского агрегатного завода Семен Яковлевич Мильман изготовил более удачный вариант. По вечерам на кухне под микроскопом начали делать первые имплантанты, приделывая к пластмассовым крохам дужки. Кролик с искусственным хрусталиком и завязанным здоровым глазом быстро кинулся к морковке. Другие прооперированные животные тоже видели отлично. 59-й год.

На следующий год Федоров едет в Москву на конференцию по изобретательству в офтальмологии. Аудитория восприняла сообщение взволнованно. Пущенные по рядам образцы хрусталиков загадочно исчезают.

Святослав Николаевич Федоров отваживается имплантировать искусственный хрусталик двенадцатилетней Лене Петровой, страдающей врожденной катарактой. Незрячий глаз стал видеть на 100%. Всю жизнь она будет помнить о нем с благодарностью. Позже Федоров прооперировал ей второй глаз. Потом оперировал старшего сына Святослава, названного в его честь, к которому катаракта перешла по наследству.

Эта прорыв, первая в хирургической практике СССР успешная операция по имплантации интраокулярной линзы для коррекции афакии после удаления мутного хрусталика. Федоров ставит линзу еще трем пациентам. Создает модель хрусталика с более эластичными дужками.

Директор филиала с гордостью докладывает об этом на заседании обкома партии. Секретарь обкома заказывает статью. В местной газете появляется заметка о «творческом содружестве молодого ученого и искусного умельца». Выдержки из нее перепечатала «Правда».

И поднялся шум. Главный офтальмолог СССР высказал свое отрицательное мнение ректору московского института им. Гельмгольца, тот позвонил директору Чебоксарского филиала. Оперировать запретили.

Правление Всероссийского общества офтальмологов созвало заседание и предостерегло коллег от производства и использования подобных хрусталиков.

Опального хирурга командировали было в Якутию, он отказался из-за ноги. Тогда «ссылку» заменили на Таджикистан. За этот месяц подопытных кроликов с драгоценными искусственными хрусталиками в глазах заморили голодом до смерти, а директор филиала опубликовал некорректные данные наблюдений за оперированными пациентами: им замеряли диоптрии сразу после пребывания в темноте, что резко снижает остроту зрения.

Федоров не сдался. Посылал в инстанции письма и прошения, доказывал, убеждал. В трудную минуту пришло письмо из Куйбышева от профессора Т. И. Ерошевского: «Считаю, что Вам следует настойчиво продолжить свои исследования с искусственным хрусталиками. Замечательно, что Вам удалось разрешить в условиях Вашего города технологию процесса, проделать операцию на животных и человеке. За Вами теперь приоритет, а нам, советским офтальмологам, это важно, так как операция с искусственными линзами до сих пор является монополией Запада…». Ерошевский и потом неоднократно поддержит новатора.

Федорова «песочат» на партбюро, он подвергается обструкции коллег. Его заявления об уходе из НИИ как будто ждали. Федоров отправляется в Минздрав СССР — он хочет хоть где-нибудь продолжать свои исследования. Там долго не могли прийти к решению.

И Святослав Николаевич попросил о встрече журналиста-известинца Анатолия Аграновского, который потом описал свое первое впечатление о Федорове: «Это был молодой человек, широкоплечий, энергичный, безупречно одетый, и сразу видно, умница. Лицо его выражало волю и спокойную самоуверенность». Федоров ему понравился своим оптимизмом, независимостью и прямотой суждений. Запомнилась манера смотреть собеседнику прямо в глаза. А жена А. Аграновского отозвалась о нем так: «Интеллигент…Нахал…Но на таких мир держится. Когда их не станет — цивилизация умрет».

«Это вранье, что Федоровых много. Это дурная формула, что «незаменимых нет», — записал Аграновский в конспекте очерка. Их встреча положила начало многолетней дружбе.

После долгой беседы Аграновский позвонил заместителю министра здравоохранения. Федорова заслушали на ученом совете и решили, что тему надо развивать. Был издан приказ о восстановлении в должности с оплатой 20 дней вынужденного отсутствия. Директора НИИ обязали создать все условия для работы.

Но в Чебоксарах его не ждали с распростертыми объятиями. Кроликов не было, лаборатории тоже, денег — тем более.

«Неужели я добьюсь возможности работать к тому времени, когда работать уже не смогу? Неужто свои идеи смогу воплощать тогда, когда они устареют?» — с горечью писал он Аграновскому.

Федоров подает документы на конкурс на заведование кафедрой глазных болезней одновременно во владивостокский и архангельский мединституты. В конце концов выбран Архангельск, потому что недалеко Ленинград, а для производства качественных хрусталиков нужна технологическая база.

Семья к тому времени практически распалась.

Федоров потом рассказывал журналистке Евгении Альбац: «Как-то получилось, что у меня вообще полностью отсутствует животный страх. Когда был пацаном, не боялся утонуть, не боялся, что набьют морду, что в темном углу убьют... И потом много разных ситуаций было…Помню, когда в Чебоксарах совсем за горло взяли, в угол загнали — ночь не спал, думал: что же это я так мучаюсь, страдаю? Голова есть, руки тоже есть, одна нога как-никак тоже есть — хватит! Утром пошел, написал заявление об уходе, в момент собрал вещи, покидал два чемодана в машину и — вперед! Ехал, голову в окно высунул и орал как сумасшедший: «Я свободен! Я свободен!»

Начинается новая жизнь. «Чебоксары лишились Федорова» — напишет через несколько лет, в 1965 году, в своем первом очерке о Святославе Николаевиче «Открытие доктора Федорова» Анатолий Аграновский. И — «В 1960 году Архангельск заполучил Федорова».

Архангельск

Итак, в 1961 г. С. Н. Федоров возглавил кафедру глазных болезней Архангельского медицинского института. Ему 33 — «возраст Христа», шутит он.

Встретили его прекрасно. Федоровские лекции пользуются популярностью у студентов.

Святослав Николаевич организует студенческий кружок. Сначала студенты валом повалили. Но в конце концов остались только самые стойкие и увлеченные ребята — Альбина Колинко, Лена Антонова, Юра Анисимов, Валера Захаров, Таня Копылова и Валя Золотилова. Позже они станут известными офтальмологами. Руководитель спрашивал с них строго, расслабляться не давал, требовал научных исследований.

Кружковцы оперировали кроликов, исследовали проницаемость сосудов, разрабатывали технологию изготовления хрусталиков, методы их стерилизации, занимались гистологией, гистохимией, цветной фотографией.

Святослав пишет А. Аграновскому: «…Трудно с виварием, которого нет, трудно с отпуском средств на изготовление инструментов для хрусталиков. Но есть коллектив, который можно направить на одну цель, есть больше возможностей для борьбы, есть самостоятельность».

Началось создание лаборатории для проверки зрения и обследования глаз. В Ленинграде Федоров достал установку А. И. Горбаня для измерения длины глаза рентгеном.

Федоров начал выпускать и имплантировать хрусталики. Но операции дали отрицательный результат.

Стало ясно, что модель линзы Данхейма конструктивно несовершенна. Более перспективной представлялась линза Бинхроста. Федоров начал переписываться с Бинхростом, и тот прислал ему линзу прямо в конверте с оговоркой о ее несовершенстве.

Святослав Федоров начал разрабатывать технологию новой линзы.

Ему с удовольствием помогали другие специалисты в своем деле, добровольцы, к которым он обращается. Люди загорались его идеями.

К работе Святослав Николаевич привлек часовщика Виктора Смирнова — он выточил новую линзу и сделал миниатюрный пресс для сгибания дужек. Но нужны соответствующие сверла. Бывший театральный художник Борис Михайлович Венценосцев взялся выточить микроскопические сверла, но они вязли в мягкой пластмассе.

Федорову подсказали, что в Ленинграде на часовом заводе есть отличный механик Николай Васильевич Лебедев. И по просьбе Святослава Николаевича он действительно смастерил станочек, «замечательный по точности инструмент для сверления линзочек».

Оставалось самое сложное — отыскать кудесника, который смог бы сделать точные пресс-формы для изготовления оптических линз. На заводе вспомнили о мастере по фамилии Каран, который когда-то тут работал и живет в подвале на Васильевском острове. Врач облазил все подвалы, пока не догадался зайти в адресный стол. В Ленинграде оказалось четверо с такой фамилией. Наконец, по четвертому адресу нужный человек нашелся, Александр Модестович Каран, «академик в своем деле». Гордый тем, что его помнят и ценят, старик сработал пресс-формы на славу, последнюю шлифовку делал шелком. Хрусталики получались чистыми, прозрачными. Карана оформили в клинику механиком.

Физики Е. Кувшинский и С. Захаров сделали приборы для определения механических свойств глаза — упругости, растяжимости, прочности. Формовать линзы помогал оптик А. Нижин.

Для Федорова на общественных началах ленинградские ученые-химики И. Арбузова, Л. Медведева и другие синтезировали гидрофильную пластмассу: только 118-й опыт дал работающую пластмассу.

Валерий Захаров так наловчился паять, сверлить и штамповать, что его называют «слесарь-офтальмолог». Он же изготовил оригинальную модель линзы-клипсы, которую легко вводить в глаз. Хирург Виталий Яковлевич Бедило не только освоил технику операции, но и изобрел несколько новых инструментов.

Даже больные рады помочь святому делу! Часовых дел мастер Виктор Смирнов вечера проводит в мастерской, инженер с Урала наладил фотолабораторию, студент из Горького делает оптические расчеты.

Святослав Николаевич бьется над созданием новой модели хрусталика, отличающейся от старой типом фиксации. Модель Бинкхорста трудно вставлять в глаз, приходится делать большой разрез.

Особые трудности возникали с креплением дужек. Надо было просверлить край линзы по хорде сверлом.

Заказ на новую модель в марте 1963 года принял ВНИИ хирургического инструментария и оборудования в Ленинграде, но за 9 месяцев не ничего не сделали.

Помощь опять пришла от энтузиастов.

Федоров приехал на Ленинградский часовой завод с просьбой помочь просверлить в новой модели хрусталика канал в 100 микрон. Часовщики стали сообща думать над задачей. И через 2 недели написали, что приспособление и сверла готовы.

Дужки заменили антеннками. Но хрусталик слабо держался в кроличьем глазу. Тогда решили не все шесть дужек заменить, а только три. Специальные опоры для фиксации за радужкой (дужки) и спереди (антеннки) сделали положение линзы в глазу более стабильным.

В то время в Архангельске гремела слава мастеров микроминиатюр Сядристого и Сысолятина. Святослав Николаевич обратился к ним за помощью. Оба откликнулись и помогли изготовить нужные инструменты, настоящие произведения искусства.

Таким образом, сообща, всем миром под руководством Мастера выносили и вынянчили хрусталик нового типа, «Ирис-клипс-линзы». Раньше линза держалась с помощью угла передней камеры глаза, теперь удерживалась на радужной оболочке благодаря двум крестообразным петелькам.

Так рождался прототип запатентованной во многих странах интраокулярной линзы (ИОЛ), названной американскими офтальмологами линзой «Спутник». ИОЛ «Спутник» в 40 раз легче естественного хрусталика и на 40% лучше его по оптическим свойствам. Святослав Николаевич и Валерий Захаров сделали ее из особо чистого полиметилметакрилата, из которого потом стали изготавливать искусственные клапаны сердца и суставов. Модель ИОЛ «Спутник» стала базовой конструкцией во всем мире и оставалась ею более четверти века.

Позже Альбина Колинко, в замужестве Ивашина, кандидат наук, выведет математическую зависимость силы линзы от параметров глаза, благодаря чему составили таблицы, графики, с помощью которых каждому больному хрусталики подбирали индивидуально. Раньше сначала удаляли катаракту, потом подбирали линзу, ждали заживления и разрезали заново, чтобы вставить искусственный хрусталик, теперь все это стало занимать полчаса. За разработку оптических проблем новой операции А. Ивашина получит премию Ленинского комсомола.

Хрусталики на потоке

В 1963 году Федоров начинает имплантировать искусственные линзы. С 63-го по 67-й Федоров со своей командой имплантировал три типа хрусталиков новой модели. Наладил свое, полукустарное производство. Хрусталики делали при помощи электроплитки: нагревали формочку с пластмассой, микротисками обжимали и охлаждали вентилятором. Затем формочку разнимали специальными инструментами, пропиливали и так далее.

Кроме Федорова, искусственные хрусталики производили только небольшая голландская мастерская и английская фирма «Райнер».

Кружок единомышленников работал слаженно, по строгому графику: до 4 часа вечера учеба в институте, до половины седьмого — дома, к 7 снова собирались, делали хрусталики, смотрели больных, назначали операции, готовили инструменты, оперировали на кроликах.

В кабинете Святослава Николаевича стоял токарный станочек, на котором вытачивали детали для инструментов, наждак. Изготавливали специальные хирургические иглы.

Все стали немного химиками, оптиками, инженерами, монтажниками.

Лабораторией служил бывший туалет — трехметровая комната. Потом отвоевали часть веранды, где разместили фотолабораторию.

Так постепенно формировалась клиника по имплантации искусственного хрусталика. Пациенты потянулись в Архангельск из всех городов Советского Союза.

Смелому хирургу пишут бывшие пациенты с имплантированными хрусталиками, получившие возможность видеть. Еще больше писем — от людей, которые ждут этой операции. Чтобы оказать всем помощь, не хватает коек, оборудования, инструментария и врачей.

В 1962 С.Н. Федоров впервые в мире провел офтальмологическую операцию под микроскопом. Оперировал, обложив микроскоп книгами, чтобы не свалился на пациента. С 1964 года Святослав Николаевич начал систематически делать операции под микроскопом — имплантацию ИОЛ, пересадку роговицы, операции по поводу глаукомы. Это были первые микрохирургические операции в нашей стране и первый шаг к научно-технической революции в офтальмологии.

При увеличении в 12-16 раз удается рассмотреть маленькие сосуды глаза, частицы в 20-30 микрон. Микроскоп открыл перед офтальмологами новые возможности по проведению оптико-реконструкивных операций.

Вначале многие коллеги с недоверием отнеслись к этому нововведению. Но вскоре офтальмологические операции стали немыслимы без микроскопа.

Новые операции в офтальмологии требовали и изменений в медицинском оборудовании. Валерий Захаров усовершенствовал операционный стол. Сделал подковообразные столики над головой больного. Оперировать стало удобнее, создавался хороший упор для рук хирурга. Но столы были слишком высокими. Тогда Валерий, мобилизовав выздоравливающих пациентов, вытащил один стол и поставил инструментальный, отпилив до нужной высоты ножки и укрепив в головной части подковообразную приставку.

Утром все хирурги глазного отделения ругали студента. Только Святослав Николаевич похвалил: «Правильно, будем оперировать сидя. Ни одному часовщику не придет в голову ремонтировать часы стоя, а мы стоя оперируем глаза». Постепенно к новому столу привыкли.

Работали и над проблемой отслойки сетчатки. В Москве была получена новая жидкая пластмасса, которой заинтересовался Святослав Николаевич. В 1963 году химики Т. Красовская и Л. Соболевская из Московского института кремнийорганических соединений синтезировали для него полиметилсилоксан, жидкий полимер на основе кремния. Жидкую силиконовую пластмассу успешно ввели кроликам в полость стекловидного тела. После чего сделали несколько операций больным с тяжелыми отслойками сетчатки, введя в глаза пластмассовые жидкие «пломбы». Отслойки легли на место. Теперь эта технология широко используется при лечении отслоек сетчатки.

В кружке занимались и разработкой технологии изготовления кератопротезов. Была создана оснастка, сделаны первые образцы. Выполнялись экспериментальные операции по изменению роговицы.

Но ему хочется успеть больше. Из писем А. Аграновскому: «10 дней тому назад сделали 3 операции больным с тяжелыми, почти безнадежными отслойками сетчатки… В четверг впервые будем оперировать катаракту и одновременно вводить в глаз искусственный хрусталик. Раньше мы всегда делали операцию в два этапа…Одолевают письма. Принесли их мне по приезде штук 500, а сейчас ежедневно приходит 30-40…Есть даже телеграммы. Ведь ждут люди, надеются…Время летит бешено. Так и жизнь пролетит. «Машина времени» необходима. Жму руку. Федоров».

Чем популярней становится Федоров, тем больше недовольства выказывают коллеги-офтальмологи. В центральной газете появилась статья главного офтальмолога страны с критикой «попыток вставлять в глаз искусственные линзы», от которых «…больше опасностей, чем пользы», потому что это инородное тело.

Святослав Николаевич вызывал больных для операций прежде всего из тех районов, где его не признают. Когда пациенты возвращались домой, местные врачи уже не могли отмахнуться от методов Федорова.

В апреле 1965 года в «Известиях» вышел очерк А. Аграновского «Открытие доктора Федорова». Написать о нем раньше, не имея отдаленных результатов, ему не позволяла журналистская этика и ответственность. Время показало, что Федоров был прав. Аграновский описывает борьбу новатора с бюрократами от науки, его поиски и успехи.

«Вы бросили мощную бомбу. Спасибо за выручку!» — благодарит Святослав Николаевич. «Борьба только начинается» — был ответ.

Публикация возымела эффект. В те времена к прессе прислушивались. Вскоре Минздрав издал приказ об организации в Архангельске экспериментальной научно-исследовательской лаборатории искусственного хрусталика и обязало «Вестник офтальмологии» напечатать статьи Федорова. В официальном ответе министерства редакции значилось, что оно «приняло к сведению критику в отношении некоторой тенденции к монополизму в данной области науки».

В Архангельск приехала комиссия Минздрава во главе с профессорами из Одессы Гундоровой и Бушмич лично убедиться в правдивости публикации. Они пришли было в восторг. Но получив команду от директора института имени Гельмгольца Трутневой, на заседании ученого совета дали отрицательное заключение. Только благодаря вмешательству Аграновского, который волей случая отдыхал в Карловых Варах с заместителем председателя ученого совета профессором Геннадием Константиновичем Ушаковым, работу не закрыли.

Новое научное направление

В 1966 году Святослав Николаевич едет в Лондон на симпозиум интернационального общества по имплантации. К тому времени у него накоплен самый богатый опыт: проведено около ста восьмидесяти операций. Федорову удалось не только придумать способ операции и модели искусственных хрусталиков, но и организовать их производство. Тогда это стоило огромных усилий. Только благодаря этой титанической работе тысячи советских граждан получили возможность лечиться в соответствии с самыми современными технологиями, которые западный мир еще не успел взять на вооружение.

Доклад произвел фурор. Святослав Федоров стал ведущим хирургом Международного клуба имплантологов.

Симпозиум зафиксировал появление нового научного направления. Офтальмология стала точной технологической специальностью, которая включала в себя изготовление хрусталика, расчет глаза, микроскопическую технику.

Теперь надо не только доказывать, что микрохирургия глаза — ведущая отрасль офтальмологии, но и подкрепить это документально. Федоров работает над диссертацией.

Симбиоз химии, оптики и офтальмологии дал первые плоды. 256-я имплантированная линза была не простой, а гидрофильной, мягкой, эластичной. Расчеты оправдались, глаз воспринял линзу спокойно.

В конце 60-х молва о докторе из Архангельска, который возвращает зрение безнадежно больным, разнеслась по стране и стала проникать за границу. Но чем мог помочь им врач с небольшим коллективом в маленькой больнице с переполненными палатами. Больные жаловались на недопустимые условия в клинике, холод. Дороги в Архангельске с деревянными покрытиями, весной и осенью они были залиты водой, доски всплывали и вылетали, на машине не проедешь.

Федоров мечтает о собственном институте, с лучшей в мире аппаратурой, уникальными операциями, куда люди будут приезжать со всего света лечиться и учиться.

В 1965 году разбираться с жалобами в Архангельск приехал заместитель министра здравоохранения. Было решено переводить лабораторию в Москву, дать клинику с новейшей аппаратурой.

Однако ожидание затянулось. Федоров не сидел сложа руки, а договорился с директором клиники в Киеве профессором Плитасом, который собирался на пенсию, стать его преемником. Но вмешался случай, и другой врач заняла это место. В Москве Федорова поддержал министр Борис Васильевич Петровский.

Долгие проводы — лишние слезы

В 1967 году, после приезда в Архангельск очередной министерской комиссии, Святослава Николаевича вызвали в Москву. В столице он получил приказ о переводе в Москву. С собой разрешили взять еще несколько человек и некоторый инструментарий.

Когда, наконец, приказ о переводе был у Федорова в руках, он пришел к ректору института прощаться. «Едешь в столицу за славой? — послышался сарказм в голосе ректора. — Оставайся, создадим тебе условия».

Но Федоров не мог позволить себе ждать, заставляя годами ждать пациентов. Ситуация повторялась.

А в Архангельске не хотели лишаться врача, принесшего институту огромную известность. Дело не ограничилось только уговорами и упреками в дезертирстве.

Обком партии запретил уезжать Святославу Николаевичу и запретил выдавать им трудовые книжки.

Отъезд был похож на побег. Предвидя трудности, Федоров решил не медлить и позвонил Захарову: «Думаю, на поезде нам завтра не уехать. Надо срочно сдавать билеты и лететь самолетом». Назвав чужие фамилии (Федоров летел под фамилией Николаенко), купили билеты на первый утренний рейс. А на вокзале в Архангельске в то утро их действительно поджидали.

Трудовые книжки затребовали потом через прокурора.

Столица

С 1967 по 1974 годы С. Н. Федоров — заведующий кафедрой глазных болезней Московского медицинского стоматологического института (ММСИ), расположенной в НИИ имени Гельмгольца. При кафедре Федоров создает проблемную лабораторию по офтальмологии. Лаборатория размещалась в двух крошечных комнатках.

Для института места не было. Московский горздравотдел держал оборону.

Святослав Николаевич собирает бумаги, просачивается за плотно запертые двери кабинетов. Добывает средства, выколачивает оборудование. Доказывает, что медицину давно пора превратить в индустрию. Что время кустарей кануло в прошлое.

Федоров пишет своему другу и коллеге А. Горбаню: «Москва принимает меня в штыки, это закономерно, боюсь за клинику, аппаратуру, штаты и пр. Все идет медленно, надо буквально выколачивать каждую мелочь... Я успел договориться об оплате отечественной аппаратуры на 15-20 тысяч (на 3,5 тысячи уже выписал счета), импортной аппаратуры на 7-8 тысяч. Договорился с часовым заводом о помощи, нашел там отличного механика по штампам. Возможно, удастся получить оборудование для кинолаборатории, обещают выделить 3 пишущие машинки.

Сегодня получил инструменты из Франции, но швейцарская фирма отказала в поставке. Думаю пойти к швейцарскому послу и уговорить его. Слишком уж там хорошие инструменты делают…Горздрав тянет с базой, вероятно, из-за какого-то постороннего влияния. «Отцы», вероятно, боятся, что как только будет у меня база и больные начнут сходить с нашего «конвейера», им придется основательно потесниться… Институт восстановительной хирургии все равно будет! Только надо скорее начинать оперировать».

50-я больница

В начале 70-х помещение, наконец, выделили — отделение на 60 коек в городской больнице №50 на базе ММСИ. Туда были переведены кафедра и лаборатория.

Рядом с ним верные Валерий Захаров, Альбина Колинко, Александр Ивашин. Он продолжает собирать команду. К нему приходят выпускники аспирантур и мединститутов — Э. Захарова, И. Ярцева, Э. Егорова, З. Мороз, Т. Григорянц, В. Копаева и другие. Он не обещал золотых гор и наоборот предупреждал, что работать они будут за пять копеек, что за все свои «хочу» придется бороться. А они оставались, завороженные его идеями, энергией и энтузиазмом.

Началось переоборудование помещений под клинику.

«У меня, как всегда, драчка, — пишет Федоров А. Горбаню. — «Рвусь в облака, а за фалды тянуть много есть желающих. Ремонт надоел страшно, некогда оперировать больных. По полдня сижу на телефоне и выбиваю линолеум, погонажную планку, керамику. Выбил 5 ставок научных сотрудников, на днях должно быть подписано постановление Комитета по науке. Обещают еще 5-7 ставок в новом году. Не знаю, куда буду сажать новые кадры. Целую палату занял под новую аппаратуру. Днями ездил получать 4 посылки из империалистических держав. Здорово, черти делают инструменты! Сказка! Приезжай, покажу. У хирургических пинцетов кончики такие, что простым глазом не видно. Операционный микроскоп получил из ФРГ, наслаждаюсь операциями. Наслаждение больше чем от Хемингуэя или Райкина…»

В трансформаторной подстанции расположили виварий, поставили фрезерные и токарные станки для изготовления хрусталиков. В переоборудованном туалете разместили лабораторию. В магазине «овощи-фрукты» Федоров выбил в райисполкоме комнатушку для гистологической лаборатории.

В этом же году Святослав Николаевич защитил диссертацию на тему «Коррекция односторонней афакации интраокулярными линзами». Она опровергала устоявшиеся догмы офтальмологической науки о том, что искусственные хрусталики почти во всем мире прекратили вживлять из-за предполагаемых осложнений. Т. И. Ерошевский уговорил его убрать острую полемику, потому что факты и так достаточно красноречивы. Это сработало. Оппоненты хвалили, «как на похоронах». Предстояло еще утверждение в ВАК. Работу послали на заключение не кому иному, как профессору Дмитриеву в Красноярск, давнишнему противнику метода имплантации искусственных хрусталиков, ожидая, естественно, негативного заключения. Полгода профессор продумывал отзыв, объективный, но осторожный, чтобы не нажить себе недругов: идею диссертации он не разделяет, но так как соискатель хорошо разработал проблему в эксперименте и полностью освоил технологию изготовления хрусталиков, он заслужил звание доктора наук. Это звучало смело, поскольку в столице Федоров по-прежнему не в чести.

Больница №81

В 1970 году клиника профессора С. Н. Федорова перебирается в 81 московскую больницу. Здесь им отведено 4 этажа.

С новой техникой операций, когда размеры стали меньше, больных выписывали не через 3 недели, а через неделю. И оказалось, что всех больных через одну операционную с двумя столами не пропустишь. Вопреки запрету Федоров убрал 20 коек и добавил два операционных стола. Клиника стала вылечивать за год вместо 1600 — 3100 человек.

«Подсчитано, — писал заместитель министра здравоохранения РСФСР А. В. Сергеев, — что клиника за счет удвоения пропускной способности экономит государству около 150 тыс. рублей…30% вылеченных больных становятся полностью трудоспособными…Каждый из них вырабатывает продукции примерно на 5 тыс. рублей, а в сумме они дадут государству 2,5 млн рублей. Так интенсификация работы в стационаре приносит государству огромную экономическую пользу (не говорят уже о самом главном — о том, что пациенты этой клиники улучшили или восставили зрение)».

Проводятся опыты по изучению биологических свойств консервированной и неконсервированной роговицы. Экспериментаторов интересовала жизнеспособность всех отделов роговицы, но больше всего, внутреннего слоя. Исследовалось способность клеток сохранять тканевое дыхание. Опыты показали, что через несколько часов после смерти донора активность окислительных ферментов снижается, а через двое суток утрачивается способность клеток к аэробному дыханию. Клетки погибают. Это послужило основанием для применения неконсервированной трупной роговицы. Используя свежую роговицу, удается сделать пересадку при бельмах, которые раньше считались неоперабельными. Впервые в нашей стране Федоров применил неконсервированную донорскую роговицу при сквозной кератопластике и усовершенствовал соответствующую хирургическую технику, что дало возможность улучшить результаты даже в той группе больных, которые ранее считались неоперабельными.

Одновременно в больнице ведутся исследования в области кератопротезирования. При тяжелых ожоговых бельмах и при дистрофии роговицы кератопластика часто бывает неэффективной. В институте удалось разработать кератопротез. Это тонкая опорная пластинка с отверстиями типа оконцев — глазной протез, который вставляется в роговицу. Кератопротез Федорова–Зуева получил авторское свидетельство. Он запатентован во многих странах США, ФРГ, Англии, Италии. Достоинство модели — небольшой вес. Относительно большие отверстия способствуют быстрейшему вживлению пластинки в роговицу. Съемная оптика позволяет имплантировать модель в два этапа, что уменьшает и операционную травму, и количество отторжений. Можно быстро устранить реторопротезную пленку, которая иногда нарастает на оптической части цилиндра. В клинике было прооперировано множество больных, которые считались безнадежными из-за химических ожогов или тяжелой дистрофии роговой оболочки.

Начали применять метод непрямой бинокулярной офтальмоскопии в лечении отслойки сетчатки, который сократил срок лечения и позволил обнаружить и локализовать разрывы сетчатки прямо на операционном столе.

Федоров открывает свою поликлинику, с новейшими приборами, но без врачей в штате. Больного осмотрит доктор из больницы и к нему в палату и на операцию этот больной попадет. Тот же врач выхаживает больного, и осматривает его через месяц, полгода. Нет дублирования и распыления сил, повышается ответственность хирурга. Он может наблюдать болезнь в динамике.

Но врач может заболеть, уйти в отпуск. И Федоров вводит в работу клиники бригадный метод. Коллектив поделил на бригады по 3-4 человека и закрепил за ними свои палаты. У каждой свой поликлинический день. Во главе — доценты, кандидаты наук. Профессор привлекается в сомнительных случаях. В конце месяца показатели работы бригад сравнивали, гласно, на собраниях, вывешивали на стендах. Все команды на равных, не исключение и бригада самого «шефа». Если бригада работает плохо, ее расформировывают и назначают другого руководителя.

Бригадный метод поднимает профессиональный уровень самих врачей. Если в среднем по стране в год вылечивалось 12-13 больных в год, то у Федорова в клинике «прозревало» 35 больных. Количество осложнений во время операций тоже сократилось. «Ничего удивительного в этом нет, — говорил Федоров, — ведь когда ты делаешь много операций, ты непременно становишься хорошим хирургом. У нас молодые ребята буквально через год-два после окончания института уже считаются квалифицированными специалистами: могут имплантировать хрусталик, делать операцию по близорукости». Федоров был убежден, что чем раньше на молодого врача возложить груз ответственности, тем быстрее он сформируется как специалист и как личность, тем больше надежды, что из него получится врач новой формации, ученый с открытым взглядом на проблемы медицины.

В 1971 году Федоров предложил председателю Всесоюзного общества слепых парадоксальную идею офтальмологической диспансеризации. Ординаторы, аспиранты, врачи отправились на заводы, где работали члены общества, осмотрели несколько тысяч людей. Для клинического обследования были отобраны 842 человека, 493 назначили операции. 182 удалось вернуть зрение от 0,1 до 0,7 диоптрий. Мужчина, слепой 42 года, ушел из клиники без поводыря. Женщина через 17 лет увидела своих детей после операции. Люди в палатах учились читать не пальцами по методу Брайля, а по букварю.

За успехи в области охраны здоровья он был награжден орденом «Трудового Красного Знамени».

Революционные методики

С. Н. Федоров одним из первых начал внедрять в офтальмологию лазер.

Открыл первый в стране отдел лазерной хирургии, который в дальнейшем был преобразован в Центр лазерной хирургии.

Под его руководством было разработано несколько поколений отечественных инфракрасных лазеров для рефракционной хирургии, позволивших дозировать импульс тепловой энергии по мощности, времени и глубине воздействия.

В области лазерной хирургии Федоров предложил новый способ лечения вторичных катаракт, глаукомы. Тромбозы вен сетчатки глаза предложил лечить методом окклюзии (закупорки) артериальных стволов, что позволило улучшить зрение у 60-65% больных с застарелыми тромбозами.

Разработал новый способ лечения диабетической ретинопатии комбинированным воздействием низких температур и лазерной коагуляции. В особых случаях практиковал сочетание лазерной коагуляции и витрэктомии. Таким способом удалось помочь сотням больным с гемофтальмом и диабетической ретинопатией.

Раньше больные с кровоизлияниями в стекловидное тело, помутнениями воспалительного и дегенеративного порядка считались безнадежными. Федоров сконструировал оригинальный прибор - специальный аппарат витреотон, который позволяет заменить стекловидное тело. Если удалить его и заменить буферной жидкостью, воспалительный процесс в сосудистом тракте прекращается. Прибор позволяет добиваться ощутимых результатов при лечении помутнений стекловидного тела вследствие травм, воспалительных процессов, кровоизлияний. С помощью витреотона стало возможным удалять вывихнутые и подвывихнутые хрусталики с минимальными осложнениями. При обычной операции требовалась сложная хирургическая техника.

Витреотон позволил решить по-новому и проблему катаракты. Был разработан и внедрен метод ленсэктомии, механического разрушения хрусталика, с помощью прибора Ленсвитреотом. Катаракту удаляли через плоскую часть цилиарного тела. Разрез получается небольшим, значит, травма минимальна, и, как следствие, реабилитация наступает быстрей.

Для больных с тяжелыми гемофтальмами, витреоретинальной деструкцией, отслойкой сетчатки, которые ранее считались неоперабельными и были обречены на слепоту, стали применять разработанные оригинальные методы эндовитреальной хирургии: витрэктомию в сочетании с эндолазеркоагуляцией и введением в полость стекловидного тела перфторорганических соединений.

Для коррекции высокой степени близорукости впервые в мире были разработаны операции имплантации на естественный хрусталик отрицательных мягких коллагеновых и силиконовых линз, а также удаления естественного хрусталика.

В 1974 году Федоров предложил новую, сосудистую, теорию происхождения и развития первичной открытоугольной глаукомы. На основе чего ему и его ученикам удалось существенно изменить методику и тактику ранней диагностики и лечения этой патологии. В результате проведенных исследований была разработана новая тактика хирургического лечения этого заболевания на ранних стадиях. Для этой цели были предложены принципиально новые операции — вазореконструктивные и лазерные операции, непроникающая глубокая склерэктомия. Она представляет собой создание биологического насоса внутри глаза. Операция занимает всего 10 минут, а ее надежность — 98-99%.

Для коррекции гиперметропии был разработан принципиально новый метод термокератопластики, а впоследствии — лазерной кератопластики.

До Федорова никто не брался лечить атрофию зрительного нерва.

Он разработан комплекс хирургических методов по профилактике прогрессирования близорукости — склеропластику, коллагено-пластику, вазореконструктивные операции. С помощью оригинального хирургического инструментария успешно оперирует астигматизм, дальнозоркость.

Операция «Солнышко»

Идет работа по всем направлениям хирургии: близорукость, дальнозоркость, астигматизм, глаукома, катаракта, отслойка сетчатки и многое другое. Силами коллектива за короткий промежуток времени разработано и внедрено огромное количество методик лечения и операций, которые не применялись нигде в мире.

С именем профессора Федорова связано новое уникальное направление в офтальмологии - рефракционная хирургия.

Московские офтальмологи по-прежнему относятся к нему с недоверием. «В Москве ко мне отношение холодное, — пишет Федоров А. Горбаню, — пощипывают меня время от времени. Это и хорошо: способствует выбросу адреналина в кровь. Настроение боевое, хочу кусаться».

Но уже крепла уверенность, что блокада будет прервана.

В клинику приехал молодой американский окулист Майкл Гейлин. Когда тот увидел операцию по имплантации ИОЛ, воскликнул: «Совершенно новый подход к микрохирургии! Свои линзы, свои приборы, свои методы. К этому стоит отнестись со вниманием». Гейлин не выходил из операционной, работал практически без перерывов, засыпал Святослава Николаевича вопросами.

Год спустя Федоров посетил Америку. Его поразил темп работы американских офтальмологов. Там он сделал около ста операций по исправлению близорукости по методике, разработанной хирургом из Колумбии Хосе Барракером. Но они не давали должного эффекта.

Кератотомия («керато» — роговица) — операция, при которой хирург делает несквозные радиальные надрезы на роговице. Меняется радиус ее кривизны, она становится более плоской, меняется форма глазного яблока, и близорукость уменьшается.

Вернувшись, Святослав Николаевич рассказал все, что видел, сотрудникам. Сопоставив все результаты, в клинике решили надрезать роговицу не изнутри, а с внешней, передней поверхности, вне пределов центральной зоны глаза. Такие операции оказались безопасными для глаза и значительно уменьшали близорукость. Федоров, его ученики и сотрудники стали надрезать роговицу значительно глубже и ближе к оптической оси глаза. Тут требуется точный расчет, и на помощь врачу привлекли вычислительный центр. В память ЭВМ закладывается много параметров, начиная с возраста пациента и заканчивая толщиной роговицы глаза. Машина определяет, сколько надо сделать насечек — в зависимости от степени заболевания их может быть 8, 10, 12, 14, 16 — и какая должна быть глубина.

Простой хирургический инструментарий не подходил для таких тонких насечек. Если раньше ошибка при операции равнялась 200 микронам, теперь — 20. Нужны лезвия с радиусом кривизны не более 20 ангстрем и менее. И врачи команды Федорова применяли сначала гитарную струну, а потом и обычные лезвия «Нева», особым образом подготовленные.

На Западе кератотомию стали называть «Русской», а федоровцы — Солнышком: если посмотреть на глаз после операции через щелевую лампу, в середине можно увидеть небольшой кружок с расходящимися лучами.

Мы учим мир

В очерке «10 лет спустя» А. Аграновский писал: «…Ему доверено было представлять советскую науку в Англии, в Голландии, во Вьетнаме, Венгрии, США, несколько операций провел в нью-йоркском госпитале «Мейфлауер», линзы брал свои, и, между прочим, наши умельцы-мастера ухитрились сделать на них крохотные надписи. Когда американские врачи будут осматривать слепых, которым он вернул зрение, то внутри глаза, по кромке хрусталика прочтут: «Сделано в СССР».

Своими знаниями и умениями Федоров и его ученики щедро делились с коллегами. Четыре года Святослав Николаевич ходил по инстанциям, добиваясь разрешение на обучение иностранцев. Наконец, получив разрешение, Федоров начал проводить курсы.

На месячные стажировки приезжают доцент Тост из ГДР, профессор Шмидт из ФРГ, профессор Форсиус из Финляндии, главный офтальмолог Кубы Палаес, главный офтальмолог Болгарии Дыбов, профессор Альпар из США и другие ведущие специалисты.

Его упрекали: как могут советские врачи обучать иностранцев за валюту! А средства нужны для закупки оборудования, лекарств, строительства новых площадей, развития офтальмологии. Часть средств, полученных от обучения иностранных специалистов, остается в институте. Хорошее оборудование и инструментарий — это здоровье людей, а значит, и доход государству.

Стройка века

В 1974 году проблемная лаборатория стала Московской научно-исследовательской лабораторией экспериментальной и клинической хирургии глаза (МНИИЛЭКХГ) Минздрава РСФСР и получила статус самостоятельного научного учреждения.

Для нее по распоряжению Правительства РСФСР на севере Москвы, на Бескудниковском бульваре начали строить республиканскую больницу с целым комплексом зданий.

Всероссийское общество слепых выделило несколько миллионов рублей.

На месте стройки размещался бетонно-смесительный цех. Но скоро, благодаря настойчивости Святослава Николаевича, площадку расчистили.

Все было продумано в этом лечебно-диагностическом комплексе общей площадью 26 тысяч кв. метров, с детским отделением, операционным блоком с 14 операционными залами, научным корпусом, виварием, экспериментальной операционной, кинофотолабораторией, конференц-залом на 300 мест. Рядом будет выстроена поликлиника, помещения для производства, корпус для долечивания. Пациенту не надо будет бегать по другим клиникам, потому что ему окажут полный комплекс услуг.

«Самая главная радость — это начало строительства. Каждый день я езжу и любуюсь дощатым забором из горбыля. Выглядит он, конечно, ужасно, но все-таки приятно, что уже что-то сдвинулось с мертвой точки. По-видимому, года четыре уйдет на строительство, а может быть, и больше, но в настоящей клинике, хоть и ощущается дефицит помещения, все же можно эффективно работать, и поэтому ждать не так тяжело», — писал Федоров Т. И. Ерошевскому.

Святослав Николаевич был в курсе всех событий. Знал, сколько завезли кирпича, выбивал нужный стройматериал. Предлагал директорам взаимовыгодный обмен: за стройматериалы и рабочих клинка лечит сотрудников предприятия. Или заинтересовывал директоров тем, что давал на заказ офтальмологическое оборудование, которое потом они вместе продавали за рубеж.

«Я всегда иду, как танк: заверну пушку назад — и по газонам», — говорил он о себе.

На стройку ездил каждый день. Любил привозить сюда гостей. Однажды, на глазах у изумленного Анатолия Аграновского, лично догнал и остановил вора, который хотел унести новую дверь.

«Спутник» набирает высоту

Борьба против методов Федорова заметно ослабела. Поскольку операция по имплантации ИОЛ была окончательно признана в США, появилось общество хирургов по имплантации искусственного хрусталика. Почему-то идеи, воплощенные в жизнь нашими энтузиастами, принимаются у нас с агрессией, пока кто-то за рубежом не скажет: «Это было действительно здорово» Такое положение вещей Федоров называл «рабством мысли» и всю жизнь с ним боролся. Внушал своим сотрудникам: «Вы не рабы. Бросайте рабскую психологию!»

В 1975 году метод был официально узаконен.

Анатолий Аграновский пишет второй очерк о Федорове «10 лет спустя». «Мой герой давно уже не был изобретателем-одиночкой. Но каждый шаг давался ему таким тяжким трудом, таким неимоверным напряжением, что, оглядывая этот путь, я поражаюсь сегодня, как он мог пройти его до конца».

Святослав Федоров внедряет новую технологию удаления катаракты — факоэмульсификацию. В дальнейшем это послужило развитию хирургии малых разрезов и разработке нового поколения интраокулярных, обладающих эластичностью и памятью формы, искусственных оптических линз, которые можно вводить в глаз через небольшой разрез в сложенном состоянии с помощью специальных инжекторов.

Начинается разработка различные модели заднекамерных линз, которые устанавливают в задней камере — пространством между радужкой и капсулой удаленного хрусталика. Особенно удачна конструкция заднекамерных линз, которые крепятся в капсуле: они не соприкасаются с радужной оболочкой, поэтому выздоровление после их установки наступает быстрее. Исследования показали, что следует оперировать незрелые катаракты, когда капсула еще прочная, тогда вживление линз дает наилучшие результаты.

В 1976 году Федоров организовал производство, где была разработана уникальная технология крупносерийного изготовления интраокулярных линз.

Модель хрусталика Федорова-Захарова «Спутник» отмечена на Всемирной выставке изобретений в Женеве дипломом и бронзовой медалью. А в Братиславе получит золотую медаль.

Создана новая конструкция линзы с тремя задними петлями.

Имплантация искусственного хрусталика обходится государству в 90 рублей, а операция по старой методике — в 200.

В конце семидесятых производство хрусталиков поставлено на поток. Каждая монтажница изготавливает по три–четыре хрусталика в день. Получается около 300 штук в день, за год 9 тысяч. Производят их не только для клиники Федорова, но даже на экспорт.

На основе модели «Спутник» начали изготавливать десятки других. Хирурги клиники разрабатывают новые модели, ищут свежие решения, изобретают, получают патенты, продают лицензии за рубеж.

Святослав Николаевич стремился разработать свой инструментарий и расходные материалы, отечественные, но на мировом уровне.

Пока вещь не доведена до совершенства, об отпуске не могло быть и речи. Продукция, изготавливаемая экспериментально-техническим производством, имеет серию товарных знаков. Все изобретения, сделанные Федоровым и его командой, имеют патенты и авторские свидетельства. Они были молодым коллективом, но в нем работали уже опытные хирурги, ученые, инженера, техники.

Лезвие «Нева», которой делались кератотомические насечки, постепенно изжило себя, и ему на замену пришли алмазные ножи, лазеры.

На каждой оперативке Федоров говорил: «У нас разработана уникальная вещь! Надо ее внедрять, тиражировать».

Производили коллагеновые пленки, дренажи, используемые для заживления послеоперационных рубцов, алмазные, рубиновые ножи. Чуть позже из коллагена стали делать сам хрусталик.

Двояковыпуклая линза, хрусталик «Спутник» — всегда лежал у Святослава Николаевича в кармане, и он при всяком случае пускал это чудо в ход, выбивая средства на новое оборудование, на строительство института, на реализацию своих идей.

Многие планы Святослава Федорова казались нереальными, фантастическими, и когда он делился ими на заседаниях со своими сотрудниками, многие относились к ним скептически. Но проходило время, и мечты Федорова обретали очертания прямо на глазах.

Новые технологические приемы, применяемые в хирургии глаза, в корне меняли весь процесс работы хирурга. Появление новой аппаратуры и оборудования потребовало разработки и применения новых подходов в стерилизации. Требовалось изменить весь операционный блок, начиная с климата, чтобы исключить возможность попадания пыли в воздухе и запотевания окуляров микроскопов.

Одним словом, необходим современный институт, где можно лечить, заниматься научной работой, производить оборудование.

Институту быть!

Летом 1978 года министр здравоохранения РСФСР В. В. Трофимов предложил Федорову возглавить объединенный Институт глазных болезней имени Гельмгольца и лаборатории. Святослав Николаевич отказался.

В октябре 1979 года его приглашают в Кремль. С ним хочет познакомиться Президент Сирии Хафез Асад. Они едут в клинику. На следующий день Президент Сирии рассказал о своих впечатлениях председателю Совета Министров СССР А. Н. Косыгину. Тот попросил министра здравоохранения Б. В. Петровского дать подробную информацию о клинике. Петровский посетил строящийся комплекс на Бескудниковском бульваре. Особое впечатление на него произвел новый оперблок: 16 залов, 32 операционных стола.

После экскурсии все собрались в кабинете Федорова в 81 больнице. На мониторе демонстрировали операцию. Валерий Дмитриевич Захаров начал оперировать. Вдруг министр быстро встал: «Что он делает?!» «Имплантирует искусственный хрусталик…». — «Как же так? Ведь прошло пять минут с начала операции!» — «Да, просто вся операция длится 10 минут», — ответил Святослав Николаевич. Удивлению Бориса Васильевича не было предела. Оказалось, недавно министру в уважаемой клинике уважаемый офтальмолог произвел удаление обоих хрусталиков с имплантацией ИОЛ, но каждая операция длилась 1,5 часа.

В конце встречи министр сказал: «Вы давно переросли свое название. Вы настоящий Институт». И продолжил: «К сожалению, моих полномочий для этого недостаточно. Необходимо получить официальную поддержку и согласие Моссовета, МГК КПСС, Минздрава РСФСР, правительства России, Минздрава СССР, ГКНТ и, наконец, правительства Союза. При этом Вы должны иметь в виду, что правительством страны взят курс на сокращение числа НИИ в Москве и перевод их в другие города, поскольку количество НИИ в Москве перевалило разумные пределы. Таким образом, путь перехода в ранг Института длинный и трудный. Но, если он Вас не пугает, я буду Вам помогать и содействовать».

При окончательном решении вопроса в Правительстве СССР возникла дискуссия. В Москве есть МНИИ глазных болезней им. Гельмгольца и всесоюзный НИИ ГБ под руководство М. М. Краснова. Зачем нужен третий Институт глазных болезней? Решающим было выступление Б. В. Петровского: «Это не будет третий в Москве институт глазных болезней. Это будет первый и единственный в мире НИИ «Микрохирургия глаза».

11 сентября 1980 года вышло распоряжение Правительства СССР о преобразовании МНИИЛЭКХГ в Московский научно-исследовательский институт микрохирургии глаза Минздрава РСФСР. Производство было преобразовано в технический отдел.

За первые имплантации ИОЛ в глаз человека Святослав Николаевич едва не лишился диплома врача.

Много лет спустя министр здравоохранения Н. Т. Трубилин сказал: «Мне стыдно этих стен, которые были свидетелями нашего позорного прошлого, когда мы на очередной коллегии чуть не лишили доктора Федорова его врачебного диплома».

В 1981 году вместе с ГОИ им. Вавилова был создан первый в мире серийный многоцелевой лазерный офтальмоскопический комплекс «Лиман-2» для лечения диабетической ретинопатии, дистрофических поражений сетчатки, глаукомы.

В 1983 году комплекс был окончательно достроен. Очереди на прием выстраивались на сотни метров.

Стремясь приблизить офтальмологическую помощь к жителям страны, Федоров внедряет в медицинскую практику передвижную операционную с диагностическим комплексом на базе автобуса. Автобус–операционная, оснащенный новейшей медицинской техникой, в течение 25 лет объехал весь Советский Союз. Работал в Индии и Йемене, где было выполнено 1224 операций.

Линия прозрения

Огромное количество пациентов, стоящих в очереди на госпитализацию в институт, потребовало радикального изменения лечебного процесса. Однажды Святослав Николаевич побывал на птицефабрике, устройство которого его восхитило. Вернувшись, сказал: «Мы тоже сделаем фабрику по возвращению зрения и конвейер, который назовем «Линией прозрения».

Совет Министров СССР выделил институту 12 млн рублей на строительство нового корпуса.

И в новом корпусе в 1984 году был сконструирован автоматизированный хирургический конвейер. Операции разбиваются на этапы: вспомогательный — подготовка к операции и ее завершение, и основной — удаление пораженного болезнью хрусталика и введение искусственного хрусталика. Каждый хирург выполняет свою часть работы, примерно, как на заводском конвейере. Но каждый хирург способен выполнить все этапы всех операций целиком. «Конвейерная» хирургия» в 10 раз увеличила количество операций, проводимых одним хирургом. Врачи получили возможность много практиковать и, значит, быстро улучшать свою квалификацию. Сначала использовали горизонтальную линию производства западногерманской фирмы Siemens, потом в Чебоксарах наладили выпуск отечественной «Ромашки».

Впервые

Впервые в мире в институте начали имплантировать интраокулярные ИОЛ детям.

Впервые сконструированы самые легкие, функциональные разборные кератопротезы, биокератопротез и роговичнопротезный комплекс, позволившие перевести тяжелые бельма из категории иноперабельных в операбельные.

Впервые в мире произведен кератомелез на незамороженном глазу.

Впервые в мире предложены и разработаны методы хирургической коррекции дальнозоркости: термокоагуляция и имплантация положительной заднекамерной ИОЛ.

Впервые разработаны и внедрены в практику органно-сохранные операции при опухолях глаза.

Впервые создан прибор, позволяющий количественно оценить степень поврежденного зрительного нерва.

Впервые разработана методика электромагнитной стимуляции зрительного нерва и создан прибор.

Разработана уникальная методика лечения больных сахарным диабетом, осложненным тракционной отслойкой сетчатки.

Впервые разработаны и внедрены в клиническую практику удаление преретинальной ткани единым блоком, комбинированная тампонада в витреоретинальной полости силиконом и эндолазеркоагуляция сетчатки в среде ПФОС.

На курсах по микрохирургии глаза, за которые ратовал С. Н. Федоров, ежегодно проходят стажировку 150-200 врачей из всех уголков страны.

Впервые в России и СНГ создан на уровне широких стандартов лицензированный Глазной банк. В 1983 году в НИИ «Микрохирургия глаза» МЗ РФ был создан донорский участок при отделе экспериментальной хирургии, который наряду с заготовкой нативного (свежего) донорского материала осуществлял забор кадаверных глаз для изготовления склеропластического материала. В 1987 году донорский участок был переведен в специализированный отдел хирургии роговицы, а в 1988 году преобразован в Глазной банк. Это научно-практическое, научно-методическое и научно-производственное подразделение института, где, кроме службы тканевого донорства, вместе с ведущими институтами России проводятся научные исследования по прикладным и фундаментальным направлениям на стыке медико-биологических наук: морфологии и патофизиологии, биохимии и биофизики, иммунологии и фармакологии, иммунологии и эпидемиологии.

В 1984 году начаты экспериментальные исследования по разработке технологии эксимерного лазера. В результате была создана первая отечественная эксимерлазерная установки «Профиль», а в 1995 году «Профиль-500». Технология рефракционных операций, разработанная С. Н. Федоровым и получившая распространение во многих странах мира, позволила более чем 12 миллионам людей избавиться от очков. Установка уникальна тем, что в отличие от зарубежных аналогов позволяла корригировать близорукость не только слабой и средней, но и высоких степеней. При этом достигался мультифокальный эффект рефракционного перепрофилирования роговичной поверхности, что обеспечивало пациентам хорошее зрение и вдаль, и вблизи.

МНТК

9 апреля 1986 года было принято решение создать МНТК «Микрохирургия глаза». На конец апреля намечалось заседание Совмина СССР, где стоял вопрос об организации МНТК и строительстве филиалов. 10 апреля на Петровку, 38, пришел некто с повинной: обвинил Федорова во взяточничестве мол, в институте он вовлек в сделку врача и медсестру. Арестовали двух сотрудниц института. Добивались признания. Но благодаря мужеству женщин слепить «уголовное дело» не смогли. Показаний никто не дал. Следствие закончилось провалом. Но пока оно шло, врач отсидела 1,5 года. Другие врачи на всякий случай зашили карманы - их провоцировали на взятки, пытались положить деньги…Уходя, под двери подкладывали тряпку, чтобы не подсунули чего-нибудь.

24 апреля 1986 года ЦК КПСС и Совет министров СССР принял постановление о создании Межотраслевого научно-технического комплекса "Микрохирургия глаза" с полным хозрасчетом и самофинансированием.

МНТК стал сам зарабатывать деньги на свое содержание, в том числе за счет платных операций для иностранных пациентов.

Для лечения иностранных пациентов приспособили гостиницу «Космос».

Финансирование осуществлялось за каждого вылеченного больного по среднеотраслевому нормативу, величина которого установлена государством. Минздрав оплачивал стоимость лечения исходя из договорной цены — на 27% ниже, чем в других глазных клиниках.

Деньги, полученные по нормативу, распределялись по всей цепочке: на содержание помещения, подготовку операционного блока, на диагностику, инженерные службы, операцию, долечивание, транспортные расходы.

Значительно расширились права коллектива — он сам стал устанавливать штатное расписание, количество персонала.

Третье новшество — бригадный подряд, сдельный принцип оплаты труда.

Коллективный подряд — это распределение дохода по проценту участия в общем доходе. Метод повысил производительность труда коллектива за первый же год на 82%. Все стали стремиться к получению максимального общего дохода, а это возможно, только если повышается качество лечения. Количество осложнений сократилось в 5 раз.

Врачи стали получать 500 рублей и больше, и работать в 7-8 раз эффективней. Вместо 21 тысячи больных институт лечил 31 тысячу, потом 42 тысячи, потом стали делать 70 тысяч операций в год. Санитарки получали 300 рублей, медсестра операционного блока — за 500. Вначале женщины даже боялись брать зарплату!

Свою зарплату генеральный директор ограничил 4,5 ставками санитарки, поскольку премьер-министр Швеции У. Пальме в свое время ввел закон, по которому министр не может иметь зарплату больше, чем 4 зарплаты квалифицированного рабочего.

Однако приходилось думать о том, чтобы люди берегли аппаратуру, здание, средства. Федоров понял, что лишь в том случае, если сотрудники станут хозяевами, пайщиками, совладельцами учреждения, то они будут думать о конечном результате. Тогда коллектив взял институт в аренду на 30 лет с выплатой государству арендной платы, равной 3% от стоимости института. Каждый сотрудник внес свою долю. В конце года коллектив определял, куда ее направить. При большой прибыли ее часть вносилась в фонд долевого участия, и все получали дивиденды. Обычно в клиниках фонд зарплаты составляет 41-47% от ассигнований. В МНТК зарплату использовали только на 32%. Но за счет потока пациентов фонд становится достаточно большим.

Из хозрасчетного дохода МНТК финансирует и науку. Полностью реконструированы принципы работы головного института: из 22 тем отобраны 8 наиболее важных. Исследователи получают зарплату в 2 раза меньше, чем врачи-клиницисты, работающие по готовым методикам. Но когда они заканчивают тему, им 3 года полагается 8% от экономического эффекта, полученного при внедрении.

Науке тесно стало в стенах института. По соседству появился новый 9-этажный корпус энергетического лечения. Здесь ведется научная разработка энергетических воздействий на ткани глаза. Идет разработка новых лазеров, которые испаряют ткани. Изучается воздействие радиоактивных изотопов. Создаются генераторы пи-мезонов и других видов энергии, с помощью которых исправляют близорукость и дальнозоркость, меняют свойства роговицы.

Из хозрасчетного дохода МНТК развивается и социальная сфера. Построены 2 базы отдыха, на Черном море и под Москвой. Возвели спортивный городок в бывшей усадьбе князей Барятинских. Институту ее отдали с условием, что он отреставрирует церковь на ее территории. Для этого понадобилось 0,5 млн рублей. Организовали секцию конного спорта, завели свой яхт-клуб.

«Каковы принципы коллективного творчества, этика взаимоотношений в вашем научном коллективе? Каково оптимальное соотношение творческого и вспомогательного персонала?» — спрашивали журналисты Федорова. «У нас никто не стремиться выделиться, если у меня в голове возникли идеи, то я их с удовольствием отдаю, они коллективно разрабатываются и потом за пятью подписями принимаются. Взаимоотношения сотрудников — товарищеские, демократичные, хотя я требовательный человек, особенно если допускаются какие-то ошибки в работе с больными. Это относится ровно и к санитаркам, и к научным сотрудникам. Считаю, что стиль общения должен быть основан на принципе всеобщего равенства, никаких привилегий никто иметь не может.

Ошибки персонала исправляются очень быстро. Наказываем только экономически, исходя из того, сколько коллектив теряет из-за неверных решений. Это действует нормально. Наказание не чрезмерно, но достаточно чувствительно».

Молодые специалисты, попадающие к Федорову, должны были включать в действие все свои навыки, знания и способности. «Найдите мне молодого врача, такого, чтобы он мог выдавать свежие идеи и горел желанием сдвинуть горы, чтобы у него при упоминании о работе глаза искрились, чтобы он был готов сидеть в клинике до ночи. Вот тогда он любые трудности одолеет, тогда станет настоящим врачом-«дирижером», врачом-координатором».

«Главное, на мой взгляд — в ясном понимании цели. В страстном желании не допустить халтуры. Нет хорошей аппаратуры? Найди, добейся! Нет нужных игл? Больной не должен знать твоих проблем, ты обязан его вылечить на самом современном уровне. Иначе надо выбирать другую профессию.

Для меня важнее — дело. Кто-то ошибся — могу простить. Если же халатность или профессиональная некомпетентность — не сработаемся. И поэтому для меня самое непривлекательное — приспособленчество. Предательство. Меня предавали не раз. Прощал. Но предпочитал больше не видеть. Себя винил: вовремя не разобрался в человеке…»

«Все вместе — во благо каждого и ради величия России» стало девизом МНТК.

МНТК объединил два завода, в том числе оптического, которые обеспечивали его инструментарием, аппаратурой; головной НИИ с клиникой, Московский офтальмологический центр и филиалы.

Технический отдел был преобразован в опытный завод ЭТП (Экспериментально-техническое производство), где серийно стали выпускаться офтальмохирургические инструменты, операционные ножи из природных и искусственных кристаллов с алмазными, лейкосапфировыми, фианитовыми и стальными лезвиями — более 150 наименований инструментов, приборов.

Выпускаются искусственные хрусталики. 60 тысяч девушек под микроскопом с 32-кратным увеличением собирают до 12 тысяч хрусталиков в год. Примерно половина идет на зарубежный рынок, где один хрусталик стоит 80-100 долларов.

Параллельно с ЭТП Святослав Николаевич создает НЭП (Научно-экспериментальное производство) для изучения патогенеза важнейших заболеваний органа зрения и разработки средств и способов их хирургического и консервативного лечения.

Самые весомые достижения НЭП — создание коллагеновых покрытий, препаратов для регенерации роговицы на основе сульфатированных гликозаминогликанов (баларпан и гликомен), протекторов эндотелия роговицы (визитил и визитон), колластоп и склеропластические материалы для лечения прогрессирующей близорукости, различные мягкие модели искусственных оптических линз (ИОЛ) из сополимера коллагена, дренажи из коллагена, искусственной радужки, биокератопротеза и др.

Для быстрого внедрения новых технологий, методик обследования и лечения больных Федоров создает отдел патентно-лицензионной информации и информационный отдел с библиотекой и современной издательской базой.

Первый филиал МНТК открылся в октябре 1987 года в Чебоксарах. К 1989 году сеть филиалов покрыла всю страну — они появились в 11 крупных городах России: Ленинграде, Волгограде, Калуге, Краснодаре, Новосибирске, Оренбурге, Свердловске, Тамбов, Хабаровске, Иркутске. Все филиалы построены под ключ финской фирмой «Полар». В их строительство филиалов было вложено 100 млн рублей.

И эти средства окупились. Во всех филиалах диагностической оборудование объединено в компьютерную линию, что дало возможность отказаться от бумажных носителей. Больной получает специальную карточку, садится в кресло и едет по диагностической линии, от аппарата к аппарату. Обследование занимает 40 минут, по 7-8 на каждом аппарате. Результаты сразу вводятся в компьютер. И врач имеет все данные, даже предварительный диагноз. Если потребуется, больного сразу направят в операционный блок, переоденут, напоят чаем, подготовят. Операция длится 15 минут.

МНТК лечит катаракту, глаукому, близорукость, астигматизм, дальнозоркость, прогрессирующую близорукость у подростков 14-16 лет. Главная часть операций выполняется самыми квалифицированными специалистами. Это позволяет в 5-8 раз снизить количество осложнений, которые бывают во время индивидуальной хирургии. В день институт с филиалами производит 1400-1500 операций, за год — более 200 тысяч.

Федоров доставлял советскую новейшую технологию в медицине в разные точки земного шара.

В 1989 году принят и спущен на воду комфортабельный корабль «Петр I», на базе которого была создана специализированная клиника с отделениями диагностики, традиционной и конвейерной глазной хирургии, лазерным отделением и медицинским пансионатом. Это первая в мире морская операционная и совместное лечебное предприятие «Флокс» — «флот-око-сервис», созданное МНТК «Микрохирургия глаза», Совкомфлотом и западногерманской фирмой «Ллойд Верфт». В плавучей клинике в акватории ОАЭ, Кипра и Гибралтара, Италии, Бразилии, Испании произведено более 21000 операций. Несколько месяцев в году корабль оказывал офтальмологическую помощь советским пациентам, при этом они оплачивали только пребывание на корабле.

С 1971 года Федоров пробивал идею летающей клиники. Наконец, в 1989 году у МНТК появился свой аэробус «ИЛ-86» с оперблоком, поликлиникой, конференц-залом, который совершал офтальмологические «десанты» во многие страны мира

Создан операционно-диагностический модуль на базе железнодорожного вагона.

Для лечения иностранных пациентов приспособили гостиницу «Космос». В МНТК проконсультировано более 70 тысяч иностранных пациентов из 122 стран и сделано 36320 операций.

Клиники и медицинские кабинеты, выстроенные по проектам Святослава Федорова, появились во многих городах мира.

Московский народный банк в Лондоне предоставил кредит для совместного советско-французского предприятия — строительстве при МНТК гостиницы высшего класса. МНТК «Микрохирургия глаза», Внешторгбанк СССР, французские компании «Буиг», «Пульман» и четыре французских банка создали еще одно совместное советско-французское предприятие «Ирис» для лечения глазных заболеваний на коммерческой основе. Построен ряд лечебных центров на Канарских островах, на Кипре, в Кувейте. Там оперировали врачи МНТК.

Автоматизированные клиники МНТК возвели в ФРГ, ОАЭ, Иордании, других странах. МНТК сотрудничал с Китаем и другими странами.

Святослав Николаевич увлек идей индустриальной клиники Фиделя Кастро. В 1988 года в Гаване открылся филиал МНТК «Микрохирургия глаза». Замысел был осуществлен при поддержке большого десанта специалистов института.

В 1994 году на Международном конгрессе офтальмологов в Канаде С. Н. Федоров был признан «Выдающимся офтальмохирургом XX века».

Впервые в мире был создан новый материал сополимер коллагена, из которого были сделаны и внедрены в клиническую практику заднекамерные коллагеновые ИОЛ, коллагеновые покрытия и создан материал для коллагенопластики для лечения прогрессирующей близорукости.

Вершиной в этой области стала разработка в 1995 году впервые в мире технологии разрушения и эвакуации катаракты любой степени твердости с помощью лазерной энергии и оригинальной вакуумной установки. Использование этой технологии расширило возрастные показания и не требует наложения послеоперационного шва.

Большое внимание в научной и изобретательской деятельности С.Н. Федорова занимала проблема хирургии роговицы на основе ее пересадки, пластики и протезирования. Были разработаны сквозной кератопротез Федорова-Зуева для лечения ожоговых и дистрофических бельм роговицы, который и сегодня применяется во многих офтальмологических клиниках, и новый способ кератопротезирования истонченных сосудистых бельм, который сочетает в себе два вида хирургического вмешательства — кератопластику и кератопротезирование.

Особым образом обработанная донорская роговица с имплантированной в ее слои опорной пластинкой кератопротеза повышает антипротеолитическую прочность роговицы и стимулирует развитие неоваскуляризации трансплантата, что улучшает фиксацию протеза в глазу.

Революцию — в село

Святослав Федоров арендовал в подмосковном Протасово сельскохозяйственную ферму. И применил в совхозе систему, по которой жил МНТК — платить за труд те деньги, которых он стоит. Доярки надаивали по 200 л молока от коровы, а стали по 650-700. Он посчитал: если половину заработанных от реализации молока денег отдать крестьянам, хватит средств на корма, технику, бензин. Святослав Федоров хотел доказать, что принцип «каждому по труду» может делать чудеса. Но при условии, что никто не будет устанавливать финансовых и прочих ограничений. Он хотел, чтобы народ стал самостоятельным. Хотел доказать и сельхозначальникам, и политическим деятелям, что фермерство, личная заинтересованность крестьянина, владеющего и личными орудиями производства, и полем — это путь, который позволит стране стать на ноги. Он был убежден, что необходима всеобщая аренда средств производства. Сначала на 20-30 лет, потом на 100. Когда станет ясно, что коллектив, или семья продуктивно работает, обществу будет выгодно отдать орудия производства на большой срок. Собственность должна принадлежать труженику. Доход, который может дать собственность на орудия производства, должен полностью принадлежать коллективному собственнику и распределяться по труду.

Когда спрашивали — не капиталист ли Федоров, он отвечал: «Я исповедую социализм, и я теорию Маркса претворяю в дело, создавая товарищеский коллектив, проводя операций больше, чем американцы, я доказываю, что Маркс прав: политические системы определяются принципами распределения или присвоения прибавочной стоимости». К. Маркс считал основной ячейкой социализма «ассоциацию свободных производителей». Народу в лице государственных органов управления необходимо регулировать работу этих ассоциаций путем создания экономической заинтересованности в хорошей работе.

Обращался к мысли Ленина: только кооперативная собственность на орудия производства позволит резко поднять производительность труда.

На пользу обществу

Федоров радовался, что начинает срабатывать логика экономики, прибылей, цифр. Он надеялся дожить до времени, когда эта логика станет определяющей для всей страны. Считал, что народ жаждет перемен, духовной и экономической свободы, что появится социалистический рынок, где оценивались бы ум, талант, индивидуальность. Рынок научит уважать человека, ценить личность. «Что такое перестройка? Это выигранная забастовка — тихая, сидячая русская забастовка, которая длилась несколько десятилетий. И сегодня мы поняли: так больше сидеть-жить нельзя, надо начинать работать».

Он мечтал о социалистическом рынке, на котором товары не содержат наемного труда. Говорил, что наемный труд должен быть запрещен. Что тарифные ставки не отражают качество и количество конкретного труда, связи между трудом и реализованным конечным продуктом.

Ему не все равно было, что происходит в стране. И чтобы приблизить времена перемен, он занялся еще и общественной деятельностью.

В 1989-1993 годах Святослав Федоров — народный депутат СССР. В Верховном Совете входил в состав Комитета по вопросам экономической реформы, был членом Межрегиональной депутатской группы.

В 1993 году баллотировался в Государственную Думу РФ по списку избирательного объединения "Российское движение демократических реформ". Объединение не сумело преодолеть пятипроцентный барьер.

В 1995 году стал основателем и лидером "Партии самоуправления трудящихся". Партия Федорова в Госдуму не попала. Его избрали депутатом в одномандатном округе №33 (Чувашская республика). В Госдуме занимал пост сопредседателя депутатской группы "Народовластие", входил в состав Комитета по охране здоровья.

В июне 1996 года баллотировался на пост Президента РФ. В первом туре занял 6-е место, получив 00,92% голосов избирателей.

В 1996 году возглавил Палату по науке, здравоохранению, образованию и культуре Политического консультативного совета при Президенте РФ.

Осенью 1999 года накануне выборов в Государственную Думу третьего созыва вместе с лидером "Союза народовластия и труда" Андреем Николаевым создал избирательный "Блок генерала Андрея Николаева, академика Святослава Федорова". Одновременно баллотировался в Госдуму по Шереметьевскому одномандатному избирательному округу №205 в г. Москве. В декабре 1999 года блок Николаева и Федорова не сумел преодолеть пятипроцентный барьер, Федоров получил 15,99% голосов.

Человек с крыльями

Он был очень смелым человеком и всегда шел «ва-банк».

Святослав Николаевич говорил о себе: «Вообще-то я — фаталист. Я верю в свою судьбу. Верю, что сделаю все, что задумал, — раньше не умру. Наверное, поэтому я не боюсь трудностей, ни преград, ни интриг, ни высоты, ни глубины, ни скорости. Я верю, что я — везучий. Не однажды я был в двух шагах от смерти, и все-таки судьба не оставляла меня».

Судьба хранила его для того, чтобы он выполнил свое предназначение — поднял офтальмологию на новую высоту.

Тяга к полету осталась у Святослава Николаевича с юности на всю жизнь. «Какое счастье чувствовать себя человеком с крыльями. Поэтому меня так и тянет куда-то вверх», — говорил он.

Права на управление вертолетом Федоров получил в 72 года и, как мальчишка, показывал его всем знакомым. В неподражаемой манере приглашал деловых партнеров и друзей на встречу: «Я залечу за тобой на вертолете», — при этом на его губах вспыхивала улыбка-«подсолнечник».

2 июня 2000 года четырехместный вертолет МНТК "Микрохирургия глаза", на котором летел Святослав Николаевич Федоров в Москву после юбилейных торжеств по случаю 10-летия Тамбовского филиала МНТК, разбился на одном из пустырей на северо-западе Москвы. Академик Федоров трагически погиб. Комиссия установила, что авария произошла из-за неисправности самолета.

Святослава Николаевича Федорова похоронили на сельском кладбище деревни Рождественно-Суворово Мытищинского района, в 60 км от Москвы. Здешнюю церковь Рождества Пресвятой Богородицы в 1989 году восстановили на средства МНТК.

Академик Российской Академии медицинских наук (РАМН), член-корреспондент Российской Академии наук (РАН), действительный член Российской Академии естественных наук (РАЕН), за заслуги в области народного здравоохранения С. Н. Федоров награжден орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного знамени, Ленина, Знаком Почета и званием «Герой Социалистического Труда». За научные исследования в области офтальмохирургии удостоен высшей награды Академии наук СССР — Золотой медали Ломоносова — и премии им. М.И. Авербаха Академии медицинских наук СССР. Он является лауреатом Государственной премии РФ в области науки и техники, а также лауреатом премии Палеолога (США), Перикла (Италия). С. Н. Федоров был председателем Правления Всероссийского научного общества офтальмологов, главным редактором журнала «Офтальмохирургия», членом редколлегий журналов «Вестник офтальмологии» (США), «Американского общества имплантологов», «Рефракционная хирургия» (США), «Новости глазной хирургии» (США), «Европейского журнала имплантации и рефракционной хирургии», президентом Международного общества кераторефрактологов, почетным членом Международного общества имплантации искусственного хрусталика, членом Международного общества по факоэмульсификации и хирургии катаракты, почетным членом Международного общества по корнеопластической микрохирургии, членом Европейского общества хирургии катаракты и рефракционной хирургии.

Он был строг к себе и к подчиненным. Главными качествами в человеке для него были целеустремленность, профессионализм и энтузиазм. Требовательного шефа побаивались, но уважали. Он говорил: «Для человека нет ничего невозможного». Был вспыльчив, но легко остывал. Любил шутку, анекдот, точное и по дело сказанное слово.

Через год после гибели Святослава Николаевича ему было присвоено звание «Лучший офтальмолог мира».

Правительство Российской Федерации присвоило МНТК «Микрохирургия глаза» Министерства здравоохранения РФ имя академика С. Н. Федорова, увековечив его память.

Детище Святослава Федорова, МНТК «Микрохирургия глаза», живет и здравствует. МНТК стал не только одним из лучших в мире медицинских центров, но и всемирно известной научной школой, из которой вышли сотни высококвалифицированных специалистов, возглавивших офтальмологические учреждения России и многих стран.

На втором этаже института находится кабинет-музей Святослава Николаевича. Тут он работал порой сутки напролет, руководил, спорил.

Просторный кабинет с огромным книжным шкафом, уймой документов на столе, с фотографиями Федорова, членов его семьи, друзей, коллег, учителей. Здесь висят свидетельства и награды, и даже есть Оскар, врученный не за актерские, а за изобретательские заслуги. За стеклянной дверцей шкафа модели самолетов из пластикового конструктора.

Его дочери продолжают династию офтальмологов.

Ирэн Ефимовна Федорова создала фонд имени Федорова, который учредил медали и дипломы (для медиков и премии) С. Н. Федорова в разных номинациях - культуры, политики, бизнеса, за организацию народных предприятий и т.д. По медицине - целых четыре номинации.

Святослава Федорова помнят и любят благодарные пациенты, ученики, коллеги. Остались его книги, научные труды, интервью, где запечатлены его слова, идеи.

«Хочу, чтобы жизнь моя помогла кому-то освободиться от пут догматизма в своем сознании прежде всего. Понять, что нельзя быть «как все» и не высовываться».

«Я никогда не боюсь настоящей операции. Осторожничаю — это бывает. Если операция новая. Тогда все время проверяешь себя, прощупываешь путь… Операция, конечно, уже вся рассчитана, нарисована, сотри раз «прокручена в мозговом видеомагнитофоне»… Каждый шаг, последовательность шагов зрительно представляешь. Но новое есть новое: возможны неожиданности.

Люблю оперировать… Чувствуешь свою власть над процессом, словно ты в полете: надо набрать высоту — наберешь, нужен вираж — закрутишь. И как бы идешь все время по лезвию бритвы толщиной 100 ангстрем, тоньше волоса, но знаешь, что дойдешь, не упадешь. Ощущение ответственности и полезности того, что делаешь: этот пациент, почти слепой, завтра будет нормально видеть… Я по характеру человек импульсивный, взрывной и потому не мог бы быть, скажем, терапевтом: мне необходимо быстро увидеть результат сделанного. А пациенты прямо у нас в клинике, выбрасывают за ненадобностью очки!

Операция — процесс динамичный, всегда творческий. Двух одинаковых не бывает, постоянно меняешь тактику».

«Я буквально заболеваю, если не чувствую в жизни динамики. Понимаете, мне не нужно доказывать людям, что я лучше. Я говорил и говорю, что это очень удобная метода, чтобы самому ничего не делать: «У Федорова получается? — так это же Федоров! А я просто Иванов, Сидоров, и у меня не черта не выходит. Как удобно! У меня нет никаких суперталантов, кроме вот дикой настойчивости, трудоспособности, желания добиться своей цели, если эта цель принесет пользу людям... Мне хочется, чтобы дело делалось на нормальном, то есть профессиональном уровне… Ущемленное профессиональное самолюбие — это неприятно. Не говоря уж о том, что есть и национальная гордость. Это тоже двигатель, который меня толкает, мне действительно хочется работать не хуже, чем мои коллеги в мире».

«Для меня жизнь — постоянное восхождение на Эверест. Нелегкое это восхождение. Карабкаешься, падаешь, обдираешь руки в кровь. Но сознание, что впереди вершина и ее непременно надо одолеть, заставляет продолжать путь».

В историях великих и успешных людей нас интересуют не только подробности их личной жизни, гастрономические пристрастия и т. п. Прежде всего нас волнует вопрос: как они смогли достичь самых вершин успеха? Конечно, проще было бы все списать на удачливую судьбу, везение, талант. Но почти всегда за всемирным признанием и почетом, известностью стоит непрерывная работа. Талант без упорного труда - ничто.

Святослав Федоров был талантливым хирургом-офтальмологом, удачливым бизнесменом, очень обеспеченным и благополучным человеком. В чем заключался секрет его успеха, в чем феномен профессора Федорова? Рассказывает профессор, академик РАМТН, человек, близко знавший великого хирурга, Борис Шамильевич НУВАХОВ.

Мечты и реальность

СЕЙЧАС эту историю назвали бы "американской мечтой". Федоров начинал простым провинциальным врачом. Стал - миллионером, владельцем огромной медицинской корпорации. Но это была отнюдь не давняя детская мечта, воплотившаяся так зримо и весомо. Мечтал совсем о другом. О небе, высоте, самолетах, словом, о профессии настоящего мужчины. Но летчиком Федорову стать не удалось...

В начале марта 1945 года, когда война громыхала предпоследними залпами, в училище готовился праздничный вечер. Надев единственный выходной костюм, Слава спешил на праздник. В трамвай прыгнул на ходу - боялся опоздать. Сорвался, еле успел уцепиться за поручень - поволокло по земле. Пробовал встать на ноги - пронзила острая боль в левой ноге. Очнулся уже в госпитале. Врачи решили ампутировать ступню и нижнюю треть голени. Наверное, можно было обойтись и без этого: ведь раздроблена-то всего лишь пяточная кость. Но хирурги перестраховались. Впрочем, тогда другое им и в голову не могло прийти.

После операции летать категорически запретили. Из училища пришлось уйти. Что дальше? Куда податься? Какую выбрать специальность? В Ростове, где он тогда жил, большого выбора не было. Технический вуз, гуманитарный да еще медицинский. К техническим наукам душа не лежала. К гуманитарным - не чувствовал в себе способностей. Решил попробовать в медицинский. Этот выбор был почти шагом отчаяния. Ну надо же куда-то определяться! Вступительные экзамены сдал без особого блеска, за сочинение вообще получил "трояк", так что еле-еле прошел по конкурсу. Учился, как все, особо не выделяясь. В офтальмологию его тоже привел случай. В то время Слава увлекался фотографией, даже подрабатывал на этом. Поэтому, когда пришло время выбирать специализацию, решил остановиться на офтальмологии - ведь глаз напоминал фотоаппарат.

Первую операцию Федоров сделал 8 марта 1951 года. На кафедре готовились к женскому празднику, когда привезли больного, слесаря с завода. Во время работы отскочил кусочек зубила и попал рабочему в глаз. Молодой Федоров ассистировал доценту Лакшину. Сделав анестезию, хирург вдруг сказал Святославу: "Оперировать будешь сам", - и вышел из операционной.

Позже профессор Федоров признается, что профессия хирурга-офтальмолога - его настоящее призвание и судьба: "Люблю оперировать... Чувствуешь свою власть над процессом, словно ты в полете. И как бы идешь все время по лезвию бритвы, но знаешь, что дойдешь, не упадешь. Ощущение ответственности и полезности того, что делаешь: этот пациент, почти слепой, завтра будет нормально видеть... Я человек импульсивный, взрывной и потому не мог бы быть, скажем, терапевтом: мне необходимо быстро увидеть результат сделанного. А пациенты прямо у нас в клинике выбрасывают за ненадобностью очки! Операция - процесс динамичный, всегда творческий".

А пока... Поиски пути

МОЛОДОЙ хирург оказался честолюбив. Ох как не хотелось оставаться обычным врачом! Ночами не спал, мучительно думал: неужели так бездарно пройдет жизнь? Фантазировал, выдумывая интересные научные темы. Наконец решил: мое дело - операция по замене мутного хрусталика искусственным из пластмассы. Сама идея не была нова. За границей уже были попытки таких операций, правда, не всегда удачные. В отечественной офтальмологии новое "западное увлечение" считали чуть ли не шарлатанством. Но Федоров не унимался. Сам, без разрешения руководства института начал работу по неплановой теме, проводил эксперименты на животных. Кролики с искусственными хрусталиками чувствовали себя хорошо, к морковке кидались сразу же, как только снимали повязку с прооперированного глаза.

Вскоре судьба свела молодого врача с тяжелой больной. Двенадцатилетняя чувашская школьница Лена Петрова с рождения страдала катарактой. Правым глазом она ничего не видела. Посоветовавшись с ее родителями, Федоров решил пойти на риск - прооперировать больной глаз Лены и вставить в него искусственный хрусталик. Операция прошла успешно. Девочка стала видеть. А вот что касается научной карьеры и репутации самого Федорова, то результат был прямо противоположным - операции запретили. Старшие влиятельные товарищи предостерегали коллег от использования "сомнительного" федоровского метода. Письма, обращения в различные инстанции - все бесполезно. Корифеи долго не хотели принимать врача-"мальчишку", "выскочку".

В столицу

В АРХАНГЕЛЬСКЕ, куда его пригласили заведовать кафедрой глазных болезней медицинского института, дело худо-бедно пошло. У Федорова даже сложился коллектив единомышленников. Организовали небольшую клинику по имплантации искусственного хрусталика, но оттуда ему через некоторое время пришлось... бежать - уносить ноги в прямом смысле слова.

В конце 60-х молва о докторе из Архангельска, который возвращает зрение безнадежно больным, разнеслась по стране и стала проникать за границу. Больные прибывали, но условий для лечения всех нуждающихся не было: крохотная лаборатория, переполненные палаты, самодельное оборудование. И больные писали жалобы во все инстанции о том, что условия в клинике недопустимые. Разбираться в Архангельск приехал заместитель министра здравоохранения. Было решено: переводить лабораторию в Москву, оснащать клинику новейшей аппаратурой. Когда наконец приказ о переводе в столицу был у Федорова в руках, он пришел к ректору прощаться. Тот встретил его довольно холодно. В Архангельске вовсе не желали лишаться врача, принесшего институту огромную известность. Дело не ограничилось только уговорами и упреками в дезертирстве. Предвидя трудности, Федоров решил не медлить и позвонил товарищу: "Думаю, на поезде нам завтра не уехать. Надо срочно сдавать билеты и лететь самолетом". Назвав чужие фамилии - тогда билеты продавались без предъявления паспорта, - купили билеты на первый утренний рейс. В Москву Федоров летел под фамилией Николаенко. Трудовые книжки им выдать отказались. Потом затребовали их через прокурора. На вокзале же, как и предполагал Федоров, в то утро беглецов поджидали инспектор отдела кадров и еще несколько человек, получивших распоряжение свыше "Не пущать!".

Словом, побег удался. Но что дальше? То, что из далекого Архангельска казалось таким заманчивым - столица, признание в научных кругах, своя клиника, - отодвинулось еще на годы. Но Федоров знал, к чему бежал и чего хотел: иметь собственный большой институт, возможность возвращать зрение не десяткам, а тысячам и миллионам больных людей. Собственно, так оно и вышло. Правда, путь был неблизким. Было все: зависть, многочисленные запреты и провокации, упреки в саморекламе, даже попытки обвинить во взяточничестве. Однажды арестовали двух сотрудниц института. Шесть дней добивались признания, что профессор Федоров берет взятки или, по крайней мере, знает, что у него в институте их берут. Если бы такие показания удалось "выбить", подготовленный проект о создании комплекса "Микрохирургия глаза" не мог быть принят. Но благодаря мужеству женщин состряпать "уголовное дело" провокаторы не смогли. Другие врачи на всякий случай зашили карманы - им пытались засунуть деньги...

Тридцать лет понадобилось Федорову, чтобы осуществить свою мечту. Но и награда была высока.

Феномен Федорова

СВЯТОСЛАВ Федоров - талантливый хирург, автор многих изобретений и открытий в офтальмологии, в том числе метода имплантации искусственного хрусталика, названного им "Спутник", методов лечения близорукости, глаукомы, астигматизма, создатель огромного межотраслевого научно-технического комплекса "Микрохирургия глаза". Поэт А. Вознесенский назвал его "глазным гением". Но Федоров еще и незаурядный организатор, впервые применивший в отечественной медицине метод конвейера и узкой специализации врачей (одного больного оперирует бригада хирургов, последовательно выполняя каждый свою часть операции). Что делает человека таким одержимым, заставляет добиваться, казалось бы, невозможного, стремиться к самым вершинам и достигать их? Родительские гены, окружение, обстоятельства, собственная воля, силы свыше?

В молодости у Федорова был один случай, определивший во многом его отношение к жизни и к себе самому. Еще в студенчестве он занялся плаванием. Это было больше, чем увлечение. В воде он был со всеми на равных, не чувствовал своего физического недостатка из-за ампутированной ступни и освоил почти все стили. Как-то проплыл наперегонки со спортсменами-ватерполистами, которые тренировались на Дону, и многих обогнал. Тренер предложил выступить за команду - у них не хватало одного человека: "Ты только до финиша доплыви, больше от тебя ничего не требуется - нам надо всего лишь зачет получить". Когда дали старт, он прыгнул последним. Подумал: лишь бы доплыть! Поднял голову - впереди трое. Обогнал одного, второго, остался еще один. "И тут, - вспоминал Святослав Николаевич, - такая злость на меня нашла! Вдруг захотелось перегнать и победить. Метров за триста до финиша я лидера обошел и, к своему удивлению, стал победителем. На набережной собралась большая толпа, все хлопали, что-то кричали. Было необычайно приятно сознавать, что я могу то, чего не могут другие. В ту минуту впервые понял, глубоко прочувствовал, что все по силам. Я понял, что если человек может преодолеть себя, то он сможет преодолеть любые трудности. Именно тогда, на берегу Дона, во мне родилась и осталась на всю жизнь неодолимая уверенность в себе, в своих возможностях. Может быть, это качество - самое главное в моем характере. Стоя на набережной, еще не успев обсохнуть, я открыл для себя простую, но невероятно важную истину: надо, что называется, вкалывать. Вкалывать до седьмого пота. Только при этом условии в жизни можно чего-то добиться. Для меня та победа, пусть скромная и незначительная, стала точкой отсчета всей жизни. Так что, как ни парадоксально, как ни кощунственно это звучит, я считаю, мне повезло, что потерял ногу. Не случись этого, я, наверное, не сумел бы развить в себе такую волю, способность не изменять поставленной цели ни при каких обстоятельствах".

А на вопрос, в чем заключается феномен профессора Федорова, лучше всего отвечает он сам: "Никаких суперталантов мне Бог не дал, кроме дикой настойчивости, трудоспособности, желания добиться своей цели, если эта цель принесет людям пользу. Я считаю, человек, если захочет, может добиться всего, что возможно в этой Вселенной. Для этого надо невероятно хотеть. Невероятно стремиться к цели".

Справка

Святослав Николаевич Федоров родился в 1927 г. в маленьком украинском городке Проскурово. Отец, красный командир, репрессирован, 17 лет провел в сталинских лагерях.

В 1943 г. Федоров поступил в артиллерийское училище в Ереване, через год перевелся в летное в Ростове-на-Дону.

После окончания училища поступил в мединститут.

1952 г. Станица Вешенская. Провинциальная клиника - ни кабинета, ни нужной аппаратуры. Работал на полставки еще и терапевтом.

Город Лысьва, недалеко от Перми. Глазное отделение на 15 коек. Два года ординатуры, звание кандидата медицинских наук и назначение в областную больницу.

Заведующий отделением Чебоксарского филиала Института глазных болезней им. Гельмгольца.

Заведующий кафедрой глазных болезней Архангельского медицинского института.

Москва. Глазное отделение в 50-й больнице. Защита докторской диссертации. Собственный институт, превратившийся в огромный научный и лечебный комплекс, - МНТК "Микрохирургия глаза". 2 июня 2000 года погиб в авиакатастрофе.

9

Позитивная психология 07.10.2018

Львиную долю информации о мире мы получаем через зрение. И когда оно ухудшается, испытываем немало неудобств, а то и настоящих страданий. Хорошо, если нам повезет встретить грамотного специалиста, что поможет подправить ситуацию.

Сегодня, дорогие читатели, мне хочется рассказать вам о судьбе такого удивительного профессионала и очень обаятельного, излучавшего энергию света человека. Это офтальмолог Святослав Федоров, легенда российской медицины.

Он стал автором ряда уникальных разработок, которые признаны во всем мире как революционные в этой отрасли медицины. Вместе с единомышленниками он претворил свои открытия в жизнь, что помогло вернуть и улучшить зрение тысячам россиян. Эти технологии успешно работают и сегодня.

Доктору-новатору пришлось работать в сложные, переломные для страны годы. Его судьба - это постоянное преодоление трудностей, сопротивление косной среде, стремление развиваться. Он всегда спешил, как будто предчувствовал, что жизнь оборвется рано. И успел сделать невероятно много, произведя настоящую революцию в методах лечения глазных болезней и восстановления зрения.

Как повествует Википедия, Святослав Фёдоров был истинным представителем 20-го века, олицетворением его лучших черт. И проблемы, беды, непогоды этого бурного века тоже не обошли его стороной. Но не сломили, а сделали только сильнее и мудрее. Давайте немного познакомимся с биографией Святослава Федорова.

Семья и первые уроки жизни

Родом Святослав Федоров из украинского города Проскурова, ныне он носит название Хмельницкий. Дата его рождения: 8 августа 1927 года, и одно это говорит о многом. Его семья не избежала главной трагедии предвоенных лет, отец стал жертвой политических репрессий 30-х годов.

Отец Святослава сделал блестящую карьеру военного, дослужился до звания генерала, хотя по происхождению был из простой трудовой семьи. В печально известном 1938-м, когда сыну было 11 лет, Николай Федоров был осужден на 17 лет по клеветническому доносу. Родным пришлось жить с клеймом семьи «врага народа». Они перебрались в Ростов-на-Дону, где будущее светило медицины продолжил учебные занятия в школе. Окончил ее с серебряной медалью.

Как и большинство его юных сверстников, Святослав мечтал о небе, о профессии летчика. Когда началась война, конечно же, его интересы сместились в сторону военной авиации. Он не просто грезил небом, а делал все для осуществления этой мечты. В 1943 году юноша поступил в Ереванское подготовительное летное училище, где проучился два года.

Но… Планы на покорение неба разбились о вполне земные препятствия. Банальное падение, травма левой ноги закончились ампутацией всей ступни и части голени. Получив инвалидность, Святослав Федоров сумел преодолеть депрессивные мысли и выстроил алгоритм дальнейшего движения вперед. Для него тяжелым уроком стали истории некоторых его соседей по палате. В госпитале парень провел несколько месяцев, и видел, как другие, почувствовав себя калекам, попросту сдавались, «сдувались», опускали руки.

Святослав решил, что никогда не позволит жалеть себя. Он станет сильным! И юноша начинает изнурительные тренировки, через боль, через «не могу». В итоге он стал очень успешным пловцом, победителем ряда солидных соревнований. А потом выдерживал многочасовые операции, и люди, которые работали и жили с ним рядом, чаще всего и не подозревали о его увечье.

Выбор сделан!

Глядя на фото Святослава Федорова, многие отмечают его напористый взгляд, волевой подбородок, мощный лоб мудреца и упрямца, которому не раз по жизни приходилось, как говорил классик, «бодаться с дубом».

Но сначала надо было определиться с выбором профессии. Юноша поступил в Ростовский мединститут, который успешно окончил в 1952 году. Почему именно офтальмология? Потому что это очень интересно, весьма сложно, а посему - перспективно. После вуза были ординатура и аспирантура, но кроме теории Святославу довелось проявить себя и во врачебной практике.

Еще в годы учебы он провел первую блестящую операцию. Пациент получил серьезную производственную травму, в его глазное яблоко влетел железный осколок. Даже для опытного эскулапа подобная задачка не всегда разрешима, но студент Федоров не растерялся, блестяще справился с проблемой. В итоге зрение человеку удалось сохранить.

Святослав Николаевич Федоров офтальмологическую практику начал в станице Вешенской. Он считал себя счастливчиком, ведь писатель Михаил Шолохов, прославивший эти места, давно был кумиром Святослава.

После донского старта занялся хирургией глаза на Урале. Оперативно защитил кандидатскую диссертацию, но вскоре попал под увольнение, да еще и убийственной формулировкой: «за шарлатанство». Суть дела проста: врач-новатор рискнул применить методику, которая уже применялась за рубежом, но не приветствовалась «в наших палестинах». Он заменил пациенту вышедший из строя хрусталик на искусственный. Разгневанная медицинская общественность такого креатива не оценила. Хотя операция прошла абсолютно успешно. «Шарлатан» отправился продолжать свои изыскания на Север, в Архангельск.

Неизвестно, удалось бы «возмутителю спокойствия» вообще остаться в профессии, если бы его не поддержал известный публицист Аграновский. Он весной 1965-го опубликовал в «Известиях» объемный материал о талантливом враче, смелые эксперименты которого не просто не признали, а сделали причиной гонений. Об этом можно подробно прочитать в заметке «Открытие доктора Фёдорова» . А я здесь приведу лишь одну короткую выдержку из той газетной статьи, наделавшей тогда много шума.

Откуда в нем эта напористость, сила воли, сила добиваться своего? Пожалуй, ничего он не утратил из сильных сторон старой русской интеллигенции, в нем есть мягкость к людям, есть желание добра, внутренняя честность, есть самостоятельность или, как говорил Л.Н.Толстой, гордость мысли. Доброта его исполнена силы, и ему просто с народом, и нет в нем чувства неуверенности перед народом, потому что он сам – народ. Внук мужика, сын конармейца, интеллигент.

После такой всесоюзной огласки офтальмолог Святослав Федоров смог заняться любимым делом без особых опасений, и даже его «сомнительным» экспериментам был дан зеленый свет.

Северная «ссылка»

60-е годы. Период «оттепели», нашего российского политического «Ренессанса». Федоров переезжает в Архангельск, где в 1961-67 годах возглавлял кафедру глазных болезней мединститута.

Он снова делает операции с использованием искусственного хрусталика. Материал купить невозможно, это очень дорого, причем, в дефицитной валюте. Чудо-доктору помогают северные умельцы, вытачивая хрусталики в местных мастерских. И это двойной успех: для изготовления таких медицинских «бриллиантов» требуется поистине ювелирная точность и недюжинная мастеровитость, рабочая смекалка.

К Федорову едут пациенты со всей огромной страны, он обучает своей методике коллег, уникальные операции практически ставятся на поток. Но ему тесно в рамках институтской лаборатории. Нужен масштаб, необходимо переходить от кустарщины к работе с современным научным оснащением, а его в Архангельске нет и еще долго не будет.

Федоров решается на побег в столицу. Это была настоящая детективная история: местное начальство не хотело отпускать популярного специалиста, уже получившего мировое признание. Настоящая слава пришла к нему после выступления в 1966 году на симпозиуме интернационального общества по имплантации в Лондоне.

Партийное начальство Архангельска мешало отъезду в Москву, Святослава Николаевича обвинили чуть ли не в дезертирстве, поисках «дешевой славы». Обком партии попросту запретил институтскому начальству выдать трудовые книжки напористому доктору и его сподвижникам. Но он знал, чего хочет, и пересуды, «палки в колеса» не могли его остановить. С несколькими ближайшими помощниками путал следы, чтобы перехитрить преследователей.

О готовящемся побеге узнали «где надо», беглецов ждали на железнодорожном вокзале. Они быстренько сдали билеты и рванули в аэропорт, там приобрели билеты на ближайший рейс на чужие фамилии. Тогда такое еще было возможно. Да, по поводу трудовых книжек: в столице пришлось делать прокурорский запрос, чтобы архангельские чиновники все же вернули их владельцам…

Наука и практика

В 1967 году в биографии Святослава Федорова и семьи произошел крутой поворот. Он становится зав кафедрой в Третьем мединституте, создает в рамках вуза лабораторию, где экспериментирует с искусственными хрусталиком и роговицей глаза. Через несколько лет лаборатория стала самостоятельным учреждением, получив статус НИИ, а затем и НТК (научно-технического комплекса) микрохирургии глаза.

Это был продуктивный симбиоз прорывных научных изысканий и передовых технологических новинок. Рассказы о многих операциях, проводимых в НТК, начинались со слов «впервые в стране», а то и «впервые в мире». Я не стану здесь вникать в детали той поистине титанической работы.

С подробностями столичного периода его деятельности можно ознакомиться, посмотрев документальный фильм «Святослав Федоров. Видеть свет».

Его клиника приобретает поистине мировую известность, а ее руководитель становится членом-корреспондентом союзной Академии наук и действительным членом российской академии медицинских наук.

В 90-е годы приходилось заниматься еще и чисто экономическими вопросами, и окружающие с удивлением и уважением отметили у Святослава Федорова предпринимательский талант. «Микрохирургия глаза» и ряд сопутствующих родственных предприятий стали успешными бизнес единицами, зарабатывали и немало валюты, что дало возможность серьезно увеличить зарплаты персоналу. Клиника смогла обзавестись даже собственным авиахозяйством.

Дела семейные

Фото Святослава Федорова, редкие кадры видеохроники легко передают его невероятную энергетику. Женщины ощущали этот магнетизм сильной личности, многие влюблялись в талантливого и обаятельного врача.

Он трижды вступал в брак. С первой женой Лилией прожил 13 лет. Их дочь Ирина еще со школьных лет определилась с выбором профессии: конечно же, это офтальмология! Она продолжает дело отца, трудится в его клинике.

Второй супружеский союз тоже увенчался рождением дочери. Наследница Ольга работает в отцовском НТК, хотя и не занимается врачебной деятельностью. Она пестует мемориальный кабинет, экспонаты которого рассказывают об истории «Микрохирургии глаза» и судьбе первого руководителя клиники.

В личной жизни Святослава Федорова случилась и третья женитьба. В этом союзе у него были дочери-близнецы, хотя и не родные: это дети его последней супруги от предыдущего брака. Они ныне являются сотрудницами Фонда популяризации хирургических методик Святослава Николаевича.

При такой насыщенной трудовой и личной жизни Федоров находил время и силы для спорта и иных увлечений. Помните, в начале повествования я рассказывала, что в ранней юности он мечтал сесть за штурвал воздушного лайнера. Несмотря на проблемы со здоровьем, он эту мечту осуществил! Стал пилотом собственного самолета, когда ему было 62 года. Освоил и вертолет, ведь порой приходилось летать в труднодоступные регионы, чтобы проводить операции или консультировать персонал местных отделений клиники.

При всем этом ему каким-то непостижимым образом удавалось оставаться романтиком и немного наивным мечтателем. А может, он просто надеялся, что максимальное количество коллег последует его примеру?..

Я понял, что добро нужно совершать в больших дозах. Я уверен, что уже к концу нынешнего века наша медицина будет фантастической индустрией гуманизма: мелкие больницы превратятся в могучие медицинские центры ранней хирургической профилактики.

Активная жизненная позиция привела его в политику, Федоров был народным депутатом СССР и депутатом Госдумы РФ. Даже в президентских выборах поучаствовал в 1996 году, хотя и с минимальными результатами. Но скоро понял, что не стоит разбрасываться, что силы нужно сосредоточить на главном деле своей жизни. Как оказалось, это был верный выбор, ведь времени на рубеже веков ему было отпущено совсем мало.

Трагический полет и благодарная память

Преждевременный уход из жизни всегда трагичен. Особенно неестественным он выглядит, когда в расцвете сил «уходят в штопор» люди, брызжущие энергией, полные амбициозных планов. Так случилось и с гибелью Святослава Федорова. 2 июня 2000 года он разбился, осуществляя очередной рядовой полет на вертолете. Машина оказалась неисправной, техперсонал недоглядел. Правда, были и иные версии трагедии, многие говорили, что инцидент в воздухе произошел не случайно. Но доказать это не удалось.

Его именем названы улицы нескольких городов и больницы, в стране 6 памятников великому доктору. Его последователи изучают труды академика, изданные при жизни и посмертно. В практике офтальмологии и иных медицинских специальностей используют порядка 180 различных изобретений мэтра офтальмологии.

Он был удостоен множества медалей и орденов, получил ряд престижных международных наград, имел звание Героя труда и немало других регалий. Через два года после гибели Федорову присвоили звание «Величайший офтальмолог 19-20 веков». Так заслуги даровитого коллеги оценило международное профессиональное сообщество.

Дорогие читатели, в жизни Святослава Федорова было столько ярких страниц, что невозможно их даже перечислить, легко коснуться в обзорной статье. Но я буду искренне рада, если эта судьба вас заинтересует и даст пищу для размышлений и дальнейших открытий.

Он был таким разным: революционер, бунтарь, первооткрыватель и мыслитель, трудяга, организатор. Автор прорывных технологий и успешный бизнесмен. Строгий руководитель коллектива и нежный, заботливый глава семейства. Всегда окрыленный, хотя ему так часто пытались «подрезать крылья»…

Много сделано, осталось всем нам. Он дарил людям свет, возможность видеть этот мир, жить полноценно. Нам остается лишь быть достойными этого великого дара…

Дергается глаз. Что делать?

Настоящий герой, ученый, мужественный человек Федоров Святослав Николаевич, биография, личная жизнь которого продолжают интересовать общественность и сегодня, спустя годы после его гибели, является примером небывалой целеустремленности и воли к жизни. Насыщенность его жизни, страстность, с которой он отдавался каждому делу, имели такой накал, что выдерживать подобный ритм мог только настоящий богатырь.

Детство и родители

8 августа 1927 года в украинском городе Проскурове, который сегодня называется Хмельницким, родился Федоров Святослав Николаевич. Отец Святослава был когда-то рабочим потом стал красноармейцем, дослужился до командира бригады и звания генерала. В 1930 году семья переезжает в Каменец-Подольский в связи с переводом отца. Николай Федоров прошел Первую мировую и Гражданскую войны. Был профессиональным военным, человеком слова и чести. Но, когда мальчику было 11 лет, его отца по доносу арестовали и осудили на 17 лет. К Федорову приклеился ярлык - враг народа. Святослав изо всех сил старался доказать, что он ничем не хуже других, возможно, именно тогда у него начал формироваться стальной, бойцовский характер. После ареста отца семья переезжает к родственникам в Ростов-на-Дону, чтобы избежать репрессий.

Учеба

В школе Святослав Николаевич Федоров учился хорошо, хотя химия ему давалась с огромным трудом. Еще он не любил писать сочинения, зато легко успевал по иностранному языку и с серебряной медалью окончил школу. Как многие мальчишки того времени, он был фанатически влюблен в авиацию и мечтал стать летчиком. Когда началась война, Федоров хотел пойти добровольцем, но в силу юности его, конечно, никто не взял в армию. Тогда в 1943 году он поступает в Ереванское подготовительное училище, чтобы поскорее освоить навыки пилотирования. Два года он усиленно учился, мечтая о небе и о том, как он будет бить врага. Но жизнь сложилась иначе.

Трагический поворот

В 1945 году Федоров Святослав Николаевич, биография которого делает резкий вираж, попадает в аварию. Молодой человек торопился на праздничный вечер в училище. В попытке догнать трамвай он споткнулся и получил травму левой ноги. В больнице, куда его привезли, выяснилось, что пятка раздроблена, и врач принял решение об ампутации ступни и трети голени. Об авиации Федорову пришлось забыть. Несколько месяцев он провел в госпитале и там принял несколько важнейших решений в своей жизни. Он видел массы искалеченных мужчин, которые сдавались и считали, что жизнь их окончилась. Святослав, превозмогая боль, начал заниматься плаванием и даже победил в нескольких соревнованиях с полноценными спортсменами. Тогда он понял, что нужно изо всех сил работать - и все возможно. И всю оставшуюся жизнь Федоров работал на износ. Он всем доказывал, что не инвалид, и позже многие просто не догадывались о его увечье. Второе решение, принятое молодым человеком в эти годы, связано с выбором профессионального поприща.

Медицина

В 1947 году Святослав Николаевич Федоров поступает в Ростовский медицинский институт. Окончив его в 1952 году, он поступает в ординатуру, а затем и в аспирантуру. Еще в студенческие годы Святослав избрал свою специализацию, офтальмологию. Он осознал, что человеческий глаз - это сложный оптический прибор и нуждается в тонкой настройке. По окончании вуза он начинает работать врачом-окулистом в станице Вешенская, где когда-то жил и творил известный писатель Михаил Шолохов. Федоров не раз говорил, что писатель стал для него нравственным идеалом на долгие годы. В 1957 году он защищает кандидатскую диссертацию. Свою первую Федоров провел еще в студенческие годы. Ему довелось оперировать слесаря, которому в глазное яблоко впился кусок железного зубила. Манипуляция была сложнейшей, но Святослав справился и смог спасти зрение пациенту.

Карьера врача

С середины 50-х годов Федоров Святослав Николаевич работает практикующим врачом. После донской станицы он перебрался на Урал, где занимается хирургией глаза. Работая в Чебоксарах, он сделал уникальную для СССР операцию по замене пораженного хрусталика искусственным. Советская медицина такого шага не стерпела, и Федорова уволили с работы «за шарлатанство». Он перебирается в Архангельск, где становится зав. кафедрой глазных болезней в медицинском институте. Довольно быстро вокруг Федорова формируется команда единомышленников, слава о докторах-волшебниках распространяется по стране и в Архангельск потянулись люди, мечтающие вернуть зрение.

В 1967 году пришло и официальное подтверждение достижений Святослава Николаевича. Его переводят в Москву, где он Третьем мед. институте заведовал кафедрой глазных болезней и руководил лабораторией по созданию искусственного хрусталика. Здесь Федоров начинает экспериментировать с операциями по установке искусственной роговицы глаза. В 1974 году лаборатория Станислава Николаевича выделяется из структуры института и становится самостоятельным научно-исследовательским учреждением в области хирургии глаза.

Научная деятельность

Еще с 50-х годов Федоров Святослав Николаевич начал заниматься наукой и не оставлял своих изысканий до конца жизни. В 1962 году он вместе с создает лучший в мире жесткий хрусталик, так называемую линзу Федорова-Захарова. В 1967 году он успешно защищает в докторскую диссертацию. В 1973 году он впервые в мире проводит операционную терапию глаукомы на ранних стадиях. Открытый им метод склерэктомии получил мировое признание и до сих пор применяется во всех ведущих клиниках мира. В 1987 году Федоров стал член-корреспондентом Академии наук СССР. В 1995 году он был избран действительным членом академии медицинских наук РФ.

Клиника

В 1979 году лаборатория, которой управлял Федоров Святослав Николаевич, была превращена в НИИ микрохирургии глаза. А в 1986 году институт был преобразован в научно-технический комплекс «Микрохирургия глаза». Федоров проводит сложнейшие операции, активно передает свой опыт молодым хирургам, ведет научные изыскания. Слава о его клинике достигает мирового масштаба. В стране как раз происходят перемены, начинает работать рыночная экономика. И в этот период Федоров показал себя еще в одной ипостаси. У клиники была юридическая и финансовая свобода, Святослав Федорович мог сам устанавливать стоимость операций. «Микрохирургия глаза» начинает много зарабатывать, в том числе и в валюте. Федоров установил высокие зарплаты врачам и персоналу, он создает комфортные условия для больных. За несколько лет он открывает несколько современных филиалов в регионах страны, где работают его лучшие ученики. Операции на глазах становятся обычным делом, а Федоров становится успешным предпринимателем и обеспеченным человеком. Но вместе с ним богатеет и клиника. За несколько лет он превращает комплекс в целую империю. У «Микрохирургии глаза» не только появилось множество филиалов в стране и за рубежом, но и огромный комплекс «Протасово» с гостиницами и жилыми корпусами, молочный комбинат, завод по выпуску питьевой воды, два крупных предприятия по выпуску оправ, линз, хирургического инструмента. У клиники даже был специально оборудованный корабль «Петр Первый», на котором проводились операции. Федоров построил для клиники собственное авиахозяйство с ангаром, вертолетом, самолетом, взлетной полосой, радиостанцией и бензозаправщиком. Руководил всем сам академик, но рук на все не хватало, и в последние годы в клинике стало появляться много людей, которые жаждали только наживы. Это подрывало командный дух, появлялось недовольство, зависть. Для Федорова все это было трудной проблемой.

Главные достижения

Академик Святослав Николаевич Федоров в своей жизни сделал немало открытий, ему принадлежит право на 180 патентов на различные изобретения. Его главное достижение - это более 3 миллионов успешно прооперированных по его методике людей по всему миру. Он издал несколько серьезных трудов, которые и сегодня позволяют развивать офтальмологию.

Награды

Федоров Святослав Николаевич, биография которого наполнена постоянным трудом, за свою жизнь получил немало званий и наград. В 1987 году ему было присвоено звание Героя соц.труда. Федоров был кавалером орденов: Ленина, Трудового Красного Знамени, Октябрьской революции, «Знак почета», Дружбы. Список его медалей очень длинен, среди них: золотая медаль «Серп и Молот», медаль им. М. Ломоносова Академии наук СССР. Святослав Николаевич был удостоен звания «Заслуженный изобретатель СССР». В 2002 году международное присудило ему звание «Величайший офтальмолог 19-20 веков». На его счету немало премий, в том числе гос.премия РФ, премии Палеолога, Перикла, им. и М. Авербуха от Академии медицинских наук.

Политическая деятельность

С началом перестройки Федоров Святослав Николаевич (фото приложено к статье) стал активно интересоваться политикой. В 1989 году он был избран народным депутатом СССР и в течение 2 лет участвовал в законотворчестве новой, нарождающейся страны. Он активно встречался с избирателями, вел политическую агитацию, входил в редколлегию журнала «Огонек». Федоров создал и возглавлял партию самоуправления трудящихся, которая базировалась на леволиберальных взглядах. В 1995 году Станислав Николаевич был избран в депутаты Государственной думы. В 1996 году он даже участвовал в выборах президента РФ, заняв шестое место с 0,92 % голосов. Отработав в Думе один срок, Федоров не стал больше баллотироваться, так как не видел реальной отдачи от своей деятельности, а он был человеком дела и результата. В последние годы своей жизни он сосредоточился на развитии клиники.

Личная жизнь

Федоров Святослав Николаевич, личная жизнь которого интересует многих, был трижды женат. От него исходило невероятное обаяние и магнетизм, и женщины в него влюблялись мгновенно. Если в своей профессиональной деятельности Федоров был целеустремленен, напорист, чрезвычайно трудолюбив, то в частной жизни он был очень спокойным и уступчивым человеком. Он никогда не бранился, считая это делом недостойным, любил в обыденных делах полагаться на кого-то другого, легко присоединялся к мнению других людей. Поэтому некоторые считали его подкаблучником, но, вероятнее всего, это было просто его позицией. На работе он был силой и руководителем, а дома - спутником и помощником. Федоров Святослав Николаевич, семья для которого была тихой гаванью, прибежищем, уважительно и трепетно относился к женщинам, поэтому спокойно отдавал им в обычной жизни руководящую роль. Хотя это не относилось к принципиальным вопросам - им нельзя было вертеть, как марионеткой, он всегда придерживался своих убеждений.

Жены и дети

В жизни академика Федорова был три жены. Первый брак случился еще в начале медицинской карьеры Святослава Николаевича. Лилия, первая жена, была химиком по образованию. Они познакомились на каникулах в молодежной копании, девушка была сражена ухаживаниями Федорова. А через полгода тайно от родителей вышла за него замуж, приехав к нему. Первые полгода супруги жили в разных городах, Лилия доучивалась в институте. А потом были 13 лет счастливой жизни. Сохранились письма Станислава к жене, в которых полно любви и нежности. У пары родилась дочь Ирина. Она с детства была очарована профессией отца и уже с 9 класса знала, что пойдет по его стопам. Сегодня она - практикующий хирург, работает в клинике Федорова. Второй женой Федорова стала Елена Леоновна. В этом браке тоже появилась на свет девочка, Ольга. Сегодня она занимается деятельностью кабинета-мемориала в клинике «Микрохирургия глаза». Этот брак тоже распался. В жизнь Федорова ворвалась Ирэн. Однажды она пришла к нему в кабинет, чтобы договориться об операции для своей родственницы, и сразу была сражена силой и энергией хирурга. В этом браке детей не появилось, но двух девочек-близнецов, которые были у Ирэн от первого брака, он воспитывал, как своих дочерей. Обе девушки сегодня работают в Фонде популяризации методов хирурга Федорова. После смерти главы семейства газеты писали о конфликтах среди наследников. Федоров Святослав Николаевич, дети для которого были очень важной частью его жизни, до конца дней поддерживал со всеми дочерьми хорошие, дружеские отношения, устроил их к себе на разные должности. А вот с предыдущими женами у него отношения не складывались.

Увлечения и образ жизни

Кроме работы и семьи, Федоров Святослав Николаевич, жены и дети которого были большой, но не единственной частью его жизни, имел множество увлечений. Всю жизнь он много занимался спортом: плавал, был великолепным наездником. Он не курил, почти не пил, не был фанатом какой-то еды. В 62 года он смог реализовать свою юношескую мечту и сел за штурвал собственного самолета. На вертолете он летал в региональные отделения для проведения операций. Его жизнь, конечно, больше всего была наполнена работой, но он успевал получать от нее и удовольствия.

Гибель и память

2 июня 2000 года мир облетела трагическая новость: погиб Федоров Святослав Николаевич. Гибель его была результатом авиакатастрофы, он был за штурвалом вертолета, который разбился из-за неисправностей. После смерти академика его семья не раз говорила о том, что трагедия не была случайностью. Но следователи и журналисты так и не нашли тому доказательств. Память хирурга была увековечена в названиях улиц в таких городах, как Калуга и Чебоксары. В России установлено 6 памятников Святославу Федорову. Два офтальмологических учреждения в Москве носят его имя.