Мари туше. Онлайн чтение книги об екатерине медичи iii

Бретон ГИ

ОТ АННЫ ДЕ БОЖЕ ДО МАРИ ТУШЕ

Посвящается моим родителям

Когда на троне восседает мужчина, то правят страной обычно женщины, и наоборот, когда на троне женщина, то правят мужчины; но как в том, так и в другом случае речь, как правило, не идет ни о жене короля, ни о муже королевы.

Франсис Декрю де Стутц

Можно утверждать, что, начиная с Клотильды и вплоть до некоторых тайных советниц четвертой (и даже пятой) Республики, женщины постоянно оказывали огромное влияние на ход Истории.

Ну, а там, где женщины, там, разумеется, любовь, потому что сила их власти определяется желанием, которое они способны внушить.

Чтобы понравиться женщинам, чтобы вырвать у них коротенькое «да», при помощи которого эти существа способны вознестись очень высоко, государственные мужи объявляют войны, поднимают народы, казнят пленников, подписывают абсурдные законы, разгоняют министерства, запрещают религии…

С незапамятных времен известно, что миром движет любовь, и никто не отрицает, что именно сексуальное влечение является определяющим фактором в человеческих поступках. А значит, не приходится удивляться, что влечение полов лежит в основе главных событий, изменяющих судьбу страны.

Однако большая часть историков, скованных ложной стыдливостью, не решаются говорить об этом в своих трудах.

Вот почему я счел полезным обратить на это особое внимание.

В томе I моих «Историй» я показал ту роль, которую играли королевы и фаворитки в течение первого тысячелетия нашей истории, от Хлодвига до Карла VII, а вернее, от Клотильды до Агнессы Сорель. Факты показывают, что наиболее значительные события этого важного периода в образовании нашего государства произошли не без участия женщин…

Второй том «Историй» целиком посвящен последним Валуа, от Людовика XI до Генриха III.

Как известно, представители второй ветви этой династии славились неутомимостью в альковных играх, любовь в их жизни занимала огромное место, и вряд ли будет преувеличением утверждать, что именно в постели они проявляли наибольшую активность.

Они обожали празднества, пышность, богатые украшения, балы, игры, а если и приходилось заниматься политикой, то делалось это чаще всего ради прекрасных глаз какой-нибудь дамы.

Радость жизни толкала их время от времени на совершение поступков, которые могут покоробить современное целомудрие. А в те времена это никого не шокировало. Как справедливо заметил некий автор, живший в XVI веке, «эта эпоха не отличалась показной добродетелью…».

Это, кстати, многое упрощало…

Ги Бретон

НЕЗНАКОМЫЙ РАЗВРАТНИК - ЛЮДОВИК XI

У единственного короля Франции, не позволявшего женщинам водить себя за нос, было тем не менее две жены и десять любовниц…

Франсис Павель

Однажды теплой июньской ночью 1437 года городок Шато-Ландон, расположенный в Гатине, был совершенно бесшумно окружен довольно странной армией, которой командовал четырнадцатилетний подросток.

Речь идет о дофине Франции, будущем Людовике XI, который, ничего не сказав своему отцу, решил изгнать укрывшийся в городке английский гарнизон.

Когда рассвело, молодой человек, взобравшись на груду камней, крикнул:

Сдавайтесь!

Бросившись к бойницам, вражеские командиры с удивлением обнаружили, что французской армией командует мальчишка. Мгновенно лишившись хладнокровия, они начали отдавать беспорядочные приказы, в результате которых возникла невообразимая путаница, и в конце концов английские лучники обратились в бегство. Воспользовавшись охватившей их паникой, французы установили лестницы, перебрались через городские стены и ворвались на городскую площадь. Опьяненные столь быстрым успехом, они с яростным ожесточением бросились атаковать англичан. После недолгих уличных сражений, где более пятисот англичан удостоились чести сложить головы под прекрасным небом Франции, английский гарнизон капитулировал.

Победа наполнила дофина чувством невероятной гордости. Желая сыграть до конца роль удачливого полководца, он пригласил своих офицеров на праздничный пир, который был устроен прямо в саду замка.

Во время десерта он встал:

А сейчас, друзья мои, я хочу преподнести вам сюрприз, - сказал он, улыбаясь.

И тут гости увидели, что стража ведет к ним оставшихся в живых англичан. По знаку Людовика к нему приблизились и стали в некотором отдалении пятеро французов-здоровяков с кастетами в руках, которым он приказал тут же уничтожить пленников.

Сначала развлечение всем очень понравилось, но потом интерес стал слабеть; англичан было многовато, а палачи по своему ничтожеству оказались лишенными всякого воображения. Неспособные к импровизации, они тупо и однообразно повторяли одни и те же жесты. Из разбиваемых кулаками голов во все стороны разлетались мозги и кровь, и так до бесконечности. В какой-то момент большая часть приглашенных отяжелев от съеденного и выпитого, погрузилась в сон, не дожидаясь конца бойни.

Один лишь дофин не терял интереса до самого конца зрелища. Но как только рухнул последний пленник, он, оставив своих гостей, вскочил на лошадь и отправился в Жиен, где в то время находились его отец, король Карл VII, мать, королева Мария Анжуйская, и юная, ей тогда было десять лет, Маргарита Шотландская, на которой принц женился год назад.

Возбужденный радостью удачи, он только о ней и думал, пока лошадь галопом несла его к Луаре. Потому что именно эту девочку, которую он и видел-то всего несколько мгновений, во время брачной церемонии, ему вдруг непреодолимо захотелось превратить в женщину, в свою женщину.

Ночь не остановила его. Он обогнул Монтаржи, мирно спавший в укрытии своих крепостных стен, ориентируясь по луне, пересек густой лес и на рассвете прибыл в Жиен.

Не переведя дух, не бросив взгляда на реку, мерцавшую в лучах всходившего солнца, он стремительно направился к замку. Перед ним, пропуская его, подняли решетку в ограде, и, въехав во двор, Людовик соскочил с коня. Едва он ступил на землю, как его тут же окружили придворные и принялись на все лады поздравлять, поскольку о совершенном им подвиге всем уже было известно. Но он явился сюда вовсе не для того, чтобы выслушивать похвалы и терпеть дружеские похлопывания по спине. Оставив отца и министров, которым он уже доказал, что стал мужчиной, он схватил за руку свою хрупкую супругу и затащил обратно в комнату, из которой она выходила. И там, все еще возбужденный одержанной накануне победой, он набросился на Маргариту с тем же неистовством, с каким шел на приступ Шато-Ландона.

Всё, как в сказке начиналось. Простая девушка, дочь лейтенанта Жана Туше, служившего помощником наместника в Орлеанском суде, и его жены Марии Мати, случайно познакомилась с будущим королем Франции. Было это осенью 1566г то ли на балу, в честь приехавшего в Орлеан принца, то ли на охоте, устроенной по тому же поводу. Ей было 17, ему 16, и говорят, это была любовь с первого взгляда.

Родословное древо Марии Туше и её детей

Мария отличалась красотой, образованностью, кротостью; по воспоминаниям современником, у неё было «круглое лицо, красивого разреза живые глаза, хорошей пропорции нос, маленький рот, восхитительно очерченная нижняя часть лица ».

Мари Туше (Художник - François Quesnel, 1574г)

Карл был очарован молодой фламандкой и увёз её в Париж. Их отношения были долгими. В художественных произведениях пишут, что эту связь окутывала тайна, но это не так. Мари была официальной фавориткой Карла. Она служила камеристкой младшей сестры короля принцессы Маргариты, той самой будущей королевы Марго, затем работала в Лувре. Примерно в эти годы Мария родила мальчика, который не выжил.
Вскоре грозная королева мать решила женить сына. Осенью 1570 г. король женился на, по отзывам современников, красивейшей принцессе Европы - австрийской принцессе Елизавете Габсбург.

Елизавета Габсбург, портрет кисти Франсуа Клуэ, 1571г

Но Карл не мог забыть очаровательную Мари Туше и при первой же возможности мчался к фаворитке. Нельзя сказать, что Мари по прежнему любила короля столь же страстно, как в начале их связи. Увы, но известно, что Мари Туше изменяла Карлу, в том числе с полководцем Блез де Монлюком. В страшную Варфоломеевскую ночь жизнь Мари была на волоске, но она уцелела и переехала в замок Файе.
В 1573 году Мари родила от короля сына, его назвали Шарль де Валуа. Позже он станет графом Овернским, герцогом Ангулемским, графом де Понтье, и пэром Франции. Бабушка, суровая Екатерина Медичи, отпишет ему, незаконному внуку, в наследство огромные владения. Дядя, Генрих III, будет его опекать, а умирая в 1589 году вручит Шарля доброй воле своего наследника Генриха IV, и тот тоже станет его добрым покровителем. Но это всё потом, а пока... наступает суровый 1574 год.

Мари Туше с сыном, гравюра 19 века

В 1574 г. король Карл IX тяжело заболел и 30 мая скончался от плеврита. Что было причиной плеврита, отравление, как пишут, или что иное - версий множество. Но Мари Туше с годовалым сыном осталась одна.
Такая очаровательная женщина, да ещё с сыном короля на руках... конечно, претенденты не заставили ждать. В 1578 г. Туше вышла замуж за Франсуа де Бальзака, маркиза д’Антрага, губернатора Орлеана. В браке Мари родила двух дочерей - Екатерину Генриетту и Марию Шарлотту. Что интересно, обе дочери пошли по стопам матери, одна стала любовницей французского короля Генриха IV, а другая - любовницей Франсуа де Бассомпьера, маршала Франции.

Екатерина Генриетта де Бальзак д’Антраг, дочь Мари Туше, любовница Генриха IV (Художник неизвестен)

Ох, нелегкая у Мари получилась старость. Она всё время вытаскивала старшенькую из всяческих политических передряг - та страсть как хотела стать королевой Франции и участвовала во всех соответствующих заговорах (но это отдельная история). Младшая была потише, но тоже хороша.
Умерла Мари Туше в 1638 году, в возрасте 89 лет, пережив свою старшую дочь на 5 лет.

Бретон ГИ

ОТ АННЫ ДЕ БОЖЕ ДО МАРИ ТУШЕ

Посвящается моим родителям

Франсис Декрю де Стутц

Однако большая часть историков, скованных ложной стыдливостью, не решаются говорить об этом в своих трудах.

Вот почему я счел полезным обратить на это особое внимание.

Второй том «Историй» целиком посвящен последним Валуа, от Людовика XI до Генриха III.

Это, кстати, многое упрощало…

Ги Бретон

НЕЗНАКОМЫЙ РАЗВРАТНИК - ЛЮДОВИК XI

Франсис Павель

Когда рассвело, молодой человек, взобравшись на груду камней, крикнул:

Сдавайтесь!

Во время десерта он встал:

А сейчас, друзья мои, я хочу преподнести вам сюрприз, - сказал он, улыбаясь.

Оговоримся сразу: тут ему пришлось намного труднее. Он быстро осознал, что не так-то просто взять крепость, в обороне которой нет ни малейшей бреши.

После неимоверных усилий он все же добился своего, но приступы, которые он предпринимал для этого, были столь яростными, что маленькая принцесса после этого пролежала двое суток в постели.

В течение целой недели дофин предавался достойным сожаления излишествам, которые довели девочку до изнеможения и совершенно подорвали ее здоровье. Затем, покинув супругу, он отправился на иные сражения.

Маргарите не так уж часто предстояло встречаться со своим пылким супругом. Дело в том, что дофин, встав во главе мятежа, поднятого против его отца, дал вовлечь себя в авантюры, из-за которых ему приходилось подолгу находиться вдали от двора.

Когда в 1443 году он вернулся ко двору Карла VII, Маргарита превратилась в очаровательную шестнадцатилетнюю блондинку с хорошо развитой и устремленной в будущее грудью, хотя одиночество и сделало ее несколько мечтательной, сентиментальной и меланхоличной. По ночам она сочиняла стихи или проводила время в разговорах о «нежной любви» с окружавшими ее придворными молодыми людьми, изо всех сил старавшимися ей понравиться.

<Тех, кто считает себя знатоком Людовика XI, этот эпизод, возможно, собьет с толку, но именно поэтому мы его выбрали. Пора уже сорвать лживую маску, которую стыдливые историки напялили на этого большого развратника, чье сексуальное здоровье вполне объясняет необычайную политическую активность.

Несмотря на свой тщедушный вид, Людовик XI был неутомимым волокитой, и хотя авторы лживых учебников прикидываются, что это их не интересует, необходимо признать важность указанной проблемы, поскольку не было еще случая, чтобы импотент стал великим человеком…>

У дофина не было ни малейшей склонности ни к искусствам, ни к литературе, и ему было глубоко безразлично, существует рай Любви или нет: и стихи, и постоянно собиравшийся кружок молодых людей вызывали у него раздражение. Подозрительный, ревнивый, он был уверен, что Маргарита попросту обманывает его, и заставлял шпионить за ней своего камергера Жаме дю Тийе, человека ограниченного и злобного.

Мария Туше

До шестнадцати лет Карл IX, мечтавший только о Марии Стюарт, оставался девственником. Впрочем, кое-какие достоинства у него, по-видимому, были, потому что, по свидетельству современников, «все дамы двора постоянно вились вокруг него, всегда готовые предложить свою любовь».

Его полное безразличие к девицам выглядело столь необычно, что однажды мадам де Монпансье сказала ему по этому поводу что-то ироничное.

Задетый насмешкой, молодой король ответил, «что если бы он взялся ухаживать, то смог бы всех дам научить такому, что они бы пожалели, что разбудили спящего льва».

И тут же начал «любезничать направо и налево», чтобы показать, на что он способен, и чтобы заткнуть рот всем этим гугенотам, которые обвиняют его в том, будто он предаётся гнусному пороку, принёсшему славу Содому.

Потом было ещё немало интриг и забав, увлекавших на короткое время короля, пока, наконец, однажды осенью 1566 года он не встретил в Орлеане, во время охоты, молодую девушку своего возраста, в которую сразу влюбился. Её звали Мария Туше. Отец девушки служил помощником наместника в судебном округе Орлеана. У Марии Туше, необыкновенно красивой, если верить мемуаристу, «было круглое лицо, красивого разреза живые глаза, хорошей пропорции нос, маленький рот и восхитительно очерченная нижняя часть лица». Другой современник добавил, что «она была красива, умна и жизнерадостна». Сохранился её портрет кисти Клюэ, с которого на нас смотрит довольно упитанная особа с великолепными плечами и одним из тех бюстов, от которых у мужчин появляется зуд в ладонях.

Увидев, что перед ним добыча, достойная отнюдь не простых смертных, молодой монарх пожелал заполучить её к себе в постель той же ночью.

Эта ночь оказалась решающей в её судьбе. Марии Туше. Фламандка показала себя искусной в любовных играх, и на следующий же день Карл IX, совершенно покорённый её обаянием, попросил свою сестру Маргариту взять юную орлеанку к себе в камеристки, чтобы она могла следовать повсюду за королевским двором.

С тех пор придворные только и видели короля прогуливающимся со своей любовницей в зелёных кущах Шамбора, Блуа, Амбуаза, Шеей; простой же народ, живший в долине Луары, не замедлил сочинить по этому поводу насмешливую песенку.

Карл IX, безумно влюблённый в Марию, в основном был занят только тем, что изливал ей свои чувства. Удивительно, до чего же деликатен был со своей любовницей этот от природы угрюмый и на редкость жестокий молодой человек. Однажды он явился к ней и показал маленький листок бумаги, на котором Мария Туше прочла: «Я околдовываю всё».

Видя, что она не поняла смысла этих слов, он пояснил: «Это анаграмма вашего имени, которую я только что придумал».

Вероятно, бурных ночей с королём и проявлений нежности с его стороны было недостаточно пылкой Марии, поскольку она не прерывала отношений с первым любовником, Монлюком.

Разумеется, нашлись доброхоты, рассказавшие об этой связи королю. Он страшно расстроился и попытался выяснить, как велика степень его невезения. Однажды вечером ему сообщили, что изменница прячет в кошельке, подвешенном на поясе, любовное письмо от Монлюка. И тут же в голове у короля созрел хитроумный план, как заполучить это письмо.

Выйдя из покоев в притворно-весёлом настроении, он заявил, что прямо сейчас устраивает обед, на который приглашает несколько хорошеньких дам. В числе приглашённых была, разумеется, и Мария. После чего приказал капитану Лашамбру привести к нему дюжину самых ловких в своём ремесле воров-карманников с тем, чтобы они незаметно срезали с пояса всех дам, сидевших за столом, их кошельки и доставили их все до одного к нему в спальню.

Когда стол был накрыт, король посадил Марию Туше рядом с собой, чтобы она не успела перепрятать письмо, которое ему так хотелось получить. Карманники с блеском выполнили порученное им дело, и Лашамбр, как ему и было приказано, отнёс добычу в спальню короля.

Принцу Карлу было нетрудно отличить кошелёк любовницы от всех других кошельков. Он поспешно открыл его и нашёл там письмо, о котором ему говорили. На другой день он показал его своей неверной подруге, которая попыталась уверить короля в том, что письмо адресовано не ей, потому что в нём не было подписи. К сожалению, она не могла не признать остальных своих вещиц, лежавших в кошельке вместе с письмом, и в конце концов раскаялась в своём обмане, плача и моля о прощении.

В письме не было ничего важного, и король пообещал обо всём забыть, если Мария даст слово окончательно порвать с Монлюком. Обрадовавшись тому, что так легко отделалась, красавица поклялась никогда больше не встречаться с этим человеком и своё слово сдержала.

Как ни странно, после этого инцидента Карл воспылал ещё большей страстью к своей любовнице. Всячески стараясь ей понравиться, он решил заняться политикой, стать ярким деятелем, управлять государством, короче, стать подлинным королём, несмотря на враждебное отношение Екатерины Медичи, желавшей править безраздельно.

Польщённая тем, что любовник повёл себя как настоящий мужчина, Мария поддержала его и тут же стала заметно влиять на него, особенно в том, что касалось религии. Поскольку сама она была гугеноткой, ей казалось, что дружеское сближение Карла IX и протестантских вождей может в конце концов привести к примирению, а значит, и к общему миру.

По её совету он оказал хороший приём адмиралу Колиньи, с которым Екатерина в то время вела переговоры. Но старый адмирал был большим хитрецом. Ему удалось склонить на свою сторону Карла и вовлечь в свою игру. Слабый, постоянно жаждавший нравиться Марии король дал обвести себя вокруг пальца Колиньи, который в обмен на приветливые улыбки и пустые обещания добился больших уступок. В самый разгар преследований протестантов и предания их пыткам адмирал вошёл в состав частного совета короля, получил в дар сто пятьдесят тысяч ливров, а также аббатство с доходом в двадцать тысяч ливров.

Его власть при дворе вскоре стала такой значительной, что Екатерина Медичи забеспокоилась. Она прекрасно знала, что именно Марии Туше интриган Колиньи обязан своим положением. Следовательно, надо было немедленно устранить орлеанку, а для этого женить Карла на дочери австрийского императора Елизавете.

Елизавета сразу влюбилась в своего супруга. Она то и дело норовила затащить его в уголок за камином, чтобы всласть нацеловаться, не обращая внимания на насмешливые улыбки двоих братьев короля, которых такая показная нежность сильно забавляла.

Что касается Карла, то он хотя и радовался появлению этой обаятельной блондинки с изящным станом, но не настолько, чтобы забыть о пышных прелестях Марии Туше. И при первой же возможности он мчался в Орлеан, куда ей пришлось возвратиться.

Увидев его, Мария поняла, что отныне у неё не будет соперниц. Но всё же попросила показать портрет Елизаветы. Король показал миниатюру, которую носил при себе. Мария просияла: «Немка меня не пугает», - сказала она. И оказалась права в своём оптимизме, потому что Карл никогда больше с ней не расставался. Так что вопреки тому, на что рассчитывала королева-мать, Мария сохранила всё своё влияние на короля, а Колиньи продолжал пользоваться милостями, словно был принцем крови.

В 1574 году здоровье Карла IX резко ухудшилось. Короля пришлось перевезти в Венсенский замок, который тогда считался местом отдыха. Однажды вечером Мария Туше пришла проведать его и осталась ночевать. Эта ночь стала роковой для больного туберкулёзом короля. Один из историков утверждал, что он ускорил свою смерть любовными утехами. Как бы там ни было, король умер 30 мая 1574 года в возрасте двадцати четырёх лет.

Мария Туше прожила долгую и счастливую жизнь и умерла в возрасте 89 лет.

Бретон ГИ

ОТ АННЫ ДЕ БОЖЕ ДО МАРИ ТУШЕ

Посвящается моим родителям

Когда на троне восседает мужчина, то правят страной обычно женщины, и наоборот, когда на троне женщина, то правят мужчины; но как в том, так и в другом случае речь, как правило, не идет ни о жене короля, ни о муже королевы.

Франсис Декрю де Стутц

Однако большая часть историков, скованных ложной стыдливостью, не решаются говорить об этом в своих трудах.

Вот почему я счел полезным обратить на это особое внимание.

Второй том «Историй» целиком посвящен последним Валуа, от Людовика XI до Генриха III.

Это, кстати, многое упрощало…

Ги Бретон

НЕЗНАКОМЫЙ РАЗВРАТНИК - ЛЮДОВИК XI

У единственного короля Франции, не позволявшего женщинам водить себя за нос, было тем не менее две жены и десять любовниц…

Франсис Павель

Когда рассвело, молодой человек, взобравшись на груду камней, крикнул:

Сдавайтесь!

Во время десерта он встал:

А сейчас, друзья мои, я хочу преподнести вам сюрприз, - сказал он, улыбаясь.

Как-то вечером этот тип вошел в комнату Маргариты в тот момент, когда там собрался «поэтический кружок». Несколько молодых дам, сидя у камина, рассуждали о важности изящной речи в делах любви; но в полумраке другой половины комнаты камергер увидел лежащую на постели Маргариту, которую с двух сторон «окружали заботами» два ее фаворита.

Соглядатай выказал некоторое недовольство:

Ну, не безобразие ли, - воскликнул он, - что в такой час факелы все еще не погашены!

И хлопнув дверью, Жаме поспешил к дофину доложить о том, что видел. Людовик был человеком впечатлительным. Сочтя себя одураченным, он превратил дальнейшую жизнь супруги в сплошной кошмар.

Время от времени, однако, ее волнующая походка действовала на него возбуждающе и «желание на миг гасило гнев». В течение нескольких часов Маргарите казалось, что она перенеслась назад, в тот день, когда он примчался к ней после осады Шато-Ландона. Но наступало утро, Людовик снова становился злым и колючим и, глядя на жену с ненавистью, корил ее за отсутствие детей.

Я прекрасно знаю, почему их нет, - кричал он, - вы сами просите, чтобы вам помогали избавиться от беременности.

Жаме действительно обвинял несчастную в том, что она ест зеленые яблоки и пьет уксус, чтоб не забеременеть.

Бесконечный поток клеветы, оскорблений, подозрений довел в конце концов Маргариту до состояния глубокой неврастении.

В августе 1444 года она простудилась и слегла в постель. Всем, кто навещал ее, Маргарита говорила, что безумно рада, что заболела, и единственное, о чем она мечтает, это поскорее умереть. При виде подобного отчаяния одна фрейлина со слезами на глазах пыталась внушить ей, что негоже в двадцать лет поддаваться таким мрачным мыслям. Но Маргарита прервала ее:

Мне очень тяжело выносить ничем не заслуженную клевету. Я могу поклясться спасением души, что не совершала того, в чем меня обвиняют, и даже не помышляла об этом.

А несколько дней спустя ее охватил новый приступ отчаяния:

Жаме! Жаме! Вы добились своего: если я умру, то только по вашей вине, только из-за тех лживых обвинений, которые вы на меня возводите.

И, ударяя себя кулачком в грудь, с жаром добавила:

Клянусь Богом и собственной душой, клянусь крещением, принятым мною в купели, что ничего, дурного своему господину я не сделала.

14 августа юную дофину охватила страшная слабость, 15 у нее началась агония, а 16, прошептав «надоела эта жизнь, не говорите мне больше о ней», она испустила дух.

Наша супруга скончалась вследствие «злоупотребления поэзией», - сказал Людовик, двусмысленно улыбаясь.

После этого он вышел из комнаты, не выказав ни малейшего огорчения, и тут же отправился в путешествие, чтобы не присутствовать на похоронах, поскольку терпеть не мог ни празднеств, ни прочих церемоний.

Долгое время Людовика и Карла VII разделяла вражда. В 1445 году, после жесточайшей ссоры, дофин покинул двор, поклявшись возвратиться лишь после смерти отца.

Бедной Маргарите не повезло и после смерти. Историки упрекали ее в легкомыслии, говоря, что любовь к поэзии толкала ее на экстравагантные поступки. Легенда утверждает, что однажды, увидев задремавшего на садовой скамейке старого поэта Алена Шартье, она якобы подошла и поцеловала его в губы. Увидев недоумение на лицах свидетелей сцены, она пояснила:

Я поцеловала не мужчину, а драгоценные уста, с которых слетало так много острот и целомудренных слов.

Этот анекдот, повторяемый многими историками и авторами учебников, чистая выдумка хотя бы потому, что А. Шартье умер в 1434 году, когда Маргарите Шотландской не было и трех лет.

Ждать этого пришлось долгих шестнадцать лет, и чтобы как-то справиться со своим нетерпением, он время от времени подыскивал себе какое-нибудь занятие: то участвовал в очередном заговоре, то где-нибудь сражался. В один из таких моментов, когда делать было совершенно нечего, он неожиданно снова женился.

И вот 22 июля 1461 года, когда Людовик находился у своего дяди, в провинции Эно, ему сообщили, что король «отошел в мир иной».

Не дожидаясь, пока новая супруга, Шарлотта Савойская, будет готова сопровождать его, он немедленно отправился в Реймс, где намечалось провести коронацию. Бедной женщине пришлось одолжить у графини де Шароле лошадей и повозки, чтобы выехать вслед за мужем…

После коронации, в окружении четырнадцати тысяч всадников, Людовик XI въехал в Париж, где по этому случаю были устроены грандиозные празднества. Обычно для каждой из символических церемоний, посвященных вступлению нового короля во владение своей столицей, парижане всегда придумывали что-нибудь новое, неожиданное. На этот раз над воротами Сен-Дени, через которые Людовик XI вступал в город, был сооружен корабль, как две капли воды похожий на кораблик, изображенный в гербе Парижа. А когда король со свитой проезжал под аркой, два маленьких ангела спустились с корабля, точно два паучка на ниточках, и возложили на голову монарха корону.

И все же воображение зевак было поражено не столько этим, сколько тем, что они увидели у фонтана Понсо. Из него вместо воды били струи вина. Вокруг фонтана три хорошенькие и совершенно обнаженные девушки изображали улыбающихся сирен, без малейшего смущения демонстрируя свои прелести. Как сообщает нам историк Жан де Труа, зрелище было «весьма привлекательным, тем более что юные создания при этом исполняли своими ангельскими голосами коротенькие мотеты и пасторальные песенки…».

Надо полагать, все это и вправду выглядело премило.

Возможно, именно это возбудило аппетит нового короля, поскольку в тот же вечер, когда на улицах толпы горожан пели и отплясывали, Людовик XI тайно покинул свою резиденцию в Отель де Турнель и в сопровождении некоего Гийома Биша, известного своими скверными наклонностями, стал обходить злачные места в самых сомнительных кварталах города, где и провел половину ночи…

В Париже Людовик XI пробыл недолго. Завершив коронационные торжества возложением рук на нескольких золотушных больных, он отбыл в милую его сердцу провинцию Турень.

Где мы будем жить? - спросила его Шарлотта, когда они отправились в путь.

Вы в Амбуазе, а я в замке Плесси-ле-Тур, - кратко ответил король.

Для молодой королевы это было полной неожиданностью. В некотором замешательстве она спросила:

Но когда же я вас увижу?

Ответ прозвучал грубо:

Только тогда, когда у меня появится желание.

Вам следует знать, что король не может допустить, чтобы присутствие женщины его расслабляло.

Даже если этой женщиной окажется его дочь?

Людовик бросил смягчившийся взгляд на колыбель, которая находилась в карете и где спала пятимесячная Анна Французская, но ответил не сразу.

Позже я прикажу привезти ее в Плесси. Я хочу, чтобы любая наследница французской короны была способна превратиться в настоящую королеву. Я очень опасаюсь того воспитания, которое вы можете ей дать.

Тут Шарлотта разрыдалась и проплакала все пять дней, что они были в дороге, не осушая слез даже ночью. Этот потоп, не оставивший сухого места в супружеской постели, сильнейшим образом раздражил Людовика XI. Историк тех лет сообщает, что «расплата за это проникла столь глубоко в плоть королевы, что всю ночь во сне она издавала жалобные стоны, а из сомкнутых глаз, не переставая, текли слезы». Вот почему, вздохнув с облегчением, король покинул наконец Амбуаз, а в нем жену и дочь.

Отныне жизнь молодой королевы превратилась в череду печальных дней.

Король, как рассказывает Брантом, «держал ее в замке Амбуаз, как обычную придворную даму» занимающую ничтожное положение, одетую чуть ли не как простолюдинку, оставив ей возможность в окружении малого двора лишь возносить молитвы, совершать прогулки и развлекаться, как сумеет».

Мы уже говорили, что историки обманывают нас, рассказывая о Людовике XI как о человеке мрачном и желчном. На самом деле он любил посмеяться, и ничто не могло доставить ему большего удовольствия, чем какая-нибудь легкомысленная история, а тот, кому удавалось рассказать наиболее пикантный анекдот из жизни профессиональных жриц любви, удостаивался его самого большого расположения. Король и сам не прочь был порассказать кое-что, так как проявлял большой интерес к такого рода историям, старался узнать их побольше, чтобы потом при всех поведать об этом другим».

Не думаю, чтобы нашего монарха увлекали просто веселые, игривые истории. Ведь чаще всего он жаждал перейти от слов к делу. Специально назначенные «ловцы» регулярно выискивали на улицах девиц легкого поведения и доставляли их к королевскому двору, чтобы они отведали ласк короля Франции. Но никогда ни капли чувства не примешивалось к этим альковным баталиям, в которых Людовик, грубый практик, видел лишь средство для «снятия напряжения».

Брантом сообщает, что Людовик «менял женщин как рубашки». Судя по всему, у короля действительно было немалое число любовниц на один день, или, если угодно, на одну ночь.

Во время путешествий или походов, когда рядом не было знакомых красавиц, он обходился чем придется и иногда соглашался на случайные встречи. Именно так получилось в Пикардии, где он сражался с герцогом Бургундским: в деревеньке под названием Жигой к его ногам бросилась с мольбами плачущая женщина:

Ваши солдаты убили моего мужа, - рыдала она.

«Король, - рассказывает нам Соваль, - взглянул на вдову, и лицо ее показалось ему прекрасным. Он поднял женщину и велел ей явиться к королевскому двору, заверив, что прикажет расправиться с виновными, как только его войско остановится где-нибудь подольше» <Соваль. Галантные похождения французских королей.>.

Однако через несколько дней с герцогом Бургундским было заключено перемирие, и король возвратился в Париж, прихватив с собой жигонскую красавицу, которую вскоре все стали звать Жигон и засыпали таким количеством подарков, «что она забыла о понесенной утрате». Красавица не осталась неблагодарной и «сумела выразить королю свою признательность, хотя для этого и пришлось пожертвовать честью» <Жигон родила Людовику XI дочь, которая в восемнадцать лет вышла замуж за принца Бурбонского…>.

Впрочем, эта очаровательная особа недолго оставалась при дворе. Страсть, которую она внушала королю, явилась, по прихоти случая, причиной ее замены. Дело в том, что, желая однажды засвидетельствовать ей свою любовь, король встретил ту, которая стала его новой любовницей.

А получилось так. Однажды Людовик XI заказал ювелиру по имени Пасфилон ожерелье из драгоценных камней для своей обожаемой Жигон. Когда изделие было готово, жена ювелира принесла его во дворец. Король наткнулся на нее случайно, в одном из дворцовых коридоров, и нашел ее столь прекрасной, «что любовь к м-м Жигон не смогла защитить его сердце от нового искушения». Тем не менее, сообщает Соваль, «король не захотел выказать свои чувства в присутствии любовницы и приказал Ландлуа, своему казначею, прислать к нему ювелиршу в следующий раз, когда она придет получить плату за ожерелье, объяснив это желанием самому поторговаться о цене, что было вполне в его правилах: он отличался большой скупостью и всегда входил во все дела до мельчайших деталей, чтобы не дать чиновникам поживиться за свой счет.