Сочинение на тему Григорий Мелехов — искатель правды (роман М.А. Шолохова "Тихий Дон")

Под Глубокой бой помнишь? Помнишь, как офицеров стреляли. По твоему приказу стреляли! А? Теперича тебе отрыгивается! Ну, не тужи! Не одному тебе чужие шкуры дубить! Отходился ты, председатель московского совнаркома! Ты, поганка, казаков жидам продал!” Но гнев Григория Мелехова остужает его товарищ Христоня: “Пойдем, стал-быть, к коням. Ходу! Нам с тобой тут делать нечего. Господи Божа, что делается с людьми!.” Предстоящая казнь Подтелкова, Кривошлыкова и их товарищей тоже потрясает Григория. Не дожидаясь ее начала, он покидает Пона-марев

Хутор, где вершится расправа над пленными. Сам Григорий тоже после расстрела красными брата Петра способен отдать. приказ истребить пленных красноармейцев. Способен изрубить в открытом бою бессчетно красных матросов. Но такие действия он предпринимает в минуты крайнего гнева или вызванного боем возбуждения. В спокойные минуты он отпускает с миром пленного врага, а про тех же порубленных матросов, остынув, с тоской говорит “в какую-то минуту чудовищного просветления”:
“Кого же рубил!. – И впервые в жизни забился в тягчайшем припадке, выкрикивая, выплевывая вместе с пеной, заклубившейся даже “влиться в какую-либо воинскую часть”, но друг и ординарец Прохор Зыков решительно отсоветовал это делать: “Ты, Григорий Пантелеевич, видать, окончательно спятил с ума! – возмущенно заявил он. – За каким мы чертом полезем туда, в это пекло? Дело конченое, сам видишь, чего же мы будем себя в трату давать зазря? Аль ты думаешь, что мы двое им пособим! Пока нас не трогают и силком не берут в часть, надо, как ни могу скорее, уезжать от греха подальше, а ты вон какую чертовщину порешь! Нет, уж давай, пожалуйста, мирно, по-стариковски отступать. Мы с тобой и так предостаточно навоевались за пять лет, зараз нехай другие пробуются!” И Григорий соглашается с его доводами. Ведь Мелехов тоже устал от войны, хотя есть у него военная жилка, удаль, даже какая-то тяга к сражению-то. Оттого-то и скучно Григорию в отступлении без настоящего дела. Однако ни одну из сторон в гражданской войне он не считает правой, и по этой причине не может долго сражаться в одной и той же армии, быстро остывает к борьбе за дело, которое не считает справедливым. К красным Мелехов потом поступает служить, чтобы искупить прежние грехи, а против поляков сражается даже с энтузиазмом, почти как против немцев и австрийцев в первую мировую. Вернувшийся в хутор Татарский потерявший руку Прохор Зыков рассказывает Аксинье о Григории: “Вместе с ним в Новороссийском поступили в конную армию товарища Буденного. Принял наш Григорий Пантелевич сотню, то бишь эскадрон, я, конечно, а при нем состою, и пошли походным порядком под Киев. Ну, девка, и дали мы чертей этим полякам! Шли туда, Григорий Пантелевич и говорит: “Немцев рубили, на всяких там австрияках палаш пробовали, неужели у поляков черепки крепше? Сдается мне, их легше будет рубить, чем своих – русских, как ты думаешь?” – и подмигивает мне, оскаляется. Переменился он, как в Красную Армию заступил, веселый из себя стал, гладкий как мерин. Говорит, буду служить до тех пор, пока прошлые грехи замолю. Это он проделает – дурачье дело нехитрое. Возле одного местечка повел он нас в атаку. На моих глазах четырех ихних уланов срубил. Он же, проклятый, левша сызмальства, вот он и доставал их с обоих сторон. После боя сам Буденный перед строем с ним ручкался, и благодарность эскадрону и ему была”. Тем не менее благодарность легендарного командарма Первой конной не спасла Мелехова от подозрений. А когда буденновцев перебросили в Крым против Врангеля, Григорию пришлось рубить уже не поляков, а своих, русских людей. После ранения на врангелевском фронте Мелехова из Красной Армии демобилизовали, не слишком полагаясь на его благонадежность. Слова Григория о том, что у поляков “черепки” не крепче, чем у немцев, нельзя понимать как радостную готовность убивать людей. Радуется, если можно так сказать, Мелехов лишь тому, что приходится убивать чужеземцев, а не соотечественников. Однако, как видим, пришлось ему позднее убивать и русских, возможно, тех же братьев казаков, сражавшихся под знаменами Врангеля.
Григорий, возвращаясь на хутор, рассчитывает, что его оставят в покое: “Он кончил воевать. Хватит с него. Он ехал домой, чтобы, в конце концов, взяться за работу, пожить с детьми, с Аксиньей.” Григорий, кажется, нашел свою правду: тихая семейная жизнь, с детишками, с женой. Бывшему другу и нынешнему зятю он признается: “Никому больше не хочу служить. Навоевался за свой век предостаточно и уморился душой страшно. Все мне на – . доело, и революция и контрреволюция. Нехай бы вся эта. нехай оно все идет пропадом! Хочу пожить возле своих детишек, заняться хозяйством, вот и все. Ты поверь, Михаил, говорю это от чистого сердца”. Однако Кошевой не верит, и мечтам Григория о спокойной мирной жизни не суждено сбыться. Угроза ареста вынуждает Григория бежать с родного хутора, случай приводит его в банду Фомина, где он уже не правду ищет, а просто скрывается от преследования. Хочет уехать с Аксиньей на Кубань и там начать новую жизнь, но его возлюбленная гибнет от шальной пули, После этого Мелехов “еще судорожно цеплялся за землю, как будто и на самом деле изломанная жизнь его представляла какую-то ценность и для него, и для других”. В конце концов Григорий, не дожидаясь амнистии, возвращается домой. В финале “сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына. Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром”. Но сам тон шолоховского повествования заставляет нас подозревать, что это счастье у Мелехова не будет долгим, что очень скоро ждет его либо расстрел, либо тюрьма. Честным и совестливым людям, вроде Григория, нет счастья в эпоху революционных катаклизмов.

В Представлении Института мировой литературы им. А. М. Горького на выдвижение Шолохова кандидатом на соискание премии им. И. В. Сталина по художественной литературе за роман “Тихий Дон” (1940 г.) дана...
М. А. Шолохов нарисовал в романе “Поднятая целина” картину жизни народа в дни глубоких коренных преобразований, которые коснулись не только экономического уклада и социальных отношений в деревне, но и сознания...
Уже само название рассказа М. А. Шолохова “Судьба человека” свидетельствует о том, что речь в нем пойдет не только о жизни конкретных героев, но и о судьбе человека в широком...
Шолоховские пейзажи помогают не только передать движение времени. Часто они – одно из средств описания внутренний мир героев, созвучны их настроениям, переживаниям. Так, описание одиноко стоящего и безлюдной степи могильного...
В произведении М. Шолохова “Тикий Дон” нравственным стержнем является Григорий Мелехов. Он занимает центральное место в эпопее. Понять трагичность жизненного пути героя можно, проследив всю его историю, начиная с истории...
Помню, в статье В. Марченко “Хлеб наш насущный” (“Литературная Россия”, октябрь 1990 года) прочитал: “Сталинская коллективизация. стараниями вождей революции превратила российского (и не только российского) крестьянина в батрака, отчужденного от...
Важнейшим аргументом против Шолохова как автора “Тихого Дона” в последние годы являлось отсутствие архивов, черновиков и рукописей романа. Однако, как оказалось, черновики первой книги романа сохранились. Их разыскал журналист Лев...
В романе-эпопее М. А. Шолохова “Тихий Дон” рассказывается о многих трагических моментах истории России начала ХХ века. Как самое страшное зло, изображается здесь гражданская война – жестокая бойня, в которой...
Особым произведением, поднявшим проблему психологии личности во время войны на новую высоту, является знаменитый рассказ М. А.Шолохова “Судьба человека”. Перед читателем предстает не просто история жизни солдата, а судьба человека,...
В романе-эпопее “Тихий Дон” М. Шолохов нарисовал грандиозную картину жизни казачьего Дона с его исконными традициями, своеобразным бытом. Тема родного дома, семьи – одна из центральных в романе. Эта тема...
Бесславный Роман Михаила Шолохова “Поднятая целина” начинается с того, что январским вечером в хутор Гремячий Лог въезжает верховой. У встретившейся женщины он спрашивает, где здесь живет Яков Лукич Островной. В...
В центре романа “Поднятой целины” – три коммуниста, три товарища. Много общего в их судьбах: трудная молодость, военная служба, империалистическая война, пролетарская революция, гражданская война, мирный труд по укреплению советской...
К роману “Тихий Дон” трижды обращались кинематографисты: в 1931, 1957-1958 и 1992 (2006) годах. Классикой русского кинематографа стала вторая экранизация романа, осуществленная выдающимся режиссером Сергеем Герасимовым. Главные роли в ней...
XX век насыщен бурными историческими событиями, что нашло свое отражение в литературе. Через многочисленные произведения русских писателей проходит противопоставление рокового хаоса истории и вечно прекрасной любви. Герои М. Булгакова, М....
Я всегда был уверен и не разубеждал, что даже самый маленький рассказчик может заключать в себе огромный смысл, волнения и трепет автора. “Донские рассказы” не стали исключением. И здесь я...
Михаил Александрович Шолохов родился 24 мая 1905 года на Дону, на хуторе Кружилином, в трудовой семье. Учился он сначала в церковноприходской школе, а затем-до 1918 года-в гимназии. В годы гражданской...
Григорий Мелехов – главный герой романа М. Шолохова -Тихий Дон”. Сквозь войны и революции проходит его жизненный путь. Это один из самых сложных характеров, созданных М. Шолоховым, и одновременно один...

Григорий Мелехов в поисках правды

В «Тихом Доне» отражена эпоха великих потрясений начала XX века, оказавшая своё влияние на судьбы многих людей, повлиявшая также и на судьбу донского казачества. Притеснения со стороны чиновников, помещиков, более зажиточной части населения, а также неумение власти решать конфликтные ситуации и справедливо обустраивать жизнь народа, приводили к народным возмущениям, бунтам, к революции, которая переросла в гражданскую войну. Кроме того, донское казачество восстало и против новой власти, сражалось с красноармейцами. Банды казаков расправлялись с той же беднотой, с мужиками, которые, как и казаки, хотели трудиться на своей земле. Тяжёлое, смутное было время, когда брат шёл против брата, а отец мог оказаться убийцей сына.

В романе М.А.Шолохова «Тихий Дон» отражена переломная эпоха войн и революций, показаны события, повлиявшие на ход истории. Писатель отобразил вековые традиции донского казачества и особенности их жизни, систему их нравственных принципов и трудовых навыков, сформировавших национальный характер, который наиболее полно воплощён автором в образе Григория Мелехова.

Путь Григория Мелехова - совершенно особенный, отличный от исканий героев предыдущих эпох, так как Шолохов показал, во-первых, историю простого казака, хуторского парня с небольшим образованием, не умудрённого опытом, не разбирающегося в вопросах политики. Во-вторых, автор отразил тяжелейшее время потрясений и бурь для всего Европейского континента и для России в особенности.

В образе Григория Мелехова представлена личность глубоко трагическая, судьба которой всецело связана с драматическими событиями, происходящими в стране. Характер героя может быть понят только при анализе его жизненного пути, начиная с истоков. Необходимо помнить, что в генах казака примешана была горячая кровь бабки-турчанки. Семья Мелеховых, в связи с этим, отличалась своими генетическими качествами: наряду с трудолюбием, упорством, любовью к земле заметны были у Григория, например, гордый нрав, смелость, своеволие. Уже в юности он убеждённо и твёрдо возражал Аксинье, звавшей его в чужие края: «От земли я никуда не тронусь. Тут степь, дыхнуть есть чем, а там?» Григорий думал, что его жизнь навсегда связана с мирным трудом хуторянина в собственном хозяйстве. Главные ценности для него - земля, степь, казачья служба и семья. Но он и предположить не мог, как обернётся для него верность казацкому делу, когда лучшие годы нужно будет отдать войне, убийству людей, мытарству по фронтам, и многое придётся пережить, испытав различные потрясения.

Григорий был воспитан в духе преданности казацким традициям, от службы не уклонялся, собираясь с честью выполнить воинский долг и вернуться в хутор. Он, как и положено казаку, проявлял храбрость в боях во время первой мировой войны, «рисковал, сумасбродничал», но очень скоро понял, что нелегко освободиться от боли по человеку, которую он иногда чувствовал. Особенно тяжело перенёс Григорий бессмысленное убийство убегавшего от него австрийца. Он даже, «сам не зная для чего, подошёл к зарубленному им австрийскому солдату». А потом, когда отходил от трупа, «путано-тяжек был шаг его, будто нёс за плечами непосильную кладь; гнусь и недоумение комкали душу».

После первого ранения, находясь в госпитале, Григорий узнал новые истины, слушая, как раненый солдат Гаранжа «разоблачал подлинные причины возникновения войны, едко высмеивал самодержавную власть». Казаку было трудно принять эти новые понятия о царе, родине, о воинском долге: «прахом задымились все те устои, на которых покоилось сознание». Но после побывки в родном хуторе он снова ушёл на фронт, оставаясь добрым казаком: «Крепко берёг Григорий казачью честь, ловил случай выказать беззаветную храбрость…». Это было время, когда ожесточилось и огрубело его сердце. Однако, оставаясь мужественным и даже отчаянным в бою, внутренне Григорий переменился: не мог он смеяться беззаботно и весело, глаза ввалились, скулы обострились, и трудно стало глядеть в ясные глаза ребёнка. «С холодным презрением играл он своей и чужой жизнью, …четыре Георгиевских креста, четыре медали выслужил», но не удалось ему избежать беспощадно опустошающего воздействия войны. Однако личность Григория всё-таки не разрушена войной: не очерствела до конца душа, не смог смириться полностью с необходимостью убивать людей (пусть даже врагов).

В 1917 году после ранения и лазарета, находясь дома в отпуске, чувствовал Григорий усталость, «нажитую войной». «Хотелось отвернуться от всего бурлившего ненавистью, враждебного и непонятного мира. Там, позади, всё было путано, противоречиво». Не было твёрдой почвы под ногами, и не было уверенности, по какой тропе идти: «Тянуло к большевикам - шёл, других за собой вёл, а потом брало раздумье, холодел сердцем». На хуторе казаку захотелось вернуться к делам по хозяйству и остаться с семьей. Но успокоиться ему не дадут, потому что долго ещё в стране покоя не будет. И мечется Мелехов между «красными» и «белыми». Трудно ему найти политическую истину, когда стремительно меняются в мире человеческие ценности, и суть событий неискушённому человеку понять сложно: «К кому же прислониться?» Метания Григория связаны были не с политическими его настроениями, а с непониманием ситуации в стране, когда власть поочерёдно захватывали многочисленные участники враждующих сил. Мелехов готов был сражаться в рядах Красной Армии, но война есть война, без жестокости не обходилось, да и «пропитание» красноармейцам добровольно отдавать зажиточные казаки не хотели. Чувствовал Мелехов недоверие большевиков, их неприязнь к нему, как к бывшему воину царской армии. И сам Григорий не мог понять бескомпромиссную и безжалостную деятельность продотрядов, забирающих зерно. Особенно же отталкивали от коммунистической идеи фанатизм и озлобленность Михаила Кошевого, и появлялось желание уйти от невыносимой неразберихи. Хотелось понять и осмыслить всё, найти свою, «настоящую правду», но, видимо, одной правды для всех не бывает: «За кусок хлеба, за делянку земли, за право на жизнь - всегда боролись люди...». И Григорий решил, что «надо биться с тем, кто хочет отнять жизнь, право на неё...».

Жестокость и насилие проявлялись всеми враждующими сторонами: белогвардейцами, восставшими казаками, разными бандами. Мелехов не хотел к ним присоединяться, но воевать против большевиков Григорию пришлось. Не по убеждению, а по вынужденным обстоятельствам, когда казаков по хуторам собирали в отряды противники новой власти. Он тяжело переживал зверства казаков, их неукротимую мстительность. Находясь в отряде Фомина, Григорий стал свидетелем расстрела молодого беспартийного красноармейца, преданно служившего народной власти. Парень отказался перейти на сторону бандитов (так он назвал казачий отряд), и его тут же решили «пустить в расход». «Короткий у нас суд?» - говорит Фомин, обращаясь к Григорию, который избегал смотреть в глаза главарю, потому что сам он был против таких «судов».

И родители Григория солидарны с сыном в вопросах неприятия жестокости, вражды между людьми. Пантелей Прокофьевич выгоняет Митьку Коршунова, так как не хочет в своём доме видеть палача, который убил женщину с детьми, чтобы отомстить коммунисту Кошевому. Ильинична, мать Григория, говорит Наталье: «Этак и нас с тобой и Мишатку с Полюшкой за Гришу красные могли бы порубить, а ить не порубили же, поимели милость». Мудрые слова произносит также старый хуторянин Чумаков, когда спрашивает Мелехова: «Замиряться-то с Советской властью скоро будете? С черкесами воевали, с турком воевали, и то замирение вышло, а вы все свои люди и никак промеж собой не столкуетесь».

Жизнь Григория осложнялась также его неустойчивым положением всюду и во всём: он постоянно находился в состоянии поиска, решал вопрос «куда прислониться». Ещё до службы в казацком войске Мелехову не удалось выбрать спутницу жизни по любви, так как Аксинья была замужем, а на Наталье его женил отец. И всю свою недолгую жизнь находился он в положении «между», когда и в семью тянуло, к жене и детям, но и к любимой звало сердце. Не меньше рвало душу желание хозяйствовать на земле, хотя никто не освобождал и от воинского долга. Положение честного, порядочного человека между новым и старым, между миром и войной, между большевизмом и народничеством Изварина и, наконец, между Натальей и Аксиньей только усугубляло, увеличивало накал его метаний.

Необходимость выбора очень изматывала, и, возможно, не всегда решения казака были правильными, но кто мог тогда рассудить людей, вынести справедливый приговор? Истово сражался Г.Мелехов в коннице Буденного и думал, что верной службой заслужил прощение у большевиков за прежние дела, однако в годы гражданской войны были случаи скорой расправы с теми, кто или преданности советской власти не проявлял, или метался из стороны в сторону. И в банде Фомина, уже воюя против большевиков, не видел выхода Григорий, как решить свою проблему, как вернуться к мирной жизни и не быть врагом никому. Григорий ушёл из казачьего отряда Фомина, и, опасаясь наказания уже со стороны советской власти, а то и самосуда с любой стороны, так как всем стал будто бы врагом, он пытается вместе с Аксиньей скрыться, сбежать куда-либо подальше от родного хутора. Однако спасения ему эта попытка не принесла: случайная встреча с красноармейцами из продотряда, бегство, погоня, выстрелы вслед - и трагическая смерть Аксиньи остановила метания Григория навсегда. Некуда стало спешить, не к кому торопиться.

К судьбе главного своего героя автор далеко не безразличен. Он с горечью пишет о том, что из-за тоски по дому не может больше скитаться Григорий и, не дожидаясь амнистии, рискует снова, возвращается в хутор Татарский: «Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына…». Шолохов не заканчивает роман сообщением о дальнейшей судьбе Г.Мелехова, наверное, потому, что сочувствует ему и хотел бы наконец-то дать уставшему от битв человеку немного душевного покоя, чтобы мог он жить и трудиться на своей земле, но трудно сказать, возможно ли это.

Заслуга писателя также в том, что авторское отношение к героям, его умение понимать людей, ценить честность и порядочность тех, кто искренне стремился разобраться в путанице мятежных событий и найти истину, - это желание автора передать движение души человека на фоне драматических изменений в стране высоко оценили и критики, и читатели. Один из бывших предводителей мятежных казаков, эмигрант П.Кудинов написал шолоховеду К.Прийме: «Тихий Дон» потряс наши души и заставил всё передумать заново, и тоска наша по России стала ещё острее, а в голове посветлело». И те, кто, находясь в эмиграции, прочитал роман М.А.Шолохова «Тихий Дон», «кто рыдал над его страницами и рвал свои седые волосы, - эти люди в 1941-м году воевать против Советской России не могли и не пошли». Следует добавить: не все, конечно, но многие из них.

Мастерство Шолохова как художника также трудно переоценить: мы имеем редчайший образец, почти исторический документ, рисующий культуру казачества, быт, традиции и особенности речи. Невозможно было бы создать яркие образы (а читателю - их представить), если бы Григорий, Аксинья и другие герои говорили нейтрально, на стилизованном языке, приближённом к литературному. Это было бы уже не донское казачество, если убрать их веками складывающиеся особенности речи, собственный их диалект: «вилюжинки», «скрозь», «расхорош ты мой». В то же время представители командного состава казачьих войск, имеющие образование и опыт общения с людьми других территорий России, говорят привычным для россиян языком. И Шолохов объективно показывает это различие, поэтому картина получается достоверной.

Следует отметить способность автора сочетать эпическое изображение исторических событий с лиричностью повествования, особенно тех моментов, в которых сообщается о личных переживаниях героев. Писатель использует приём психологизма, раскрывая внутреннее состояние человека, показывая душевные движения личности. Одна из особенностей данного приёма - умение дать индивидуальную характеристику героя, сочетая с внешними данными, с портретом. Так, например, очень запоминающимися выглядят изменения, произошедшие с Григорием в результате его службы, участия в боях: «…он знал, что больше не засмеяться ему, как прежде; знал, что ввалились у него глаза и остро торчат скулы…».

Сопереживание автора героям произведения чувствуется во всём, и читательское мнение совпадает со словами Я.Ивашкевича о том, что роман М.А.Шолохова «Тихий Дон» имеет «глубокое внутреннее содержание - а содержанием его является любовь к человеку».

шолохов дон мелехов роман

Источники

1. М.А. Шолохов «Тихий Дон»
2. Учебник литературы за 10-11 класс

Григорий Мелехов искатель правды роман Михаила Шолохова 8220 Тихий Дон 8221

Герой романа Михаила Шолохова “Тихий Дон” – Григорий Мелихов – простой казак из середняков, попавший в водоворот первой мировой войны, революции и гражданской войны. В это лихое время, он, искусный воин, оказывается нужен всем – и белым, и красным. В круговерти войны Мелехов оказывается во всех противоборствующих армиях гражданской войны и пытается понять, на чьей стороне правда.

Сначала он с красными, возглавляемыми Подтелковым и Кривошлыковым. Тут сказывается присущая Мелехову нелюбовь к офицерам-дворянам, которым чужды интересы народа, в том числе и казачества. Однако именно дикая расправа Подтелкова над пленными офицерами-белогвардейцами отвращает Григория от красных. Он зло бросает вожаку красных казаков, которого самого собираются казнить мучительной смертью:

“Под Глубокой бой помнишь? Помнишь, как офицеров стреляли… По твоему приказу стреляли! А? Теперича тебе отрыгивается! Ну, не тужи! Не одному тебе чужие шкуры дубить! Отходился ты, председатель московского совнаркома! Ты, поганка, казаков жидам продал!” Но гнев Григория Мелехова остужает его товарищ Христоня: “Пойдем, сталбыть, к коням. Ходу! Нам с тобой тут делать нечего. Господи Божа, что делается с людьми!..” Предстоящая казнь Подтелкова, Кривошлыкова и их товарищей тоже потрясает Григория. Не дожидаясь ее начала, он покидает Понамарев хутор, где вершится расправа над пленными.

Сам Григорий тоже после расстрела красными брата Петра способен отдать приказ истребить пленных красноармейцев. Способен изрубить в открытом бою бессчетно красных матросов. Но такие действия он предпринимает лишь в минуты крайнего гнева или вызванного боем возбуждения. В спокойные минуты он отпускает с миром пленного врага, а про тех же порубленных матросов, остыв, с тоской говорит “в какую-то минуту чудовищного просветления”:

“Кого же рубил!..” И впервые в жизни забился в тягчайшем припадке, выкрикивая, выплевывая вместе с пеной, заклубившейся даже, на губах: - “Братцы, нет мне прощения!.. Зарубите, ради Бога… в Бога мать… Смерти… предайте!..” Говорит он почти теми же словами, что и казак Егор Жарков, получивший смертельную рану в первую мировую войну и умоляющий товарищей прекратить его мучения: “Братцы, предайте смерти! Братцы!.. Братцы… Что ж вы глядитее-е?.. Ахахаа-а-а-а!.. Братцы, предайте смерти!..” Мелехов, в отличие от Жаркова, у которого из разорванного живота вываливаются кишки, не ранен, но испытывает почти такие же мучения, что приходится убивать соотечественников, русских людей, казаков, мужиков, матросов… Даже убивая противника в честном бою, он испытывает порой нравственные муки. Что уж говорить об убийстве безоружных. Правда, мстя за Петра, Григорий и такое черное дело делает. Но чувство мести быстро проходит. И узнав, что в руки казаков попали убийцы Петра, Григорий спешит в родной хутор не затем, чтобы ускорить их гибель, а наоборот, чтобы спасти от смерти. Но он опоздал: в ходе самосуда Ивана Алексеевича убивает вдова Петра Дарья. Поистине, “что делается с людьми”! Озверения, вызванного гражданской войной, Григорий не приемлет. И в конечном счете оказывается чужим во всех враждующих станах. Он начинает сомневаться, ту ли правду ищет. Мелехов думает о красных: “Они воюют, чтобы им лучше жить, а мы за свою хорошую жизнь воевали… Одной правды нету в жизни. Видно, кто кого одолеет, тот того и сожрет… А я дурную правду искал. Душой болел, туда-сюда качался… В старину, слышно, Дон татары обижали, шли отнимать землю, неволить. Теперь - Русь. Нет! Не помирюсь я! Чужие они мне и всем-то казакам”. Чувство общности испытывает он только с земляками казаками, особенно в пору Вёшенского восстания. Мечтает о том, чтобы казаки были независимы и от большевиков, и от “кадетов”, но быстро понимает, что никакой “третьей силе” в борьбе красных и белых не остается места. В белоказачьей армии атамана Краснова Григорий Мелехов служит без воодушевления. Здесь он видит и грабеж, и насилие над пленными, и нежелание казаков воевать за пределами области Войска Донского, и сам разделяет их настроения. И так же без энтузиазма воюет Григорий с красными после соединения вёшенских повстанцев с войсками генерала Деникина. Офицеры, задающие тон в Добровольческой армии, для него люди не просто чужие, но и враждебные. Недаром врагом становится и есаул Евгений Листницкий, которого Григорий за связь с Аксиньей избивает до полусмерти. Мелехов предчувствует поражение белых и не слишком печалится по этому поводу. По большому счету война ему уже надоела, а исход едва ли не безразличен. Хотя в дни отступления “временами у него рождалась смутная надежда на то, что опасность заставит распыленные, деморализованные и враждующие между собою силы белых объединиться, дать отпор и опрокинуть победоносно наступающие красные части”.

Григорий, “угнетаемый бездельем”, хотел “влиться в какую-либо воинскую часть”, но друг и ординарец Прохор Зыков решительно отсоветовал это делать: “Ты, Григорий Пантелеевич, видать, окончательно спятил с ума! - возмущенно заявил он. - За каким мы чертом полезем туда, в это пекло? Дело конченое, сам видишь, чего же мы будем себя в трату давать зазря? Аль ты думаешь, что мы двое им пособим! Пока нас не трогают и силком не берут в часть, надо, как ни мога скорее, уезжать от греха подальше, а ты вон какую чертовщину порешь! Нет, уж давай, пожалуйста, мирно, по-стариковски отступать. Мы с тобой и так предостаточно навоевались за пять лет, зараз нехай другие пробуются!”

И Григорий соглашается с его доводами. Ведь Мелехов тоже устал от войны, хотя есть у него военная жилка, удаль, даже какая-то тяга к сражению-то. Оттого-то и скучно Григорию в отступлении без настоящего дела. Однако ни одну из сторон в гражданской войне он не считает правой, и по этой причине быстро остывает к борьбе за дело, которое не считает справедливым. К красным Мелехов потом поступает служить, чтобы искупить прежние грехи, а против поляков сражается даже с энтузиазмом, почти как против немцев и австрийцев в первую мировую.

Вернувшийся в хутор Татарский потерявший руку Прохор Зыков рассказывает Аксинье о Григории: “Вместе с ним в Новороссийском поступили в конную армию товарища Буденного… Принял наш Григорий Пантелевич сотню, то бишь эскадрон, я, конечно, при нем состою, и пошли походным порядком под Киев. Ну, девка, и дали мы чертей этим полякам! Шли туда, Григорий Пантелевич и говорит: “Немцев рубили, на всяких там австрияках палаш пробовали, неужели у поляков черепки крепше? Сдается мне, их легше будет рубить, чем своих - русских, как ты думаешь?” - и подмигивает мне, оскаляется. Переменился он, как в Красную Армию заступил, веселый из себя стал, гладкий как мерин… Говорит, буду служить до тех пор, пока прошлые грехи замолю. Это он проделает - дурачье дело нехитрое… Возле одного местечка повел он нас в атаку. На моих глазах четырех ихних уланов срубил. Он же, проклятый, левша сызмальства, вот он и доставал их с обоих сторон… После боя сам Буденный перед строем с ним ручкался, и благодарность эскадрону и ему была”. Тем не менее благодарность легендарного командарма Первой конной не спасла Мелехова от подозрений. А когда буденновцев перебросили в Крым против Врангеля, Григорию пришлось рубить уже не поляков, а своих, русских людей. После ранения на врангелевском фронте Мелехова из Красной Армии демобилизовали, не слишком полагаясь на его благонадежность.

Слова Григория о том, что у поляков “черепки” не крепче, чем у немцев, нельзя понимать как радостную готовность убивать людей. Радуется, если можно так сказать, Мелехов лишь тому, что приходится убивать чужеземцев, а не соотечественников. Однако, как видим, пришлось ему позднее убивать и русских, возможно, тех же братьев казаков, сражавшихся под знаменами Врангеля.

Григорий, возвращаясь на хутор, рассчитывает, что его оставят в покое: “Он кончил воевать. Хватит с него. Он ехал домой, чтобы, в конце концов, взяться за работу, пожить с детьми, с Аксиньей…” Григорий, кажется, нашел свою правду: тихая семейная жизнь, с детишками, с женой. Бывшему другу и нынешнему зятю он признается: “Никому больше не хочу служить. Навоевался за свой век предостаточно и уморился душой страшно. Все мне надоело – и революция, и контрреволюция. Нехай бы вся эта… нехай оно все идет пропадом! Хочу пожить возле своих детишек, заняться хозяйством, вот и все. Ты поверь, Михаил, говорю это от чистого сердца”. Однако Кошевой не верит, и мечтам Григория о спокойной мирной жизни не суждено сбыться.

Угроза ареста вынудила Григория бежать с родного хутора, а случай привёл его в банду Фомина, где он уже не правду искал, а просто скрывался от преследования. Он решил уехать с Аксиньей на Кубань и там начать новую жизнь, но его возлюбленная погибла от шальной пули.

После этого Мелехов “еще судорожно цеплялся за землю, как будто и на самом деле изломанная жизнь его представляла какую-то ценность и для него, и для других”. В конце концов Григорий, не дожидаясь амнистии, возвратился домой.

В финале “сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына… Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром”.

Шолохов провёл своего любимого героя по всем кругам ада гражданской войны, наконец, подвёл к мирному берегу и здесь оставил его. И хотя сам прекрасно понимал, что ожидало Григория Мелехова впереди, не мог и не хотел этого говорить, а потому оставил видимость счастливого конца. В эпоху революционных катаклизмов честным людям счастья не бывает.

Герой романа Михаила Шолохова "Тихий Дон" – Григорий Мелихов – простой казак из середняков, попавший в водоворот первой мировой войны, революции и гражданской войны. В это лихое время, он, искусный воин, оказывается нужен всем – и белым, и красным. В круговерти войны Мелехов оказывается во всех противоборствующих армиях гражданской войны и пытается понять, на чьей стороне правда. Сначала он с красными, возглавляемыми Подтелковым и Кривошлыковым. Тут сказывается присущая Мелехову нелюбовь к офицерам-дворянам, которым чужды интересы народа, в том числе и казачества. Однако именно дикая расправа Подтелкова над пленными офицерами-белогвардейцами отвращает Григория от красных. Он зло бросает вожаку красных казаков, которого самого собираются казнить мучительной смертью: "Под Глубокой бой помнишь? Помнишь, как офицеров стреляли... По твоему приказу стреляли! А? Теперича тебе отрыгивается! Ну, не тужи! Не одному тебе чужие шкуры дубить! Отходился ты, председатель московского совнаркома! Ты, поганка, казаков жидам продал!" Но гнев Григория Мелехова остужает его товарищ Христоня: "Пойдем, сталбыть, к коням. Ходу! Нам с тобой тут делать нечего. Господи Божа, что делается с людьми!.." Предстоящая казнь Подтелкова, Кривошлыкова и их товарищей тоже потрясает Григория. Не дожидаясь ее начала, он покидает Понамарев хутор, где вершится расправа над пленными. Сам Григорий тоже после расстрела красными брата Петра способен отдать приказ истребить пленных красноармейцев. Способен изрубить в открытом бою бессчетно красных матросов. Но такие действия он предпринимает лишь в минуты крайнего гнева или вызванного боем возбуждения. В спокойные минуты он отпускает с миром пленного врага, а про тех же порубленных матросов, остыв, с тоской говорит "в какую-то минуту чудовищного просветления": "Кого же рубил!.." И впервые в жизни забился в тягчайшем припадке, выкрикивая, выплевывая вместе с пеной, заклубившейся даже, на губах: - "Братцы, нет мне прощения!.. Зарубите, ради Бога... в Бога мать... Смерти... предайте!.." Говорит он почти теми же словами, что и казак Егор Жарков, получивший смертельную рану в первую мировую войну и умоляющий товарищей прекратить его мучения: "Братцы, предайте смерти! Братцы!.. Братцы... Что ж вы глядитее-е?.. Ахахаа-а-а-а!.. Братцы, предайте смерти!.." Мелехов, в отличие от Жаркова, у которого из разорванного живота вываливаются кишки, не ранен, но испытывает почти такие же мучения, что приходится убивать соотечественников, русских людей, казаков, мужиков, матросов... Даже убивая противника в честном бою, он испытывает порой нравственные муки. Что уж говорить об убийстве безоружных. Правда, мстя за Петра, Григорий и такое черное дело делает. Но чувство мести быстро проходит. И узнав, что в руки казаков попали убийцы Петра, Григорий спешит в родной хутор не затем, чтобы ускорить их гибель, а наоборот, чтобы спасти от смерти. Но он опоздал: в ходе самосуда Ивана Алексеевича убивает вдова Петра Дарья. Поистине, "что делается с людьми"! Озверения, вызванного гражданской войной, Григорий не приемлет. И в конечном счете оказывается чужим во всех враждующих станах. Он начинает сомневаться, ту ли правду ищет. Мелехов думает о красных: "Они воюют, чтобы им лучше жить, а мы за свою хорошую жизнь воевали... Одной правды нету в жизни. Видно, кто кого одолеет, тот того и сожрет... А я дурную правду искал. Душой болел, туда-сюда качался... В старину, слышно, Дон татары обижали, шли отнимать землю, неволить. Теперь - Русь. Нет! Не помирюсь я! Чужие они мне и всем-то казакам". Чувство общности испытывает он только с земляками казаками, особенно в пору Вёшенского восстания. Мечтает о том, чтобы казаки были независимы и от большевиков, и от "кадетов", но быстро понимает, что никакой "третьей силе" в борьбе красных и белых не остается места. В белоказачьей армии атамана Краснова Григорий Мелехов служит без воодушевления. Здесь он видит и грабеж, и насилие над пленными, и нежелание казаков воевать за пределами области Войска Донского, и сам разделяет их настроения. И так же без энтузиазма воюет Григорий с красными после соединения вёшенских повстанцев с войсками генерала Деникина. Офицеры, задающие тон в Добровольческой армии, для него люди не просто чужие, но и враждебные. Недаром врагом становится и есаул Евгений Листницкий, которого Григорий за связь с Аксиньей избивает до полусмерти. Мелехов предчувствует поражение белых и не слишком печалится по этому поводу. По большому счету война ему уже надоела, а исход едва ли не безразличен. Хотя в дни отступления "временами у него рождалась смутная надежда на то, что опасность заставит распыленные, деморализованные и враждующие между собою силы белых объединиться, дать отпор и опрокинуть победоносно наступающие красные части". Григорий, "угнетаемый бездельем", хотел "влиться в какую-либо воинскую часть", но друг и ординарец Прохор Зыков решительно отсоветовал это делать: "Ты, Григорий Пантелеевич, видать, окончательно спятил с ума! - возмущенно заявил он. - За каким мы чертом полезем туда, в это пекло? Дело конченое, сам видишь, чего же мы будем себя в трату давать зазря? Аль ты думаешь, что мы двое им пособим! Пока нас не трогают и силком не берут в часть, надо, как ни мога скорее, уезжать от греха подальше, а ты вон какую чертовщину порешь! Нет, уж давай, пожалуйста, мирно, по-стариковски отступать. Мы с тобой и так предостаточно навоевались за пять лет, зараз нехай другие пробуются!" И Григорий соглашается с его доводами. Ведь Мелехов тоже устал от войны, хотя есть у него военная жилка, удаль, даже какая-то тяга к сражению-то. Оттого-то и скучно Григорию в отступлении без настоящего дела. Однако ни одну из сторон в гражданской войне он не считает правой, и по этой причине быстро остывает к борьбе за дело, которое не считает справедливым. К красным Мелехов потом поступает служить, чтобы искупить прежние грехи, а против поляков сражается даже с энтузиазмом, почти как против немцев и австрийцев в первую мировую. Вернувшийся в хутор Татарский потерявший руку Прохор Зыков рассказывает Аксинье о Григории: "Вместе с ним в Новороссийском поступили в конную армию товарища Буденного... Принял наш Григорий Пантелевич сотню, то бишь эскадрон, я, конечно, при нем состою, и пошли походным порядком под Киев. Ну, девка, и дали мы чертей этим полякам! Шли туда, Григорий Пантелевич и говорит: "Немцев рубили, на всяких там австрияках палаш пробовали, неужели у поляков черепки крепше? Сдается мне, их легше будет рубить, чем своих - русских, как ты думаешь?" - и подмигивает мне, оскаляется. Переменился он, как в Красную Армию заступил, веселый из себя стал, гладкий как мерин... Говорит, буду служить до тех пор, пока прошлые грехи замолю. Это он проделает - дурачье дело нехитрое... Возле одного местечка повел он нас в атаку. На моих глазах четырех ихних уланов срубил. Он же, проклятый, левша сызмальства, вот он и доставал их с обоих сторон... После боя сам Буденный перед строем с ним ручкался, и благодарность эскадрону и ему была". Тем не менее благодарность легендарного командарма Первой конной не спасла Мелехова от подозрений. А когда буденновцев перебросили в Крым против Врангеля, Григорию пришлось рубить уже не поляков, а своих, русских людей. После ранения на врангелевском фронте Мелехова из Красной Армии демобилизовали, не слишком полагаясь на его благонадежность. Слова Григория о том, что у поляков "черепки" не крепче, чем у немцев, нельзя понимать как радостную готовность убивать людей. Радуется, если можно так сказать, Мелехов лишь тому, что приходится убивать чужеземцев, а не соотечественников. Однако, как видим, пришлось ему позднее убивать и русских, возможно, тех же братьев казаков, сражавшихся под знаменами Врангеля. Григорий, возвращаясь на хутор, рассчитывает, что его оставят в покое: "Он кончил воевать. Хватит с него. Он ехал домой, чтобы, в конце концов, взяться за работу, пожить с детьми, с Аксиньей..." Григорий, кажется, нашел свою правду: тихая семейная жизнь, с детишками, с женой. Бывшему другу и нынешнему зятю он признается: "Никому больше не хочу служить. Навоевался за свой век предостаточно и уморился душой страшно. Все мне надоело – и революция, и контрреволюция. Нехай бы вся эта... нехай оно все идет пропадом! Хочу пожить возле своих детишек, заняться хозяйством, вот и все. Ты поверь, Михаил, говорю это от чистого сердца". Однако Кошевой не верит, и мечтам Григория о спокойной мирной жизни не суждено сбыться. Угроза ареста вынудила Григория бежать с родного хутора, а случай привёл его в банду Фомина, где он уже не правду искал, а просто скрывался от преследования. Он решил уехать с Аксиньей на Кубань и там начать новую жизнь, но его возлюбленная погибла от шальной пули. После этого Мелехов "еще судорожно цеплялся за землю, как будто и на самом деле изломанная жизнь его представляла какую-то ценность и для него, и для других". В конце концов Григорий, не дожидаясь амнистии, возвратился домой. В финале "сбылось то немногое, о чем бессонными ночами мечтал Григорий. Он стоял у ворот родного дома, держал на руках сына... Это было все, что осталось у него в жизни, что пока еще роднило его с землей и со всем этим огромным, сияющим под холодным солнцем миром". Шолохов провёл своего любимого героя по всем кругам ада гражданской войны, наконец, подвёл к мирному берегу и здесь оставил его. И хотя сам прекрасно понимал, что ожидало Григория Мелехова впереди, не мог и не хотел этого говорить, а потому оставил видимость счастливого конца. В эпоху революционных катаклизмов честным людям счастья не бывает.