Год 1374 Сергий возвращается из Москвы с вестью о том, что брат Афанасий остался в Серпухове устроителем новой обители. На Киржач приезжают архимандриты Герасим и Павел. Указание митрополита Алексия Сергию вернуться в Троицкую обитель.Обитель на КиржачеЧерез год, когда на

КОММУНЫ (957–1374) Есть во Франции разумное существо, которое до поры до времени никак себя не проявляет, ведь и земле надо вспороть кожу, чтобы получить урожай.Речь о французском народе.В VII, VIII, IX веках искать его бесполезно. Он не показывается. Как будто даже и не шевелится.

Великий князь Владимирский Андрей Александрович Скоросый (Вспыльчивый) до 1261-1304 Третий сын Александра Невского и дочери половецкого хана Аепы. Получил от отца Городецкое княжество. Когда в 1276 году умер бездетный Василий Ярославич, Андрею Александровичу в придачу к

Великий князь Московский Юрий Дмитриевич 1374–1434 Сын Дмитрия Донского и Евдокии Дмитриевны. Юрий родился 26 ноября 1374 года. С 1389 года он являлся князем Галичским и Звенигородским.Князь Юрий Дмитриевич был человеком решительным и могущественным. В 1399 году он возглавил поход

Петрарка Франческо, (1304-1374), итальянский поэт

Родился в Ареццо в семье нотариуса. В 1312 семья переехала из Ареццо в Авиньон.
Образование получил сначала в Монпелье, а затем в Болонском университете. Однако он ненавидел юриспруденцию. Поэтому после смерти близких бросил занятия и вернулся в Авиньон. Принял духовное звание, которое открыло ему доступ к папскому двору (1326). Петрарка увлёкся блеском придворной жизни.

В 1327 в церкви св. Клары он встретил красивую молодую женщину, которую воспел в стихах. Его сборник «Книга песен» составлен из сонетов, канцон, секстин, баллад, мадригалов, воспевающих его идеализированную любовь Лауру. Она была замужней женщиной, имела 11 детей и отказалась стать любовницей. Слава «певца Лауры», доставила ему покровительство влиятельных лиц, в частности семьи Колонна. В 1330 Петрарка поступил на службу к Джованни Колонна, давшему поэту возможность изучать античных писателей. Он собирал библиотеку, переписывал рукописи древних авторов и даже сочинил в подражание Теренцию комедию «Филология» (не сохранилась).

В 1333 Петрарка совершил путешествие по Франции, Фландрии, Германии. Всюду он осматривал памятники и искал древние рукописи. Начиная с 1337 он часто проводил дни в уединении в своем доме в Воклюзе, близ Авиньона.

Последние двадцать лет жизни (с 1353) провёл сначала в Милане, затем в Венеции и в Падуе.

Помимо «Африки» поэт создал 12 эклог (1346-1356) в подражание «Буколикам» Вергилия. Большая часть их носила обличительный характер.

Особое место в его творчестве занимали исторические труды, в которых он пытался суммировать отрывочные данные современников: «О знаменитых мужах», «О достопамятных вещах» и др.

Диалог «Моя тайна, или Книга бесед о презрении к миру» – его духовная автобиография.

Главой старшего поколения итальянских гуманистов был Франческо Петрарка (Francesco Petrarca, 1304 - 1374). В дея­тельности этого замечательного поэта, мыслителя и ученого ярко выразились все особенности первого этапа итальянского Воз­рождения, связанного с культурой свободных городских коммун. Гуманизм Петрарки, вырастающий на основе развитого личного самосознания и проникнутый напряженным интересом к антично­сти, в то же время связан с дантовскими традициями. Он отличает­ся идеологическими противоречиями, характерными для мировоз­зрения человека переходной эпохи.

Франческо Петрарка был сыном флорентийского нотариуса Петракко, друга и политического единомышленника Данте, изгнанно­го вместе с ним в 1302 г. после победы «Черных» гвельфов над «Белыми». Он родился в городе Ареццо, где нашли приют многие политические изгнанники флорентийской коммуны. В 1312 г. нота­риус Петракко переехал с семьей в город Авиньон, на юге Фран­ции, куда за семь лет до того был перенесен папский престол (так называемое «авиньонское пленение пап»); он занял должность в папском секретариате, семью же поселил в местечке Карпентра. Здесь маленький Петрарка начал ученье у латиниста-начетчика Конвеневоле да Прато, привившего ему вкус к римской литературе. По настоянию отца он изучал юриспруденцию сначала в Монпелье, затем в знаменитом Болонском университете, но оставил нена­вистные ему занятия в 1326 г., когда он потерял отца и мать.

Возвратившись в Авиньон, он принял духовное звание, открывшее ему доступ к папскому двору. Здесь царили роскошь, симония (прода­жа церковных должностей) и дру­гие пороки, вызывавшие у многих глубокое негодование и впослед­ствии сурово заклейменные Пет­раркой (в его «Письмах без адре­са» и в ряде обличительных со­нетов). Но в юности великий гуманист увлекался блеском при­дворной жизни. Он был и до конца дней своих оставался «свет­ским» аббатом, который никогда не выполнял священнических обя­занностей, сдавая свои церковные приходы в аренду, и интересовался почти исключительно мирскими делами.

В 1327 г. он встретил в цер­кви св. Клары красивую молодую женщину, которую в течение многих лет воспевал в стихах под именем Лауры. Слава «певца Лауры» сыграла немалую роль в личной судьбе Петрарки. Она до­ставила ему покровительство влиятельной римской дворянской семьи Колонна. В 1330 г. Петрарка поступил на службу к Джованни Колонна, просвещенному меценату, который предо­ставил ему возможность заниматься изучением античных писате­лей. Петрарка собирает библиотеку, переписывает рукописи древ­них авторов, сочиняет в подражание Теренцию комедию «Фило­логия», не дошедшую до нас. В 1333 г. он посещает Париж и совершает большое образовательное путешествие, первое в ис­тории нового времени, по Франции, Фландрии и Германии, всюду осматривает памятники старины и искусства, изучая древние рукописи и завязывая знакомства в ученом мире.

С юных лет проявлял Петрарка огромную любознательность, страсть к путешествиям, жажду познания мира и человека. В 1337 г. осуществляется давнишняя мечта поэта: он посещает «вечный город» Рим. Античные и древнехристианские памятники поражают и восхищают Петрарку, а также заставляют его заду­маться о нынешнем упадке Рима и о возможных путях возрожде­ния его величия.

После возвращения из Рима в Авиньон жизнь в папской столице показалась Петрарке нестерпимой.

Он бежит от этого «стяжатель­ного Вавилона», «горнила обманов», «ада для живых» в сельское уединение Воклюза - местечка в долине Сорги, в пятнадцати милях от Авиньона, где ведет уединенную жизнь в течение четырех лет (1337-1341), занимаясь садоводством, физическим трудом, прогулками и, главное, творческой работой. В Воклюзе неписаны или задуманы многие произведения Петрарки, в том числе эпопея на латинском языке «Африка» , которая принесла Петрарке славу великого поэта и венчание лаврами на Капитолии, подобно великим мужам древности. Во время этого венчания, состоявшегося в 1341 г. при огромном стечении народа, Петрарка произнес речь о сущности поэзии, в которой подчеркнул ее большую воспитательную роль.

Последние двадцать лет своей жизни Петрарка провел сначала в Милане у тамошних правителей Висконти, которые попытались создать ему уединенную обстановку, наподобие Воклюза, в самом центре города (1353-1361), затем в Венеции и в Падуе.

Томимый внутренним беспокойством и любознательностью, Петрарка много путешествовал. Но, в отличие от бесприютного скитальца Данте, он был подлинным баловнем судьбы. Петрарка никогда ни у кого не служил и всюду жил только на положении по­четного гостя. Государи и правители различных итальянских горо­дов наперебой зазывали поэта к себе, льстили ему, осыпали его почестями и подарками. Папа Климент VI и его преемники звали его к себе в секретари, но Петрарка упорно отказывался от этой выгод­ной должности, ставя превыше всего свою независимость.

Не меньшие почести воздавали Петрарке и городские синьории. В Ареццо дом, в котором родился поэт, показывали как достопри­мечательность уже в 1350 г. Флорентийцы предлагали Петрарке вернуться в родной город и готовы были возвратить поэту конфи­скованное имущество его отца. Для переговоров к нему был послан Боккаччо (1351). Все эти факты свидетельствуют о том огромном значении, которое начала приобретать в эпоху Возрождения сила художественного и ораторского слова, личность выдающегося пи­сателя, представителя нарождающейся светской культуры, эманси­пирующейся от влияния церкви.

Пользуясь своим беспримерным для поэта и ученого положе­нием, Петрарка пытался оказывать влияние на политическую жизнь страны. Как и Данте, он не отрывал искусства от политики и счи­тал поэта прирожденным учителем и наставником народов. Подоб­но Данте, он был горячим патриотом, ратовавшим за объединение Италии, за восстановление ее древнего могущества. Он скорбел о раздорах мелких итальянских государств, проповедовал само­отвержение во имя общего народного дела, отказ от мелких, частных интересов. В знаменитой канцоне «Моя Италия» он упре­кал итальянских князей за то, что они используют немецких солдат в войне друг с другом и страстно требовал: «Мира! мира! мира!» Он выдвигал идею великой итальянской родины в противовес идее маленькой местной родины, локальному патриотизму отдельных городских коммун.

Однако политическая деятельность Петрарки осталась бесплодной ввиду абстрактного, утопического направления его мысли, не учитывавшей конкретных условий итальянской жизни XIV в.

Меч­тая, как все итальянские патриоты, об объединении Италии, он воз­лагал заботу об этом объединении то на пап Бенедикта XII и Кли­мента VI, которых убеждал перенести свой престол обратно в Рим, то на неаполитанского короля Роберта Анжуйского, то на импера­тора Карла IV, которого он в течение многих лет призывал возро­дить идеалы гибеллинов и укрепить в Италии светскую власть. Весьма неопределенными были также взгляды Петрарки на во­прос о политическом строе Италии. Интерес к античности делал заманчивым идеал римской республики, и Петрарка восторженно приветствовал антифеодальное восстание в Риме 1347 г., возглав­ленное Кола ди Риенци, который объявил себя народным трибуном и провозгласил в Риме республику по образцу древнего Рима. Пе­трарка поощрял Риенци посланиями, он посвятил ему знаменитую канцону «Высокий дух», в которой сопоставлял Риенци с великими гражданами республиканского Рима - Брутом и Сципионами, и всячески стремился помочь новому трибуну. Однако после паде­ния Риенци Петрарка не менее горячо пропагандировал восстано­вление Римской империи, ибо различие между республикой и импе­рией представлялось ему незначительным.

Эти прямые политические выступления Петрарки были в его жизни исключениями. Он не считал себя созданным для обществен­ной деятельности и постоянно мечтал об уединенной, созерцатель­ной жизни. Последние годы поэт провел в местечке Арква около Падуи, где выстроил себе маленький домик. Здесь он тихо скончал­ся 18 июля 1374 г., склонясь над древним манускриптом.

Колоссальный авторитет Петрарки был основан прежде всего на его деятельности ученого-гуманиста. Петрарка был создателем гуманистической культуры в Европе, основателем науки, получив­шей наименование классической филологии. Всю свою жизнь он за­нимался разысканием и изучением древних рукописей и сделал в этом отношении ряд важных открытий: так, им были найдены две речи Цицерона и его письма, а также основной труд Квинтилиана «Об образовании оратора». Больше других авторов древно­сти Петрарка почитал Цицерона и Вергилия, называя первого своим «отцом», а второго - «братом». Ввиду слабого знакомства с греческим языком познания Петрарки в области античной литера­туры ограничивались главным образом римской литературой. С греческой литературой он был знаком меньше, хотя и видел в ней первоисточник римской. Не будучи в состоянии прочесть Го­мера в оригинале, он пользовался латинским переводом его поэм, изготовленным по поручению Боккаччо заезжим калабрийским гре­ком Леонтием Пилатом.

Преклонение Петрарки перед античным миром имело характер настоящей страсти. Он стремился целиком перенестись в обо­жаемый им античный мир, усвоил не только язык и слог, но образ мыслей римских авторов, писал письма Ливию, Вергилию, Сенеке, Цицерону, Гомеру, как своим личным друзьям, постоянно цитиро­вал их и искал в их произведениях ответа на современные вопросы. Самого себя он считал потомком древних римлян, Италию - нас­ледницей римской славы, итальянскую литературу - продолжением латинской. В отличие от Данте, Петрарка предпочитал писать не по-итальянски, а по-латыни, которую считал подлинным литера­турным языком Италии, причем стремился очистить латынь от средневековых наслоений, приблизив ее к языку древних классиков. Но, поступая таким образом, Петрарка в сущности шел назад, ибо отрывал литературу от народных масс, делая ее доступной только узкому кругу образованных людей. В этом отношении деятель­ность Петрарки явилась подготовкой к позднейшему академическо­му перерождению гуманизма, имевшему место в XV в.

Латинские произведения Петрарки могут быть разделены на две группы - произведения поэтические и морально-философские. Из поэтических произведений Петрарки, написанных по-латыни, пер­вое место занимает поэма «Африка» (1338 - 1342), написанная в подражание «Энеиде» Вергилия. Она состоит из 9 песен и оста­лась незаконченной. Это патриотический национальный эпос, воспевающий подвиги Сципиона, завоевателя Африки.

Сюжетный ма­териал поэмы заимствован Петраркой у римского историка Тита Ливия. Из «Республики» Цицерона заимствован рассказ о сне Сципиона, во время которого тень отца полководца предсказывает ему падение Карфагена, повествует о загробной жизни и пророчествует о грядущем упадке Рима. Культ античности сочетается у Петрарки с утверждением национальной независимости Италии, с ненавистью к чужеземцам и к феодальным насильникам, хозяйничающим в «вечном городе». В последней песне поэмы выводится римский поэт Энний, который предсказывает, что через много веков появится поэт, который прославит Сципиона и получит венец в Риме. Этот намек на себя, вставленный в поэму из античной жизни, является ярким проявлением самосознания Петрарки, его жажды личной славы. Культ античности давал опору этому индивидуализ­му, характерному для мироощущения ренессансного человека.

Современники Петрарки высоко ценили «Африку», считая ее шедевром. Позднейшая критика отметила в поэме длинноты, недостаток действия, слабую композицию. Сильнее всего в поэме не эпическое начало, а лирические места, в частности пламеные гимны родине.

Помимо «Африки», Петрарка написал латинскими стихами еще 12 эклог (1346-1356) в подражание «Буколикам» Вергилия. Однако Петрарка вложил в пасторальную форму совершенно чуждое ей со­держание. Некоторые эклоги Петрарки носят остро обличительный характер, порицают неаполитанский двор, римскую знать, испорченность папской курии. Другие эклоги носят глубоко личный, интимный характер; эклога XI выражает скорбь поэта над могилой Лауры.

Латинскими стихами написаны также «Послания» Петрарки», примыкающие к его прозаическим письмам, от которых они отли­чаются только своей стихотворной формой. Петрарка является создателем эпистолярного жанра в новоевропейской литературе. Следуя примеру Цицерона и Сенеки, он превращает свои частные письма в чисто литературные произведения, написанные мастерским слогом и знакомящие читателя с разными происшествиями из личной жизни поэта, с его мыслями, чувствами, переживаниями, с его оценками литературных произведений и откликами на события общественно-политической жизни. Форма письма или послания привлекала Петрарку своей непринужденностью, способностью вместить любое содержание. Некоторые письма Петрарки совсем не имеют адресатов; эти «Письма без адреса» переполнены резкими сатирическими выпадами против развратных нравов папской столицы - «нового Вавилона». Любовное отношение Петрарки к таким интимным документам, как его частные письма, ярко ри­сует его внимание к своей личности.

Среди прозаических латинских сочинений Петрарки необходимо выделить его исторические труды , в которых он пытался суммировать отрывочные знания своих современников об античной древности.

В книге «О знаменитых мужах» Петрарка изложил биографии выдающихся римлян, а также Александра Македонского, Пирра и Ганнибала. Образцом для Петрарки при написании этой книги явился известный труд Плутарха о героях древности, фактические же сведения были им почерпнуты у Тита Ливия. Задача книги «О знаменитых мужах» совпадает с задачей «Африки»: она должна была прославить древний Рим, оживив память о доблестях его лучших сынов. Книга имела большое значение для формирования того культа античного героизма, который органически входил в миросозерцание людей Ренессанса. Кроме того, это была школа патриотизма, общественной активности и гражданского долга.

Другой исторический труд Петрарки - «О достопамятных ве­щах» - представляет собой собрание выписок, изречений и приме­ров, извлеченных из сочинений древних авторов, а также ряд пре­даний о видных итальянских деятелях, в том числе о Данте. Книга имела большое культурно-воспитательное значение для своего времени. Особый интерес представляет во II книге этого труда раз­дел об остротах и шутках с многочисленными примерами, которые позволяют признать Петрарку создателем жанра коротенькой но­веллы-анекдота на латинском языке, впоследствии разработанного гуманистом Поджо в его «Фацетиях».

Важное место среди латинских сочинений Петрарки занимают его морально-философские трактаты, дающие яркое отражение глу­боких противоречий его сознания. С одной стороны, Петрарка был глубоким индивидуалистом, выдвигавшим всегда на первый план свою личность, он обладал пытливым, критическим умом, жаждой славы, любовью к жизни и природе и восторженно преклонялся перед языческой античностью. С другой стороны, он влачил тя­желый груз аскетических воззрений и был бессилен порвать нити, связывавшие его со старой, религиозной культурой. В итоге - му­чительный разлад в сознании Петрарки между языческим и хри­стианским идеалом, между жизнелюбием и жизнеотрицанием. На этой почве у Петрарки создался своеобразный психический недуг, который он называет accidia ; это слово, заимствованное Петраркой из практики христианских отшельников, означает недовольство и удрученность сердца, гнетущую печаль, отбивающую охоту ко всякой деятельности.

Но самым ярким выражением идеологической борьбы, пережи­вавшейся Петраркой, является его книга «О презрении к миру» (1343), которую он называл своей «тайной» (secretum), ибо написал он ее не для других, а для себя, стремясь разобраться в противоре­чиях своего сердца. Книга эта представляет первую в новой литера­туре исповедь мятущейся человеческой личности. Она написана в форме диалога Петрарки с блаженным Августином, одним из ос­новоположников средневекового мировоззрения, который сам в мо­лодости пережил сходные колебания, запечатленные в его знамени­той «Исповеди».

Диалог Петрарки и Августина по существу изображает внутрен­нюю борьбу в сознании самого Петрарки. Это как бы диалог его раздвоившейся души.

Августин в трактате является выразителем ортодоксальной, христианско-аскетическон точки зрения; он призы­вает поэта подавлять все мирские помыслы и желания, в том числе занятия поэзией, искание славы, любовь к Лауре, ибо все это - тлен, а думать следует лишь о неизбежной смерти. Петрарка спо­рит с Августином горячо и страстно. Он заявляет ему, что не мо­жет отказаться от жажды любви и славы. При этом он утверждает, что любовь к Лауре поднимает его ввысь, ибо он любит в Лауре не плоть, а бессмертную душу. В конце концов Августин берет верх; он убеждает Петрарку в том, что его любовь к Лауре все же земное чувство. Петрарка готов согласиться с ним, он готов отдаться за­боте о вечности, но раньше он должен устроить свои земные дела. Таким образом, хотя Петрарка и признает моральное превосход­ство Августина, однако гуманистическая сторона его сознания не дает себя подавить христианско-аскетической морали.

Идеологические противоречия Петрарки выразились не только в его морально-философских трактатах, но и в его лирических сти­хотворениях, написанных, в отличие от рассмотренных выше про­изведений, на итальянском языке . Сам Петрарка не очень высоко ценил свои итальянские стихи, называя их «пустяками», «безделка­ми», ибо, по его мнению, полноценной литературой являются лишь произведения, написанные по-латыни. Но будущее показало, что Петрарка велик именно своими итальянскими стихами, в которых он выступил подлинным пролагателем новых путей в области не только итальянской, но и европейской лирики.

Петрарка начал писать итальянские стихи уже в ранней молодо­сти. Подобно всем своим предшественникам, провансальским и итальянским, включая и Данте, он разрабатывал по преимуществу жанр любовной лирики. Свою возлюбленную Петрарка назы­вал Лаурой и сообщил о ней только то, что впервые увидел ее 6 апреля 1327 г. и что ровно через 21 год она скончалась. После смерти Лауры Петрарка воспевал ее еще десять лет и в дальней­шем разделил сборник посвященных ей стихов, обычно назы­ваемый «Канцоньере» («Canzoniere», т. е. «Книга песен»), на две ча­сти, озаглавленные «При жизни мадонны Лауры» и «После смерти мадонны Лауры». Состав «Канцоньере» несколько расходится с на­званием сборника, в котором канцоны составляют далеко не самую значительную часть, уступая первое место сонетам, из которых главным образом и состоит «Канцоньере». Помимо 317 сонетов и 29 канцон, в сборнике имеются также образцы других лирических жанров - секстин, баллад, мадригалов. Кроме любовных стихотво­рений, в сборник были включены также сонеты и канцоны фило­софского и политического содержания. Среди последних особенно знамениты канцоны «Моя Италия» и «Высокий дух» , а также три антиватиканских сонета (сонет 136, 137 и 138), дающих острейшее обличение папского двора и царившей там чудовищной распущен­ности.

Имя «Лаура» казалось многим биографам Петрарки вымыш­ленным прозвищем, под которым трубадуры любили скрывать имена своих дам. Оно было удобно ввиду его созвучия со словом «лавр» (Laura - lauro), символом славы. Петрарка постоянно играет этими словами, утверждая, что любовь к Лауре дает ему лавр, иногда даже называя свою возлюбленную лавром.

Биографам Петрарки удалось собрать о его возлюбленной небольшое количество биографических данных. Установлено, что Лаура родилась около 1307 г. в знатной авиньонской семье Нов, что она вышла в 1325 г. замуж за местного дворянина Гюга де Сад, что она стала матерью 11 детей и скончалась в чумный 1348 год. Замужнее положение Лауры не противоречит ее образу в сти­хах Петрарки, который изображал Лауру женщиной, а не девуш­кой, что опиралось на старую традицию куртуазной лирики. В сти­хотворениях Петрарки нет ни одного намека не только на ответное чувство к нему Лауры, но даже на близкое знакомство с нею.

До нас дошли далеко не все стихи Петрарки в честь Лауры, ибо поэт уничтожил свои ранние опыты, в которых он еще недостаточ­но овладел поэтическим мастерством. Первое из дошедших до нас стихотворений Петрарки (канцона 1) не старше 1330 г. Оно написа­но еще в манере провансальских трубадуров, песни которых дожи­вали в Авиньоне. Петрарка далек здесь от присущей итальянским поэтам «сладостного нового стиля» спиритуализации любви, ее превращения в символ добродетели, в отражение «божественного блага». Любовь (Amore) здесь - властная сила, берущая себе всо­юзницы возлюбленную поэта, и они обращают поэта в вечнозе­леный лавр. Отзвуки поэзии трубадуров сочетаются в ранней лири­ке Петрарки с реминисценциями из римских поэтов, главным образом Овидия.

Поэтические аллегории, олицетворения, мифологические парал­лели остаются в поэзии Петрарки и дальше. Но они не мешают Петрарке стремиться к тому, чтобы говорить о своем чувстве без всяких философских абстракций. Правда, Петрарка не мог избежать влияние лирика Данте и его школы. Подобно Данте, он изо­бражает свою возлюбленную образцом добродетели, делает ее средоточием всех совершенств, утверждает очищающее и облагора­живающее действие ее красоты. Но в то же время он не отождест­вляет красоту с добродетелью, не превращает Лауру в некий бес­плотный символ. Несмотря на идеально-платоническую окраску любви Петрарки, его Лаура не теряет своих реальных очертаний, и сам поэт не свободен от чувственного влечения к ней. Она остает­ся прежде всего прекрасной женщиной, которой поэт любуется, на­ходя все новые краски для описания ее красоты, фиксируя то свое­образное и неповторимое, что имеется в данной ее позе, в данной ситуации. Петрарка описывает локоны Лауры, ее глаза, ее слезы (о слезах Лауры написано целых четыре сонета); он показывает Лауру, окутанную покрывалом, рисует ее в лодке или в коляске, на лугу под деревом, показывает ее осыпаемой дождем цветов.

Но любование прекрасной моделью не имеет у Петрарки само­довлеющего характера. Описание красоты Лауры является только поводом для выражения переживаний влюбленного в нее поэта. Лаура остается всегда суровой повелительницей; любовь поэта к ней безнадежна, она питается только грезами, она заставляет его желать смерти и искать облегчения в слезах. Жалобы Петрарки на свою горькую участь лишены однообразия, потому что он находит бесконечные вариации для передачи одних и тех же переживаний.

Эти переживания, эти «порывы скорбного сердца» составляют основное поэтическое содержание «Канцоньере». Подобно трактату «О презрении к миру», книга стихов Петрарки вскрывает его душевные противоречия; она рисует мучительное раздвоение поэта между возвышенным платонизмом и чувсвенной земной любовью, греховность которой он сознает. Петрарка мастерски изображает борьбу с собетвенным чувством, свое тщетное стремление подавить его, свое бессилие вернуться назад. Он говорит: «С одной стороны меня уязвляют стыд и скорбь, влекущие меня назад, а с другой сто­роны меня не отпускает страсть, которая в силу привычки так уси­лилась во мне, что дерзает спорить с самой смертью». Идеологиче­ский конфликт, владеющий сознанием Петрарки, сообщает драма­тизм его любовной лирике; он вызывает динамику образов и настроений, нарастающих, сталкивающихся, переходящих в соб­ственную противоположность. Внутренняя борьба Петрарки завер­шается сознанием неразрешимости конфликта. Он ощущает раз­двоенность и ущербность своей психики, фиксируя ее в знаменитых словах: «Ни да, ни нет полностью не звучат в моем сердце». Невоз­можность подавить свое «греховное» чувство вызывает горестное восклицание Петрарки: «И вижу я лучшее, но склоняюсь к худшему!»

Во второй части «Канцоньере», посвященной умершей Лауре, жалобы на суровость возлюбленной сменяются скорбью об ее утрате. Образ возлюбленной освящается в воспоминаниях; он ста­новится более живым и трогательным. Лаура сбрасывает с себя обличие суровой мадонны, восходящее еще к лирике трубадуров. Она шепчет утешения поэту, дает ему советы, осушает его слезы, присев на край его ложа, и внимательно выслушивает историю его сердечных мук. Подобно Данте, Петрарка превращает свою умер­шую возлюбленную в святую. При этом, находясь в райской обите­ли, Лаура все время думает о нем и оборачивается назад, стремясь убедиться, что поэт следует за ней. После смерти Лауры кончается страстная борьба против чувства, потому что оно теряет свой зем­ной характер. Однако и здесь временами возникают у поэта сомне­ния в допустимости любви к «святой» Лауре, услаждающейся ли­цезрением бога. «Канцоньере» заканчивается канцоной, обращен­ной к деве Марии, - поэт просит ее вымолить для него прощение у бога за любовь, от которой он не в силах отказаться.

Но Петрарка не остановился на «Канцоньере», этой симфонии страдающего от внутреннего разлада сердца. Продолжая стремить­ся к примирению противоречий своего сознания, поэт в конце жизни возвращается к старой культурной и поэтической традиции.

Он обращается от «низменного» жанра любовной лирики к «высоко­му» жанру аллегорической поэмы-видения в манере Данте и его школы. Уже в 1352 г. он начинает поэму в терцинах «Триумфы» , над которой он работал еще в год смерти. Петрарка показывает здесь, что в жизни человека над ним торжествует Любовь, от кото­рой его освобождает Целомудрие; над Целомудрием торжествует Смерть, над нею - Слава, над Славой - Время, над Временем - Вечность. Соответственно этому поэма распадается на шесть «триумфов», построенных по старой схеме «видений». По примеру Данте Петрарка пытается здесь связать апофеоз Лауры с изображе­нием судеб человечества, для чего вводит в поэму большое количе­ство исторического и легендарного материала. Но для итальянско­го общества второй половины XIV в. такая ученая аллегорическая поэзия являлась пройденным этапом, и искомого Петраркой синте­за не получилось.

Историческое значение лирики Петрарки заключается в освобо­ждении им итальянской поэзии от мистики, аллегоризма и отвле­ченности. Впервые у Петрарки любовная лирика стала служить прославлению реальной земной страсти. Она сыграла потому огромную роль в укреплении гуманистического мировоззрения с его индивидуализмом и реабилитацией земных связей. Созданный Петраркой индивидуалистический стиль стал отныне каноническим для лирической поэзии.

Характерной особенностью поэтического стиля Петрарки по сравнению с Данте является то, что Петрарка придает поэтической форме самостоятельное значение, тогда как для Данте поэтическая форма являлась только орудием мысли. Лирика Петрарки всегда артистична, она отличается исканием изящества, беспрестанным стремлением к внешней красоте. Этот последний момент вносит в его поэзию зачатки эстетизма и даже манерности.

Так, например, стремясь изобразить красоту своей возлюбленной, Петрарка охотно прибегал к вычурным сравнениям: волосы Лауры - золото, ее лицо - теплый снег, брови - эбеновое дерево, уста - жемчуг и розы. К этим сравнениям присоединяются блестящие, но холодные метафоры, например: Лаура - солнце, а он - снег, тающий под лучами этого солнца, его любовь - огонь, а он сам - воск, растапливаемый этим огнем, и т. д. Особенно охотно Петрарка играет име­нем возлюбленной и созвучными с ним словами (помимо приведенных выше Laura-lauro, еще 1"aura - «дуновение», «ветерок»), строя на таких созвучиях целое стихотворение.

Петрарка увлекался также метрическими трудностями, изощренными комбина­циями ритмов и рифм. Он писал, например, секстины - стихотворения с крайне затрудненной формой, состоящие из шести строф по шесть строк в каждой, оканчи­вающихся на одни и те же слова, не связанные рифмой и проходящие через все строфы в разной последовательности. Секстина завершается укороченной строфой из трех строк, в которых обязательно фигурируют все шесть финальных слов. Затрудненность формы секстины, естественно, толкала поэта на искусственные извороты мысли, в результате чего «чувство теряется порой в погоне за формой» (Веселовский).

Но эти моменты формального порядка не играли особенно су­щественной роли у самого Петрарки ввиду глубокой содержатель­ности его поэзии, а также ввиду наличия у него тонкого художественного вкуса и чувства «золотой меры».

Зато эти наименее ценные стороны поэтического мастерства Петрарки были выдви­нуты на первый план его бесчисленными подражателями, «петраркистами» XV-XVI вв. В их руках тончайшая ткань лирики Петрар­ки отвердевает и превращается в набор лирических штампов, прикрывающих скудость и убожество содержания. Но великий по­эт-гуманист не несет ответственности за своих эпигонов. Он оста­вил в наследие европейской поэзии огромный запас поэтических образов, форм и мотивов. Он довел до предельного совершенства разработанный уже его предшественниками жанр сонета, ставший отныне достоянием всех европейских литератур. Все это позволяет видеть в нем подлинного отца новой европейской лирики, учителя всех великих поэтов европейского Возрождения - Тассо, Ронсара, Спенсера, Шекспира (как лирического поэта).

В самой Италии огромное значение, помимо любовной лирики Петрарки, имели его патриотические стихи, в которых он призывал к объединению Италии. Знаменитые канцоны Петрарки «Моя Ита­лия» и «Высокий дух» стали на многие века боевым кличем и сим­волом веры итальянских патриотов, боровшихся за воссоединение страны.

Вместе с Данте Петрарка стал провозвестником итальян­ского национально-освободительного движения XIX в.