Лекция 8. Грамматика. Основные грамматические традиции мира. Влияние греко-латинской традиции. Грамматика и логика. Грамматика формальная и функциональная. Грамматическая категория и грамматическое поле.

Языковедческая мысль в культурах древнего и средневекового Востока

Языкознание зародилось в глубокой древности в связи с про­буждением специального познавательного интереса к языку, кото­рый был стимулирован потребностями формирующихся госу­дарств и их деятельности в сферах управления и хозяйства, созда­нием и распространением письменности, необходимостью обучать письму и готовить квалифицированных писцов-администраторов, а также решать ряд прикладных задач, вытекающих из деятельно­сти по толкованию священных текстов и исполнению религиозных ритуалов, опытов в области поэтики и т. д.

Языковедческая мысль начинает формироваться в древних государствах Ближнего Востока (3-е - 1-е тыс. до н. э.: Египет, Шумер и Вавилония, Хеттское царство, Финикия, Угарит и др.), где (при значительных успехах в совершенствовании систем письма и лексикографической деятельности) она ещё не достига­ет теоретической зрелости. Здесь на рубеже 4-го - 3-го тыс. до н. э. возникли и довольно быстро эволюционировали египетское и шумерско-аккадское письмо. В этих графических системах ис­пользовались первоначально идеографический (понятийный), а затем словесно-слоговой принципы. У западных семитов (Библ, Угарит, Финикия) к середине 2-го тыс. до н. э. сложилось алфа­витное письмо. Его принципы легли в основу многих графиче­ских систем, вплоть до систем индийского письма на Востоке. Финикийский (ханаанейский) алфавит явился прототипом грече­ского письма, знаки которого были впоследствии использованы в письме этрусском, латинском, коптском, готском, славянском и т. д.

Собственно теоретический подход к языку на Востоке фор­мируется и достигает высокой степени развития:

Во-первых, в древнем Китае, где на протяжении всей ис­тории центральным его объектом оказывается идеографический знак - иероглиф, основные усилия посвящаются составлению
словарей иероглифов, исследованию их начертательной структу­ры, их смысловому толкованию и их звуковым значениям, где довольно поздно появляется грамматика;

Во-вторых, в древней Индии, где на начальном этапе пер­воочередное внимание было обращено на звучащую речь и, соот­ветственно, на проблемы фонетики , но уже рано началась лекси­кографическая работа, а к середине 1-го тыс. до н. э. стали появ ляться грамматические труды, среди которых выдающееся место занимает «Восьмикнижие» Панини;

В-третьих, в средневековый период в арабском Хали­фате, где лингвистические исследования охватывали широкий спектр проблем (совершенствование письма, составление са­мых разнообразных словарей, анализ звуковых явлений, значе­ний и морфологической структуры слова, структуры предло­жения).

Китайская, индийская и возникшая позже арабская языко­ведческие традиции повлияли в различной степени на становле­ние собственных традиций в Японии, Корее, Вьетнаме, Бирме, Тибете, Индонезии и Малайзии, Иране, государствах Централь­ной Азии и т. д. Идеи европейского языкознания проникли в эти страны относительно поздно, но в настоящее время они оказыва­ют весьма серьёзное влияние на национальные лингвистические школы, взаимодействуя с ними.

Греко-римская языковедческая традиция как прародительница европейского языкознания

В Европе лингвистическое знание возникает в древней Гре­ции, а затем оно продолжает разрабатываться в Риме. Здесь про­блемы языка сперва обсуждались в русле философии: споры о происхождении имён (фйаег "по природе" или бёаег "по установ­лению"), смысл которых раскрывается в диалоге «Кратил» Пла­тона (5-4 вв. до н. э.). Здесь сформировались первоначальные сис­темы грамматических понятий, среди которых наиболее разрабо­танными были система Аристотеля (4 в. до н. э.) и система школы стоиков (3-1 вв. до н. э.).

Собственно грамматика как аналог современной лингвисти­ки выделилась в эллинистический период. Наивысшими её дос­тижениями явились грамматические труды представителей алек­сандрийской школы (с конца 4 в. до н. э.), особенно Дионисия Фракийца (170-90 до н. э.) и Аполлония Дискола (2 в. н. э.). Грам­матика понималась как искусство. В её веде­ние были включены правила чтения и ударения, классификация согласных и гласных, структура слога, определения слова и пред­ложения, классификация частей речи, категории ("акциденции") имени и глагола, именное и глагольное словообразование , осо­бенности греческих диалектов, а у Аполлония Дискола, кроме того, способы объединения слов в предложения. Александрийцы были сторонниками принципа аналогии, т. е. считали, что в языке господствует регулярность, в то время как сторонники принципа аномалии отдавали предпочтение случайности.

Традиции александрийской школы были продолжены в Ри­ме. Римскому учёному Марку Аврелию Варрону (116-27 гг. до н. э.) принадлежат многочисленные труды, в которых речь идёт о проблемах языка. Главным его теоретическим трудом был трак­тат «О латинском языке». Наряду с грамматикой активно разви­валась риторика, стилистика, филология.

Система александрийской грамматики легла в основу руко­водства по латинскому языку «Ars grammatica» Элия Доната (4 в.) и самой значительной латинской грамматики древности - «Institutio de arte grammaticae» Присциана (6 в.). Эти руководства использовались в Европе до конца Средневековья.

Греко-римская (античная, средиземноморская) языковедче­ская традиция впоследствии стала фундаментом европейской лингвистической мысли, по-разному преломляясь в языкознании стран, входящих в западнохристианский и восточнохристианский культурные ареалы.

Языкознание Средневековья и эпохи Возрождения

Европейское языкознание Средневековья и последующих периодов должно было, с одной стороны, с самого начала решать проблемы создания письменности на родных языках.

На Западе Европы (в ареале Romania и Germania, а позднее в ареале Slavia Latina системы письма формировались посредст­вом постепенного, преимущественно стихийного приспособления знаков латиницы к звуковым системам своих языков.

На европейском Востоке, в сфере влияния Византии, в том числе и в ареале Slavia Ortodoxa, изобретались оригинальные алфавиты, имевшие своим основным прототипом греческое письмо (таковы письмо коптское, готское, с сильным влиянием других источников армянское и грузинское, славянское в двух своих разновидностях - глаголица и кириллица).

С другой стороны, европейская лингвистическая мысль, опираясь на протяжении многих веков на каноны греческой (на Востоке) и в значительно большей степени латинской (на Западе) грамматики, изложенной в фундаментальных учебных руково дствах Элия Доната и Присциана, развивая лингвофилософские взгляды отцов церкви, используя достижения схоластической ло­гики, идеи Августина Блаженного, Исидора Севильского, Фомы Аквинского, Уильяма Кончийского, Иордана Саксонского, Петра Гелийского, Роберта Килвордби, Роджера Бэкона, Ральфа де Бовэ, Петра Испанского и многих других учёных, заново осмысляя для себя наследие Аристотеля, последовательно строила новые системы философии языка (философские грамматики) и в русле универсализма формировала высокоразвитую, строго доказа­тельную грамматическую науку, противостоящую практической грамматике (грамматике как искусству).

Внимание мыслителей Средневековья всё вновь и вновь обращалось к проблеме связи мышления, языка и предметного мира, к сущности абстрактных имён. Противоборство в 9- 12 вв. реалистов и номиналистов, по-разному трактующих природу общих понятий (универсалий), и попытки соединения Абеляром реализма и номинализма в концептуализме привели к углублению знаний о языковом значении, об отношении ре­ференции (предметной отнесённости) и значения, слова и ве­щи, предложения и мысли, собственного и окказионального значения слова.

В конце 14 - начале 16 вв. серьёзный вклад в изучение грамматических значений внесли модисты (Франция). Грамма­тика модистов, центральным понятием которой были способы обозначения (modi significandi), явилась первой теорией языка в европейской лингвистической традиции. Эту традицию продол­жила знаменитая Грамматика Пор-Рояля - «Grammaire générale et raisonnée de Port-Royal» (1660); её авторы - Антуан Арно и Клод Лансло.

С обострением интереса к национальным языкам стали по­являться первые грамматики многих европейских, а также и ряда неевропейских языков. Период великих географических откры­тий и колониальных завоеваний предоставил в распоряжение учё­ных огромное количество эмпирического материала на многих сотнях языков.

Возникла необходимость упорядочения этого материала, и стали предприниматься многочисленные попытки классификации языков на основе их типологических сходств и предполагаемых родственных связей.

Для начала, прежде, чем говорить о теоретических грамматиках, следует повторить основные понятия, относящиеся к грамматике.

Грамматическая единица – это морфема , слово, словосочетание, предложение с точки зрения формы (плана выражения) как элементов системы отношений языка.

Иначе – если рассматривать язык как систему знаков и отношений между ними, то с грубой точки зрения – словарь (морфем и слов), а отношения между ними – грамматика. Лексическая сторона – значение единицы само по себе, грамматическая сторона – это то, как данная единица функционирует в системе отношений.

Грамматическое значение – это абстрактное языковое содержание грамматической единицы, имеющее в языке регулярное (стандартное) выражение.

Например : грамматическим значениям слов большой, маленький являются общее категориальное значение признаковости (признак предмета) и частные грамматические значения рода, числа и падежа. Система грамматических значений в языке строится на основе отношений: парадигматических (слова и словоформы) и синтегматических (слова и словоформы в рамках словосочетаний и предложений).

Виды грамматических значений по характеру:

1. Несинтаксическое (референциальное) значение принадлежит слову (значение вида у глаголов).

2. Синтаксическое (реляционное) значение выражает отношение словоформы в словосочетании и предложении по отношению к другим словам (значение рода, числа, падежа у прилагательных).

3. Словообразовательное значение-это особый вид грамматического значения, обобщённое значение, присущее лишь мотивированными словам, выраженное словообразовательными средствами. Словообразовательное значение обладает теми же свойствами, что и грамматическое значение в принципе: оно абстрактно и типично.

Семантические типы словообразовательных значений:

1. Мутационный тип, когда значение производного слова выводится из значения производчщего, при этом части речи производного и производящего, при этом части речи производного и производящего слов могут не совпадать (писать - писатель).

2. Транпозиционный тип, когда значение производного слова полностью сохраняет грамматическую семантику производящего, хотя перводятся в другую часть речи (молотьба, как значение опредмеченного действия).

3. Модификационный тип, когда значение производящего слова полностью включается в семантический объём производного, а часть речи при этом сохраняется. Например: солома – [соломинка +единичность].

Грамматическая форма – это в широком смысле материальное выражение грамматического значения, а в узком смысле – это одно из регулярных видоизменений слова. Как пример – любая форма при склонении и спряжении.

Грамматическая форма и грамматическое значение – суть две формы языкового знака:

Грамматичские категории имеют тенденцию к взаимопроникновению (например, категория лица связывает глагол и местоимение) Для языков флективного типа характерны как морфологические, так и синтаксические грамматические категории.

Морфологические категории выражаются лексико-грамматическими классами слов, а именно: знаменательными частями речи (Например: категории вида, залога, времени, наклонения глагола).

Морфологические категории бывают:

А) словоизменительными , когда в рамках одной грамматической категории одно и то же слово может принимать разные грамматические значения (например: категория лица у глагола)

Б) классификационными , когда в рамках категории слово не меняет своего грамматического значения (например: категория вида глагола)

Синтаксические грамматические категории , как правило, выражаются синтаксическими единицами языка (категории членов предложения), они могут быть выражены единицами, относящимся к другим языковым уровням (например: грамматическая категория синтаксического времени и наклонения).

Лексемы, их серии и их группы, организованные по тому или иному принципу, образуют те или иные грамматические модели в языке. Грамматические модели бывают словообразовательные и словоизменительными.

Словообразовательные модели:

-ание : катание, метание, кидание, увядание;

-ение : сидение, потение, плетение, извенение, изображение;

- ист : артист, шахматист, пианист, каратист и т. д.

Словоизменительные модели – это склонение имён и спряжение глаголов.

Среди грамматических моделей в конкретном языке на определённом временном промежутке следует различать продуктивные и непродуктивные модели.

Продуктивные модели не только охватывают очень большое количество лексического материала, но и служат образцом для образования новых слов, а также переводить под свой образец языковые факты, функционирующие по непродуктивным моделям. Например: brother – brothers , но раньше форма множественного числа образовывалась по модели, аналогичной child – children , но потом продуктивная модель одержала верх и прежняя форма осталась в истории; икать – икают , но в 19 веке – ичут .

Непродуктивные модели исчерпываются считанными лексическими примерами и не могут служить образцом для новообразований:

Печь – пекут; течь – текут, жечь – жгут, мать – матери, дочь – дочери....

Sing – sang – sung – song.

Не следует смешивать частоту употребительности тех или иных грамматических форм с продуктивностью и непродуктивностью. Исключительно частотные по употребительности слова могут функционировать по непродуктивным моделям, и тому есть множество примеров в разных языках. И наоборот, многие слова, особенно термины, образованные по продуктивным моделям, употребляются в языке достаточно редко.

Сравните: жечь , течь , пороть , колоть и т. п. и игнорировать , ангажировать , регистрировать и т. п.

.

Грамматический способ – это совокупность классов грамматических форм с однородными средствами выражения грамматических значений. Абстрактных грамматических способов без учёта грамматических форм и значений не бывает. Способы выражения грамматических значений делятся на две большие группы: синтетические и аналитические .

При синтетическом способе лексическое и грамматическое значение слова выражается его формой. К синтетическим способам выражения грамматических значений относят аффиксацию , агглютинацию , флективность и морфемы-операции . При аналитическом способе выражения грамматических значений лексическое и грамматическое значения выражаются раздельно . К аналитическим способам выражения грамматических значений относят служебные слова и порядок слов . Соответственно, в соответствии с преобладанием синтетических или аналитических способов выражения грамматических значений в языке языки условно делятся на синтетические и аналитические .

Синтетические способы .

1. Аффиксация – это наиболее употребительный способ. При нём грамматические формы образуются при помощи аффиксов, материально выраженных, либо нулевых, присовединяемых к формообразующей основе: например, дом □– дома , делать – сделать – сделал .

2. Агглютинация . При данном способе выражения грамматических значений каждое грамматическое значение выражается отдельным стандартным аффиксом, а каждый аффикс имеет свою функцию. Формообразующая основа остаётся, как правило, неизменной. Например: в казахском языке суффик –лар – обозначает множественное число, а суффикс –га – дательный падеж . Тогда если ребёнок, по казахски, - бала , то дети – балалар , а детям – балаларга , еслы девушка – кыз , то девушки – кызлар , а девушкам – кызларга . Данный способ используется в языках агглютинативного типа (тюркские, финно-угорские, японский и т. п.)

3. Флективность . При флективности словоизменение осуществляется посредством аффиксов или флексий . Одна и та же флексия способна передавать несколько грамматических значений. Здесь мы также сталкиваемся с явлением фузии – взаимопроникновением между формообразующей основой и аффиксами. Это можно считать тавтологией, но флективность характерна для языков флективного типа, к которым относятся большинство индоевропейских. Например : лететь – лечу , мужик – мужицкий (мужик + ск + ий = мужицкий).

4. Морфемы – операции . При реализации данного способа выражения грамматических значений грамматические значения передаются супрасегментными морфемами:

А) Ударение . В этом случае грамматические значения выражаются путём сдвига ударения. Например, нас`ыпать – насып`ать , разр`езать – разрез`ать . Данный способ может в отдельных случаях наблюдаться даже в языках с фиксированным ударением.

Б) Чередования (внутренняя флексия). При внутренней флексии грамматические значения выражаются путём чередования корневой морфемы. Наиболее яркий пример: англ. Sing – sang – sung – song; foot – feet; man – men. В русском языке друг [к] – друга [г] – друзья – дружественный; голый [л] – голь [л’]; глядеть – гляжу. Во французском языке doux – douce ; oeil – yeux.

В) Редупликация (повторы). При реализации данного вида морфем – операций грамматические значение выражается путём полного или частичного посторения корня, основы или целого слова. Например: русск. Еле-еле, чуть - чуть, большое-большое, думал-думал выражают усиление интенсивности действия или признака. Латинск. Mordeo (я кусаю) – momordi (я укусил). В ряде языков редупликация является нормативным способом образования множественного числа: китайский жень (человек) – жень–жень (люди), армянский gund (полк) – gund – gund (много полков). Редупликация как грамматическое явление широко распространена в полинезийских и других австронезийских языках: били – били, бил – бил, бери – бери, лава – лава.

Г) Супплетивизм . При реализации данного грамматического способа грамматические способы образуются путём полного изменения основы. Например, в русском языке: хорошо – лучше, плохо – хуже, я – меня и др. Во многих индоевропейских языках явление супплетивизма наблюдается у глаголов со значением «быть» и «идти».

При реализации аналитического способа образования грамматических значений лексические и грамматические значения выражаются раздельно. Аналитический способ включает в себя способ служебных слов и способ порядка слов .

При способе служебных слов грамматическое значение передаётся грамматическое значение передаётся с помощью сочетания знаменательного и служебного слова. Например, буду читать – значение будущего времени, почитал бы – значение условного наклонения, более красивый – значение степени сравнения.

В качестве служебных слов выступают:

А) Артикли : англ. a / the apple (опр.\неопр.)

Б) Предлоги : пошёл к сестре , гляжу на тебя , знаком с ней – уточняют падежные отношения.

В) Послелоги . Они функционально тождественны предлогам, но стоят после знаменательного слова, к которому относятся. Например, азерб. Йер балалар учун (детский сад) – буквально – «место для детей». «Учун » - послелог со значением «для ».

Г) Частицы : хотел бы , где «бы » - частица, выражающая категорию условного наклонения глагола.

Д) Вспомогательные глаголы – это полнозначные слова, подвергшиеся десемантизации: буду читать .

Способ порядка слов, как способ выражения грамматических значений, наиболее продуктивен в языках с фиксированным порядком слов, таких, как, например, французский и английский. Однако, данный способ можно встретить и в русском языке: сравните двадцать человек (точно) и человек двадцать (приблизительно).

Гибридный или смешанный способ выражения грамматических значений позволяет пользоваться одновременно аналитическими и синтетическими способами выражения грамматических значений в комплексе. Например, в русском языке значение предложного падежа (если его не конкретизировать) выражается и синтетически – падежной флексией, и аналитически – предлогом: на земле .

Грамматическое поле - это совокупность грамматических единиц, объединенных общностью содержания и\или формальных показателей и отражающих понятийное, предметное или функциональное сходство обозначаемых явлений. Грамматические поля, например, залоговое поле, представленное в язы­ке как грамматическими (морфологизованными) единицами, так и единицами, находящимися на грани парадигматики и синтагматики (свободными и полусвободными словосочетаниями); синтагматические поля - словосочета­ния и другие синтаксические единицы как прояв­ления семантической совместимости их ком­понентов, например, «идти» - «ноги», «ла­ять» - «собака»; совокупности структурных моделей предложе­ний, объединяемых общностью семантические задания; например, в синтаксическом поле импе­ративности включаются все модели, с по­мощью которых выражается приказание. Термин «поле» часто употребляется недиф­ференцированно наряду с терминами «группа» (лексико-семантическая группа, тематическая группа), «парадигма» (лексико-семантическая, синтаксическая парадигма) и др.

Формальные и функциональные грамматички.

Грамматика НС.

Грамматика непосредственно составляющих возникла в рамках дескриптивной лингвистики. Грамматика НС – это формальный метод, при котором предложение рассматривается как совокупность непересекающихся элементов. Принцип разбора предложения по принципу НС предельно прост. Два рядом стоящих элемента объединяются в структуру, если он связаны синтаксически. Звучит на словах несколько туманно, но давайте посмотрим на пример.

https://pandia.ru/text/78/081/images/image002_113.jpg" width="347" height="166 src=">

Фактически, предложение рассматривается как линейная цепочка элементов, объединяемая в блоки по определённым правилам. Подобный тип синтаксического разбора хорошо работает в случаях с прямым порядком слов, но если в языке порядо слов – свободный, как, например, в русском языке, то при подобном разборе возникают сложности, иногда непреодолимые, поскольку разбор становится либо бессмысленным, либо имеет место «пересечение» ветвей, что противоречит правилам НС. Кроме того, согласно правилам грамматики НС, простейшая конструкция обязана образовываться из двух элементов, расположенных непосредственно рядом. По-хорошему, на самом деле, сложности могут возникать даже при разборе предложений на английском языке . К тому же, такая грамматика, в отрыве от семантики уязвима как с точки объяснительной адекватности, так и с точки зрения порождения, т. е. фактически – предсказательной силы. То есть, если оценивать модель НС по трём критериям оценки моделей: объяснительной адекватности, описательной эффективности и предсказательной силы, то модель НС не представляется привлекательной.

Недостатки грамматике НС в США попытались преодолеть при помощи ТРАНСФОРМАЦИОННОЙ (ПОРОЖДАЮЩЕЙ, ГЕНЕРАТИВ-НОЙ) ГРАММАТИКИ.

ГЕНЕРАТИВНАЯ ЛИНГВИСТИКА - одна из ветвей формального направления в лингвистике, возникшая под влиянием идей Н. Хомского в 50- 60-х гг. 20 в. и основывающаяся на описа­нии языка в виде формальных моделей определенного типа. Исходным и базо­вым для генеративной лингвистики типом формальных моде­лей являются трансформационные порож­дающие грамматики, иногда сокращенно называемые трансформационными грам­матиками или порождающими грамма­тиками. Эта теория возникла в США как реакция на американский дескриптизм (см. Дескриптивная лингвистика) и метод (аппарат) синтаксического анализа предложе­ния по непосредственно составляющим, но по своему значению вышла за преде­лы национальной лингвистической школы. Генеративная лингвистика выдви­нула несколько фундаментальных противопо­ставлений: четко различаются «компетенция» - знание языка и «употребление» - использование языка в речевой деятельности. Трансформационная порождающая грам­матика описывает прежде всего компетенцию говорящего. Структура этой грам­матики имеет три основных компонента: син­таксический, семантический и фоноло­гический, из которых главным, централь­ным, является синтаксис, а семантика и фонология выполняют по отношению к синтаксису интерпретирующие функ­ции. В трансформационную порождаю­щую грамматику вводится два уровня синтаксического представления: глубинный (глубинная структура ) и поверхностный (поверх­ностная структура ); задачей сннтаксического описания является исчисление всех глу­бинных и поверхностных структур, а так­ же установление между ними строгого соответствия.

Синтаксис содержит базовый и транс­формационный субкомпоненты. База - система элементарных правил, предполо­жительно близких для различных языков,- исчисляет ограниченное множество глу­бинных структур, прототипов будущих предложений. Первое правило базы S=NP+VP разлагает исходный сим­вол предложения S на последователь­ность составляющих: NР - именную группу(являющуюся группой под­лежащего) и VP - глагольнуюгруппу. Каждому из разложимых да­лее (т. е. нетерминальных) символов соответствует некоторое правило базы, со­держащее этот символ в своей левой ча­сти и указывающее в правой части, ка­ково возможное разложение этого сим­вола. В правой части правил возможны как нетерминальные, так и терминаль­ные (конечные, далее неразложимые) символы. К терминальным относятся, в частности, символы частей речи: S – Sentence (Предложение), NP – Noun Phrase (Именная группа), VP – Verb Phrase (Глагольная группа), T – The (Артикль), Attr (A) – Attribute (Определение), N – Noun (Имя), V – Verb (Глагол), Aux – Auxiliary (Вспомогательный Глагол), Part – Participle (Причастие), Adv – Adverb (Наречие),представляемой в виде так называемого размечен­ного дерева непосредствен­ных составляющих или в виде размеченной скобочной записи. Так, для порождения предложения «Хомский создал порождающую грамматику» правила базы построят примерно след, структур­ную характеристику:

https://pandia.ru/text/78/081/images/image004_68.jpg" width="435 height=237" height="237">

Трансформационный суб­компонент порождает поверхност­ные структуры предложений из структур, полученных в результате действия базо­вых правил. Если глубинная структура состоит из системы вставленных друг в друга предложений, то трансформаци­онные правила применяются циклически, начиная с наиболее глубоко вставленных предложений (таких, от которых уже не зависят никакие придаточные) и кончая главным предложением.

С формальной точки зрения благодаря транс­формациям могут совершаться четыре типа операций над символами: добавле­ние, опущение (стирание), перестановка и замена символов. Содержательно транс­формации выявляют регулярные соот­ветствия между синонимичными предло­жениями типа: (1а) «Хомский создал теорию порождающих грамматик» - (1б) «Хомским создана теория порождаю­щих грамматик»; (2а) «Оказалось, что теория порождающих грамматик невер­на» - (2б) «Теория порождающих грам­матик оказалась неверной» и т. п., а так­же между конструкциями, близкими по структуре и по смыслу, например: (3) «Тео­рия порождающих грамматик объясняет язык» - (4а) «Теория порождающих грамматик стремится объяснить язык» - (4б) «Теория порождающих грамматик не стремится объяснить язык» - (4в) «Стремится ли теория порождающих грамматик объяснить язык?» - (4г)

«Стремление теории порождающих грам­матик объяснить язык» - (4д) «Теория порождающих грамматик, стремящаяся объяснить язык» и т. д. Известно около двух де­сятков осн. трансформа­ций (процессов), в ре­зультате действия которых получаются основные типы синтаксических конструкций различных языков. Например, отрицательная трансформация создает отрицательного предло­жения типа 4б; вопро­сительная трансформация соз­дает предложения типа 4в; трансформация пассивизации строит пред­ложения типа 1б из той же глубинной структу­ры, что и 1а; трансфор­мация номинализации преобразует предложе­ние, напр. 4а, в имен­ную группу типа 4г; трансформация реляти­визации преобразует предложение типа 4а в относит, предложение типа 4д; транс­формация опущения нереферентных именных групп при вставлении пред­ложения типа 3 в структуру, лежа­щую в основе предложения типа 4а, опускает в силу кореферентности подле­жащее вставленного предложения; транс­формация подъема из структур, лежащих в основе предложения типа 2а, строит предложения типа 2б путем подъема под­лежащего вставленного предложения в сос­тав матричного; трансформация рефлексивизации заменяет (в составе одного предложения) нереферентные именные группы на возвратное местоимение (например, «Мама купила себе перчатки») и др.

После трансформационного субкомпо­нента «работает» фонологический компонент, обеспечивающий фонетическую интерпретацию предложения. На выходе фонологического компонента предложение преобразуется в цепочку фонетических символов (сокращен­но представляющих матрицу фонетических признаков).

Формально в общем виде правила трансформационной порождающей грам­матики имеют вид: А => Z/Х - Y, т. е. являются правилами подстановки, ука­зывающими, что символ А преобразуется в цепочку символов Z, когда находится в окружении X слева и Y справа. Общее устройство этой грамматики можно пред­ставить в виде схемы.

Генеративная лингвистика получила широкое развитие как в США, так и за их пределами в 60-х гг. 20 в. Она повысила требование к эксплицитности лингвистического описания, задавае­мого в форме исчисления; привлекла внимание к ненаблюдаемым объектам синтаксиса, существование которых опреде­ляется косвенно; способствовала выра­ботке аппарата описания синтаксиса, сравнимого по детальности с аппаратом описания морфологии; ввела в лингвис­тику технику формализации описания, облегчающую, в частности, автоматиза­цию языковых процессов с помощью ЭВМ. Однако, сразу после выхода «Ас­пектов теории синтаксиса» Хомского (1965), отражавших этап так называемой стандарт­ной теории, уже в рам­ках самой генеративной лингвистики возникли оппозиционные течения, напр, порождающая семантика, падежная грамматика. В 70-е гг. влия­ние идей генеративной лингвистики значительно ослабляется, вскры­ваются многие её слабые стороны, например, априорность в выделении исходных синтаксических единиц и правил базового компонента; неориентированность на моде­лирование речевой деятельности и, в част­ности, недооценка роли семантического компо­нента и прагматических факторов; слабая приме­нимость к описанию разноструктурных языков. В 80-е гг. идеи генеративной лингвистики продолжают развиваться Хомским и его учениками (так называемая «Расширенная стандартная тео­рия», «Пересмотренная расширенная стандартная теория» и др.). Эти теории также не преодолели недостатков генеративной лингвистики. Однако терминологический аппарат трансформационной порождающей грам­матики вошел в лингвистический обиход и используется многими языковедами, работаю­щими вне рамок генеративной лингвистики (например, глубинная структура, поверхностная структура, трансформации и некоторые др.).

Истоки грамматики как науки

• · Современные методы грамматики берут своё начало в индийской языковедческой традиции (в трудах Панини середины 1-го тысячелетия до н. э.).
• · Система понятий и категорий современной грамматики, вплоть до терминологии (название частей речи, падежей и т. д.), восходит к Античной языковедческой традиции (греки -- Аристотель, стоики, александрийская школа; римляне -- Варрон (116-27 до н. э.).
• · В средние века -- одно из семи свободных искусств. Будучи одновременно описательной и нормативной, она включает изучение текстов классиков и определенное представление о языке; язык, отождествляемый с латынью, предстает как потенциально вечная форма, напрямую связанная с механизмами мысли.
• · Греко-римская грамматическая теория через позднелатинскую грамматику (Донат, Присциан) была усвоена европейскими филологами Возрождения и эпохи Просвещения (напр., первые церковно-славянские грамматики -- 1591, 1596); при этом в грамматики новых языков были перенесены и понятия и категории латинской грамматики.
• · В 17-18 вв. значительно возрастает интерес к логико-философским основам теории грамматики (проблема «универсальной» или «всеобщей» грамматики.).
• · Развитие типологических исследований и создание первых морфологических классификаций языков мира (начало 19 в.) дали толчок к созданию дифференцированных понятийных систем для описания языков разного строя; систематическая работа в этом направлении была начата Х. Штейнталем и продолжена младограмматиками.
• · В описательные грамматики конкретных языков идея «эмансипации» грамматики новых языков от латинско-греческой грамматической традиции проникла по существу только в начале 20 в.
• · Основные линии развития грамматики в 20 в. касались не столько методики описания конкретных языков, сколько проблемам теории грамматики.

Языкознание зародилось в глубокой древности. Появление первичных знаний об устройстве языка связано с возникновением письменности.

Языковедческая мысль начинает формироваться на Ближнем Востоке (3 - 1 тыс. до н.э.): Египет, Шумер и Вавилония, Хеттское царство, Финикия, Угарит и др. Здесь на рубеже 4 - 3 тыс. до н.э. возникли египетское и шумерско-аккадское письмо. В этих графических системах использовались первоначально идеографический, а затем словесно-слоговый принципы. У западных семитов (Библ, Угарит, Финикия) к середине 2 тыс. до н.э. сложилось алфавитное письмо. Его принципы легли в основу многих графических систем, вплоть до систем индийского письма на Востоке. Финикийский (ханаанейский) алфавит явился прототипом греческого письма, знаки которого были впоследствии использованы в этрусском, латинском, коптском, готском, славянском и т.д. письме.

Собственно теоретический подход к языку на Востоке формируется и достигает высокой степени развития в древнем Китае, древней Индии и арабском Халифате.

Китайская, индийская и возникшая позже арабская языковедческие традиции повлияли в различной степени на становление собственных традиций в Японии, Корее, Вьетнаме, Бирме, Тибете, Индонезии и Малайзии, Иране, государствах Центральной Азии и т.д. Идеи европейского языкознания проникли в эти страны относительно поздно, но в настоящее время они оказывают серьезное влияние на национальные лингвистические школы.

Греко-римская языковедческая традиция как праматерь европейского языкознания

В Европе лингвистическое знание возникает в древней Греции, а затем продолжает разрабатываться и в Риме. Проблемы языка вначале обсуждались с точки зрения философии: споры о происхождении имен, смысл которых раскрывается в диалоге «Кратил» Платона (5-4 вв. до н.э.). Здесь сформировались первоначальные системы грамматических понятий, среди которых наиболее разработанными были система Аристотеля (4 в. до н.э.) и система школы стоиков (3-1 вв. до н.э.).

Собственно грамматика как аналог современной лингвистики выделилась в эллинистический период. Наивысшими ее достижениями явились грамматические труды представителей александрийской школы (с конца 4 в. до н.э.), особенно Дионисия Фракийца (170-90 до н.э.) и Аполлония Дискола (2 в. н.э.). Грамматика понималась как искусство. В ее ведение были включены правила чтения и ударения, классификация согласных и гласных, структура слога, определения слова и предложения, классификация частей речи, категории имени и глагола, именное и глагольное словообразование, особенности греческих диалектов, а у Аполлония Дискола, кроме того, способы объединения слов в предложения. Александрийцы были сторонниками принципа аналогии, т.е. считали, что в языке господствует регулярность, в то время как сторонники принципа аномалии отдавали предпочтение случайности.

Традиции александрийской школы были продолжены в Риме.

Греко-римская (античная, средиземноморская) языковедческая традиция впоследствии стала фундаментом европейской лингвистической мысли.

Языкознание Средневековья и эпохи Возрождения

Европейское языкознание Средневековья и последующих периодов должно было решать проблемы создания письменности на родных языках. На Западе системы письма формировались посредством постепенного, преимущественно стихийного приспособления знаков латиницы к звуковым системам своих языков. На Востоке, в сфере влияния Византии, изобретались оригинальные алфавиты, имевшие своим основным прототипом греческое письмо.

В конце 14 - начале 16 вв. серьезный вклад в изучение грамматических значений внесли модисты . Грамматика модистов, центральным понятием которой были способы обозначения, явилась первой теорией языка в европейской лингвистической традиции.

С обострением интереса к национальным языкам стали появляться первые грамматики многих европейских, а также и ряда неевропейских языков. Возникла необходимость упорядочения этого материала, и стали предприниматься многочисленные попытки классификации языков на основе их типологических сходств и предполагаемых родственных связей.

Языкознание 19 в.

В лингвистическом компаративизме ведущая роль с самого начала принадлежала сравнительно-историческому языкознанию, создавшему в первой половине 19 в. свой собственный исследовательский метод, который обеспечивает получение достоверных доказательств родства языков и позволяет осуществлять реконструкцию лежащего в их основе праязыка, а также прослеживать историю восходящих к нему языков. Создателями этого метода были Расмус Кристиан Раск (Rasmus Kristian Rask), Франц Бопп (Franz Bopp), Якоб Гримм (Jakob Grimm), Александр Христофорович Востоков. Уже на самом начальном этапе был сформулирован фонетический закон, носящий имя Гримма . В нем были зафиксированы регулярные звуковые соответствия между германскими и прочими индоевропейскими языками (первое передвижение согласных) и между верхненемецким и другими германскими языками (второе передвижение согласных).

Сравнительно-исторический метод существенно совершенствовался в середине 19 в. в работах Августа Шлейхера (August Schleicher), Георга Курциуса (Georg Kurzius) и др., в конце 19 в. и в начале 20 в. в трудах представителей так называемого младограмматизма , в исследованиях представителей Московской лингвистической формальной школы, созданной Филиппом Федоровичем Фортунатовым, в работах родоначальников метода лингвистической географии (Георг Венкер - Georg Wenker, Фердинанд Вреде - Ferdinand Wrede, Жюль Жильерон - Jules Gillieron, Эдмон Эдмон - Edmond Edmond) и др.

В науке 19 в. прочно утвердился исторический (генетический) подход к языку.

В настоящее время выдвигаются многочисленные гипотезы о наличии генетических связей между теми или иными семьями языков (гипотезы алтайская, урало-алтайская, бореальная, ностратическая и т.п.).

Одновременно развивалось и типологическое языкознание (братья Фридрих Вильгельм фон Шлегель - Friedrich Wilhelm von Schlegel и Август фон Шлегель - August von Schlegel, Вильгельм фон Гумбольдт - Wilhelm von Humboldt, Август Шлейхер - August Schleicher и др.), поднявшееся в 20 в. на новую ступень (Эдвард Сепир - Edward Sapir, Джозеф Гринберг - Joseph Greenberg и др.).

На протяжении средневекового периода в понимании природы языка утверждался восходящий еще к античным мыслителям логический подход, в соответствии с которым представлялось, что все языки мира устроены по одной универсальной схеме, совпадая в смысловом плане (плане содержания) и расходясь, прежде всего, в своей звуковой организации (плане выражения). Наиболее четко эта идея воплотилась во «Всеобщей и рациональной грамматике Пор-Рояля / Пор-Руаяля» (1660; Антуан Арно - Antoine Arnauld, Клод Лансло - Claude Lancelot).

Идеологически господствующим в языкознании конца 19 в. и начала 20 в. направлением был младограмматизм . Природа языка объяснялась законами индивидуальной психики и физиологии. Физиологическое объяснение давалось не знающим никаких исключений фонетическим законам, на психологию делалась опора при толковании механизма выравниваний по аналогии. Научным признавался только исторический подход к языку. Язык скорее понимался не как система, а как конгломерат. Многие из этих принципов в конце 19 - начале 20 вв. были подвергнуты критике со стороны большого ряда языковедов, среди которых следует назвать Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ и его ученика Николая Вячеславовича Крушевского, Филиппа Федоровича Фортунатова и Фердинанда де Соссюра (Ferdinand de Saussure).

Развитие языкознания в 20 в. С серьезными возражениями против младограмматиков выступали Хуго Шухардт, Карл Фосслер, итальянские неолингвисты, Антуан Мейе и др. На долю главы Казанской, а затем Петербургской лингвистических школ И.А. Бодуэна де Куртенэ (1845 -1929), его ученика по Казани Н.В. Крушевского (1851-1887), главы Московской лингвистической школы Ф.Ф. Фортунатова (1848 -1914) и прошедшего научную школу у младограмматиков, преподававшего сначала в Париже, а затем у себя на родине в Женеве Фердинанда де Соссюра (1857-1913) выпала миссия заложить теоретические основы того направления в языкознании 20 в., которое известно под именем структурализма и которое в 30-60 гг. оказалось почти безраздельно господствующим в мировой науке.

Наиболее четко новые исследовательские принципы были изложены в «Курсе общей лингвистики» Ф. де Соссюра . Книга получила мировую известность, переводилась на многие языки, многократно переиздавалась.

В языкознании 20 в. в русле структуралистского подхода были предприняты попытки отказаться от обращения к иным наукам в целях объяснения специфики естественного человеческого языка и толковать язык как особое явление, не имеющее аналогов, исключительное по своей природе, как развивающаяся и функционирующая по своим собственным законам знаковая система.

На протяжении ряда последних десятилетий пересмотру подверглись многие законы эпохи лингвистического структурализма.

В современном мировом языкознании практически лидирует европейская (а теперь европейско-американская) традиция . Она опирается, прежде всего, на античную (греко-римскую) традицию и достижения европейской лингвистической мысли Средневековья, эпохи Возрождения и эпохи Просвещения, но вместе с тем она немало взяла в арабской и индийской традициях, существенно расширила свои представления о структуре языка благодаря новейшим исследованиям в области типологии языков и лингвистической универсологии, знакомству с множеством языков самого разного строя.

Новейшее языкознание одинаково интересуется как внутренней структурой языка, так и влиянием на нее среды, в которой функционирует и развивается языковая система (человек, этнос, социум).

Новейшее языкознание стремится решать как эмпирические задачи (описание отдельных конкретных языков мира), так и лингвофилософские и теоретические задачи (объяснение сущностных свойств человеческого языка вообще; выявление общих законов строения, функционирования и развития языков мира).

Лингвофилософская и грамматическая мысль в древней Греции

Попытки осмысления значения слов отмечаются, начиная с Гомера и Гесиода. Этимология оказывается первым проявлением рефлексии над языком в истории греческой лингвофилософской мысли. Первоначально господствовало убеждение в наличии неразрывной, естественной связи между словом и обозначаемым им предметом, коренящееся в мифологическом мышлении. Греки верили, что у каждого предмета есть два названия - в языке богов и в языке смертных. В философии 5 в. до н.э. начинают выдвигаться утверждения о чисто условной связи между предметом и его названием.

Высок был интерес к практическим аспектам использования языка. В 5 в. до н.э. зарождается наука об ораторском искусстве - риторика . Главным методом обучения языку в этот период становится чтение классических и уже устаревающих поэтических текстов с их комментированием.

Для лингвистических занятий была характерна замкнутость на материале только греческого языка, свойственная и дальнейшим этапам развития античной лингвистической мысли.

Главная тема споров древнегреческих философов - характер связи между словом и предметом (между сторонниками принципа наименования physei «по природе» и принципа nomo «по закону» или thesei «по установлению»).

Ценнейший вклад в развитие философии языка и в теорию языка внес Платон (420-347 до н.э.). Ему принадлежит наиболее интересный для истории лингвистической мысли диалог «Кратил» , центральное место в котором занимает вопрос об отношении вещи и ее наименования. В диалоге Платон сталкивает позиции Кратила (сторонника правильности имен от природы) и Гермогена (проповедующего договор и соглашение), привлекая в качестве судьи Сократа (устами которого говорит сам Платон, высказывающий немало противоречивых суждений и не принимающий полностью ни одной точки зрения). Платон признает не прямые, а отдаленные связи слова с предметом и допускает возможность употребления имен по привычке и договору.

Он открывает понятие внутренней формы (мотивировки) слова, разграничивая слова непроизводные (немотивированные) и производные (мотивированные). Ему принадлежит идея об ассоциации между отдельными звуками слова и качествами и свойствами вещей (идея звукосимволизма).

Платон различает слово и предложение («самую маленькую речь»). Высказывание рассматривается как сложное целое, служащее словесному выражению суждения. Впервые разграничиваются два его компонента - субъект и предикат (словесные их выражения - onoma и rhema).

Подлинным основоположником античной языковедческой традиции был другой виднейший мыслитель древности, Аристотель (387-322 до н.э.). Он обращается к проблемам языка главным образом в сочинениях о суждении, видах умозаключений, о проблемах словесных искусств. Аристотель защищает условную связь между вещью и ее именем, а также между словом и представлением, которому соответствует слово, между звуками и буквами. Вместе с тем он предупреждает об опасности злоупотреблений словами, проистекающей из их многозначности (сюда включаются и омонимия, и полисемия). Он обращает внимание на явления паронимии и омонимии как видов связи между названиями.

Аристотель первым исследует типы связи значений внутри полисемичного слова, а также многозначность падежей и др. грамматических форм. Им делается утверждение о соответствии значения внеязыковой реальности.

Звуки речи им делятся на гласные, полугласные и безгласные . К платоновским акустическим признакам он добавляет ряд артикуляторных. Проводится различение видов ударения (острое и среднее/»облеченное»). Слог определяется не как простое сочетание звуков, а как качественно новое образование.

Аристотель проводит разграничение трех «частей словесного изложения»: звука речи, слога и слов разных разрядов. Он выделяет четыре разряда слов (имена, глаголы, союзы и местоимения вместе с предлогами ).

Существенный вклад в формирование основ лингвистической теории внесли философы эллинистического периода (3-1 вв. до н.э.), особенно представители стоической школы (Зенон, Хрисипп, Диоген Вавилонский). Стоики были по преимуществу философами и логиками, но они разрабатывали свои учения на базе языкового материала (и особенно явлений грамматической семантики). В строении предложения и в классах слов они искали отражение реального мира. Отсюда вытекали признание ими «природной» связи между вещью и ее названием и увлечение этимологическим анализом. Значения «вторичных» слов объяснялись связями в предметном мире. Стоики разработали первую в истории науки о языке типологию переноса названий (перенос по сходству, смежности, контрасту).

В речевом акте они различали «обозначающее» (звук человеческой речи) и «обозначаемое», иначе «высказываемое», т.е. смысловую сторону речи, лежащую между звуком и мыслью.

Стоики серьезно продвинулись (по сравнению с Платоном и Аристотелем) в разработке учения о частях речи (порядка пяти-шести), в учении о падежах имени (включение в число падежей и исходного/именительного, ограничение понятия падежа только сферой имени). Они создали для падежей обозначения, впоследствии скалькированные в латинской грамматике, а через ее посредство в грамматиках многих европейских языков. Ими было развито учение о временах глагола.

Стоиками была предложена классификация высказываний (полные и неполные). Были разграничены понятия глагола (rhema) и сказуемого-предиката (kategorema). Разграничению подверглись простое и сложное предложения. Была выдвинута тщательная классификация сложных предложений.

Александрийская грамматическая школа. Грамматика того времени представляет собой по существу аналог современной описательной лингвистики. В борьбе со сторонниками принципа аномалии александрийцы активно отстаивают принцип аналогии как основы описательно-классификационной и нормализаторской деятельности.

С их деятельностью связан также расцвет лексикографии. Выдающимися лексикографами эллинистического периода были Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский, Аполлодор из Афин, Памфил, Диогениан.

Алексадрийцы прослеживали языковые регулярности в классических текстах, стремясь отделить правильные формы от неправильных и выдвигая на этой основе принцип аналогии (Аристофан Византийский, особенно авторитетный в языковедческих проблемах Аристарх Самофракийский). Ими детально разрабатываются парадигмы склонения и спряжения.

В александрийской школе была создана первая в европейской науке систематическая грамматика ("Techne grammatike" «Грамматическое искусство») ученика Аристарха Дионисия Фракийца (170-90 до н.э.). В этом труде определяются предмет и задачи грамматики, излагаются сведения о правилах чтения и ударения, о пунктуации, приводится классификация согласных и гласных, дается характеристика слогов, формулируются определения слова и предложения, дается классификация частей речи (8 классов, выделенных главным образом на морфологической основе, с учетом лишь в отдельных случаях синтаксического и семантического критериев). Автор детально описывает категории имени и глагола, приводит сведения о словообразовании имен и глаголов. Он различает артикль и местоимение, выделяет предлог и наречие в самостоятельные части речи, подробно классифицирует наречия, отнеся к их числу частицы, междометия, отглагольные прилагательные. Большинство понятий иллюстрируется примерами.

Философия языка и языкознание в древнем Риме

Грамматика как самостоятельная наука возникает в Риме в середине 2 в. до н.э. в связи с назревшей необходимостью критических изданий и комментирования множества текстов художественного, юридического, исторического, религиозного характера. Значительное влияние на формирование римской грамматики оказали хорошее знакомство с греческой наукой, культурой, литературой, риторикой и философией, знание многими римлянами греческого языка, лекции и беседы теоретика пергамской школы Кратета Малосского. Большой вклад в ее развитие внесли выдающиеся грамматики Элий Стилон, Аврелий Опилл, Стаберий Эрот, Антоний Гнифон, Атей Претекстат, особенно Марк Теренций Варрон и Нигидий Фигул.

В Рим были перенесены из эллинистической Греции дискуссии об аномалии и аналогии (в духе споров, которые велись между Пергамом и Александрией), о происхождении языка, о «природной» или «условной» связи слов и обозначаемых ими предметов.

Особое место в римском языкознании занимает крупнейший ученый Марк Теренций Варрон (116-27 гг. до н.э.). Ему принадлежат трактаты «О латинском языке», «О латинской речи», «О сходстве слов», «О пользе речи», «О происхождении латинского языка», «О древности букв», грамматический том девятитомного энциклопедического труда «Наука».

Варрон опирается в своих этимологических исканиях на взгляды стоиков («природная» связь слова с предметом). Он различает четыре класса вещей и четыре класса слов, подлежащих анализу. Варрон открывает явление ротацизма. В этимологических целях он привлекает и диалектный материал.

Склонение (declinatio) понимается как единство словоизменения и словообразования. Варрон убежден в необходимости и «полезности» склонения для любого языка. Он различает склонение естественное (словоизменение), опирающееся на «общее согласие» и на закон аналогии, и произвольное (словообразование), где преобладает воля отдельных людей и царит аномалия.

Впервые выделяются исходная форма имени (именительный падеж) и исходная форма глагола (первое лицо единственного числа настоящего времени в изъявительном наклонении действительного залога). Различаются слова склоняемые (изменяемые) и несклоняемые (неизменяемые). С опорой на морфологические признаки выделяются четыре части речи: имена, глаголы, причастия, наречия.

В последний век Республики к проблемам языка обращаются многие писатели, общественные и государственные деятели (Луций Акций, Гай Луцилий, Марк Туллий Цицерон, Гай Юлий Цезарь, Тит Лукреций Кар). В последние десятилетия Республики и первые десятилетия Империи формируется литературный латинский язык (классическая латынь).

Грамматики этого периода (Веррий Флакк, Секст Помпей Фест, Квинт Реммий Палемон) ведут активную деятельность по изучению языка писателей доклассического периода, составлению первых больших словарей и больших грамматик латинского языка. Составляются и обсуждаются программы нормализации латинского языка, предложенные Плинием Старшим и Марком Фабием Квинтиллианом. Во второй половине 1 в. н.э. в языкознании формируется архаистическое направление (Марк Валерий Проб, Теренций Скавр, Флавий Капр, Цеселлий Виндекс, Велий Лонг). Во 2 в. развертываются работы по комментированию языка произведений художественной литературы. Появляются сочинения по истории римского языкознания 2 в. до н.э. - 2 в. н.э. (Гай Светоний Транквилл, Авл Геллий).

В 3 в. происходит общий спад лингвистической работы. В 4 в. наблюдается новый подъем лингвистической деятельности. Появляются многочисленные словари-справочники (Ноний Марцелл, Арусиан Мессий), грамматики Проба позднего, Элия Доната, Флавия Харисия, Диомеда.

На рубеже 4 и 5 вв. публикуется трактат Макробия «О различиях и сходствах греческого и латинского глагола». Это была первая специальная работа по сопоставительной грамматике.

В связи с распадом Римской империи в конце 4 в. центр лингвистических занятий переместился в Константинополь. Здесь в начале 6 в. появилась самая значительная латинская грамматика древности - "Institutio de arte grammaticae" Присциана, состоявшая из 18 книг. Автор опирается на Аполлония Дискола и многих римских грамматиков, особенно на Флавия Капра. Он подробно описывает имя, глагол, причастие, предлог, союз, наречие и междометие, излагает проблемы синтаксиса (преимущественно в морфологических терминах). Имени и вместе с ним глаголу отводится господствующее положение в структуре предложения. Присцианом используются исследовательские приемы опущения (элиминации) и подстановки (субституции). Стилистический раздел отсутствует.

Грамматика Присциана подводила итог исканиям и достижениям античного языкознания. Его курс использовался в преподавании латинского языка в Западной Европе наряду с учебником Доната вплоть до 14 в. (т.е. на протяжении восьми столетий).

Учения о языке, сложившиеся в Греции и Риме, представляют собой две взаимозависимые и вместе с тем вполне самостоятельные составляющие единой средиземноморской языковедческой традиции, образовавшие исходную, античную ступень в формировании единой европейской лингвистической традиции.

Но история европейской традиции - в связи с расколом уже в раннем средневековье христианской церкви, в связи с наличием большого ряда несходств исторического, экономического, политического, культурного, этнопсихологического, социолингвистического характера между «латинским» Западом и «греко-славянским» Востоком - есть история двух относительно самостоятельных потоков лингвистической мысли. Одна и та же античная языковедческая традиция стала основой отличных друг от друга традиций - западноевропейской и восточноевропейской.

Первая из них (западноевропейская) имела в качестве источников труды Доната и Присциана, а в качестве материала для исследований в течение многих веков латинский язык.

Другая (восточноевропейская) традиция черпала свои идеи преимущественно в трудах Дионисия Фракийца и Аполлония Дискола в их византийской интерпретации и в деятельности по переводу, прежде всего с греческого на родные языки или на близкородственный литературный (как это было у южных и восточных славян). Предпочтение отдавалось византийским богословско-философским авторитетам.

1660г – «Грамматика общая и рациональная» - без указания авторов.

Пор-Рояль – женский монастырь, центр передовой мысли, сущ. кружок ученых.

Грамматика была написана на французском, ее очень быстро перевели на английский. Много раз переиздавали. С нее начинается разработка ряда проблем общей теории языка (начало зарождения общего языкознания )

Сформулировать принципы, лежащие в основе языка вообще

Опираться не на заключения логики и на латинский язык, но на обобщение и сопоставление нескольких языков

Впервые в истории делается опора на эмпирический материал , ставятся вопросы о соотношении универсального и специфического в языках

В качестве материала используется латынь, фр, исп, ит, греч, нем, др греч, др евр.

2 части грамматики:

1. Фонетика и графика

2. Грамматика

В введении дается определение грамматики (г – это искусство речи).

Наиболее удобными знаками являются звуки человеческого голоса, чтобы продлить их существование, сделать видимыми, придумали знаки письма.

1 часть – «О буквах и знаках письма»

Довольно часто буквы оказываются пустыми знаками, не имеющими звучания. – homme

Дают характеристику слога, пишут об ударении, собственно слово – это то, что произносится и пишется отдельно.

О реформе орфографии французского языка. Champs - campus (лат), chantes – cantus (лат).

По мнению Лансло лишние буквы очень полезны, т.к. способствуют установлению аналогии между языками. Предложил отмечать непроизносимые буквы точкой.

Методика легкого обучения чтению на любом языке – нужно начинать с наиболее частотных букв, простых слов.

2 часть – «Этимология»

Формируют принципы классификации частей речи . Язык состоит из знаков, раскрывающих то, чтот происходит в уме.

2 класса частей речи:

1) Обозначающие объект связи (имя, местоим, нар, прич, артикль, предлог)

2) Обозначающие способ мысли (глагол, союз, междометие)

Из искусства говорить сделали настоящую науку. Общая теория яз невозможна без выхода за пределы одного языка .

Вплоть до 14в. в языкознании царили традиции, идущие из античности. В эпоху Возрождения наблюдается всплеск интереса к языкознанию по следующим причинам:

1) Создаются и развиваются национальные языки, появляются многочисленные нормативные грамматики современных европейских языков – англ., нем., франц., испанск., венгерск., чешск., славянского.

2) В результате открытия Америки в 1492г., морского пути в Индию, кругосветного путешествия Магеллана происходит расширение лингвистического кругозора, изучение языков в международном масштабе. Знакомство Европы с огромным количеством новых экзотических языков, в том числе с санскритом.

Открытие санскрита и знакомство с ним европейских лингвистов вызвало интерес в проблеме происхождения языков , поиском древних корней и общего источника, известных на то время языков, поскольку явные сходства санскрита и современных европейских языков не могло быть случайным. Возникает гипотеза о том, что именно санскрит является праязыком европейских языков , эта гипотеза впоследствии не подтвердилась, однако, исторические исследования в этом направлении имели важное научное значение, т.к. они стали предпосылками развития нового революционного направления – сравнительно-исторического языкознания . Знакомство с большим количеством новых языков поставило важную задачу обнаружения причин их сходств и различий, что также является началом сравнительно-исторического языкознания. Возрождение интереса к античной культуре . Авторитет церкви заменяется авторитетом античного мира, оживляется изучение греческого и латинского языков.

К этому периоду относится появление первой теор. грамматики. Ею стала универсальная грамматика Арно и Лансло. В ее основе общие универсальные признаки, присущие всем языкам, общая природа всех языков, общие свойства слов. Эта грамматика представляет собой начало научного исследования языка, т.к. в ней представлена попытка научно осмыслить строение и функционирование естественного языка во всем многообразии языков мира, вскрыть их единство и указать специфику. Материалом для этой грамматики послужили языки, которые являлись представителями наиболее значительных культур и позволяют выделить общие основы языков: греческий, латинский, др. еврейский, французский, английский, немецкий, испанский, итальянский. В «Грамматике» выявляются универсальные категории , которые позволяют описать как отдельный язык, так и все другие языки. В ней также описываются основные способы развития мыслей , т.е. описывается механизм функционирования языка, и даются примеры синтаксических построений в различных языках.

В язык-ии к. 18 и особенно нач. 19 в. остро ощущалась потребность в создании нового метода изучения языков. Эта потребность реализовалась в ср.-ист. методе исследования яз-вых явлений в работах нем. ученых Франца Боппа и Якоба Гримма , датск. исследователя Расмуса Раска и рус. лингвиста А.Х. Востокова , к-ых считают основателями ср.-истор. язык-ия (СИЯ ). В их трудах сравнение стр-р разл. языков, прежде всего индоевр., впервые выступает как ср-во проникновения в механизм языка ч/з историю, к-ую проходит язык. В лингвист. традиции родоначальником СИЯя считается Ф. Бопп . Еще в гимназии изучает санскрит, персидск., арабск., древнееврейск. языки. С 1821 г. Бопп является профессором вост. лит-ры и общего язык-ния в Берлинском универе, а с 1829 г. - академиком. Формирование лингв. концепции Боппа проходило под влиянием как совр. ему западных историко-филологич. и лингвистич. воззрений, так и под воздействием учения древнеиндийск. грамматиков. Особенности лингв. концепции Боппа заключались прежде всего в том, чтобы путем сравнения фактов родств. языков проникнуть в тайну возникновения яз-вых форм, определить, не обусловлены ли различия яз-ов общими законами, вскрыть те процессы, посредством к-ых язык от своего предполагаемого прежнего состояния пришел к нынешнему. Именно этими целями объясняются и построение работ, и поднимаемые в них проблемы. В своих работах Бопп ставит п/д собой 2 гл. задачи : 1) детально исследовать и доказать родство индоевроп. языков; 2) раскрыть тайну возникновения флексий. В 1816г. выходит первая работа Боппа «Сис-ма спряжения в санскрите в сравнении с греч., латинс., персидс. и герман. яз-ми» , в к-ой он выделил и сопоставил глагольные флексии 5-и индоевроп. языков, отметил их сходство как свидетельство общего происхождения отмеченных языков, т.к. флексии редко заимствуются из одного языка в другой. Осн. работой Боппа является трехтомная «Сравнительная грамматика санскрита, армянск., греч., латинск., литовск., старославянск., готского и немец. языков». Сравнит. грамматика Боппа представляет собой по существу сравнительную морфологию, так как в центре наблюдений стоят корни и флексии. Исследование фонетич. явлений подчинено морфологии, проводится в связи с разбором морфологич. строения слов; синтаксис как самостоят. раздел отсутствует. Основой всего научного построения грамматики является теория корня. В завис-ти от особенностей корня Бопп выделяет 3 основных класса языков : 1) Языки без настоящих корней, т.е. без корней, способных к соединению, и поэтому без «организма», без грамматики, н-р, китайский язык; 2) Языки с односложными корнями, способными к соединению, причем соединяются глагольные и местоименные корни. Таким путем эти языки, а это индоевроп. языки, получают свой «организм», свою грамматику; 3) Языки с двусложными глагольными корнями, для к-ых хар-рно обязательное наличие 3-х согласных, составляющих корень. Трехсогласный корень - единственный носитель основного значения. Грамматические формы образуются путем внутр. модификации корня. К этому классу принадлежат семитские языки. В этой классификации языков ощущается влияние романтич. теорииШлегеля о некоем «органическом периоде» образования языка, к-ый характеризовался идеальным соответствием грамматич. форм логич. категориям, а также идей В. фон Гумбольдта о языке как духе народа. Кроме того, на концепцию сравнительной грамматики Боппа оказали влияние идеи и традиции универсальной (логич.) грамматики. Они проявились прежде всего в том, что в соответствии с ее формулой «субъект-связка-предикат» Бопп в строении каждой глагольной формы пытается обнаружить эти элементы логич. суждения. Каждая глагольная форма оказывалась соединением предиката – глагольного корня, грамматич. связки – глагола-связки «быть», субъекта – личных окончаний. Теория классов корней и теория разложения каждой глагольной формы на 3 основных элемента в соответствии с «органическим» образованием грамматич. Форм послужили для Боппа основой теории агглютинации , согласно к-ой глагол. формы являются носителями реального значения в словах, а местоименные корни выступают в качестве источника образования флексий, являются личными окончаниями глагола, выражающими субъект. Т.о., заслуга Боппа в развитии СИЯя состоит прежде всего в отборе и систематизации генетически общих элементов в граммат. стр-ре индоевроп. яз-ов, в построении на этом мат-ле общей теории, в обосновании существования индоевроп. семьи языков. Его обращение к анализу индоевроп. флексий имело также важное значение для СИЯя. Соответствия в сис-ме флексий являются гарантией родственных отношений яз-ов, т.к. флексии обычно не заимствуются, чего нельзя сказать о корнях и словах языка.

Одновременно с Боппом, но независимо от него начал ср.-ист. изучение индоевр. яз-ов датск. ученый Расмус Христиан Раск . Раск окончил Копенгагенский универ. Для изучения вост. индоевр. языков совершил длит. путешествие в Индию, посетив по пути Петербург, Москву, Кавказ и Персию. С 1823 г. Раск - профессор Копенгаг. универа. Он владел 25 яз-ми и является автором грамматик испанского, итальянского, шведского и др. яз-ов. Еще в 1811 г. он издал свою первую работу «Руководство по исландскому, или древнесевер. языку», в к-ой выступил против логич. грамматики. В 1818г. Раск издал свой гл. труд в области сравнит. описания языков «Исследование в области древнесевер. языка, или Происхождение исландского языка». В этой работе автор приходит к выводу, что исландский, или древнесевер., язык произошел от фракийского, под к-ым понимается вымерший праязык юго-вост. Европы, из него, по мнению Раска, вышли греч. и лат. языки. Раск сравнивает исландск. язык с гренландским, кельтским, баскским, финским и доказывает, что м/у ними нет родства (относит-но кельтских яз-ов он позднее изменил свои взгляды). Родство исландского он находит со славянск., германск. и балтийск. яз-ми, представляя их как определ. ветви внутри индоевр. яз-вой семьи. При сравнении яз-ов Раск предлагает четко различать лексику и грамматику. Он отмечает первостеп. важность грамматич. соответствий и той лексики, к-ая связана с самыми необходимыми понятиями, явлениями и предметами, т.е. древнейшего слоя лексики. Раск считает грамм. соответствия более надежным признаком родства или общности происхождения яз-ов, т.к. при их взаимодействии языки чрезвычайно редко перенимают формы склонения и спряжения. К еще одному критерию установления родства он относил наличие у сравниваемых яз-ов ряда закономерных звуковых переходов. Раск впервые обратил внимание на комплекс взаимосвязанных фонетич. изменений, связанных с образованием смычных согласных в германск. языках из соответствующих индоевр. звуков. Эти регулярные фонетич. соответствия получили название первого германск. передвижения согласных . Раск описал также и второе передвижение германск. согласных , связанное с различием верхненемец. и нижненемецких диалектов. В отличие от Боппа, Раск в своей работе не стремится к восстановлению первоначальных форм сравниваемых языков.

Якоб Гримм исследовал с помощью ср.-ист. метода одну языковую группу - германскую. Гримм родился в г. Ганау, учился на юр. факультете Марбургского универа. Однако его истинным призванием стала филология и лит-ра. В 1830 г. занимает кафедру нем. языка и лит-ры в Геттингенском универе, с 1840 г. - профессор Берлинского универа. Творч. деят-сть Гримма была тесным образом связана с именем его брата- Вильгельма Гримма . Наиболее ярко их творч. содружество выразилось в подготовке и издании собрания народн. сказок, получивших позднее название «Сказки братьев Гримм». Я. Гримм занимался также исследованием памятников средневек. нем. лит-ры. И в сказках, и в исследованиях по лит-ре ярко проявились свойственные Я. Гримму идеи романтизма, широко распространенные в совр. ему Германии. По мнению Я. Гримма, сказка - это выражение духовной жизни народа: сквозь ее оболочку можно проникнуть в глубины миросозерцания далеких предков. В историю языковедения Я. Гримм вошел как автор четырехтомной «Немецкой грамматики». По существу, это первая историч. грамматика нем. языка , основанная на анализе яз-ого мат-ла германск. яз-ов, начиная с первых письм. памятников. 1-ый том грамматики посвящен преимущественно фонетике, 2-ой - морфологии, 3-ий - словообразованию, 4-ый - преимущественно синтаксису. В своей грамматике Я. Гримм стремился обеспечить надлежащее место диалектам наряду с книжным лит-ным языком, что отличает ее от работ Ф. Боппа и Р. Раска. Я. Гримм рассматривает бытие конкретных языков и человеч. языка вообще как постоянное изменение, совершенствование. История индоевр. языка, по его мнению, показывает в развитии этого языка смену 2-х процессов : 1-ый характ-ся возникновением флексии из соединения частей слов и 2-ой – распадением флексии. Опираясь на эти положения, Я. Гримм говорит о 3-х ступенях , периодах в развитии чел. языка. 1-ая ст. - создание, рост и становление корней и слов. В этот период любые граммат. отношения выражаются простым сочетанием отдельных слов. На этой стадии развития язык не оставляет «памятников духа» (письм. памятников) и исчезает подобно счастливой жизни древнейших людей. 2-ая ст . характ-ся расцветом достигшей совершенства флексии. Пр-ром языков, находящихся на этой ступени, являются санскрит, и древнегреч.. В этот период языки отличает завершенность форм, язык более всего приспособлен для стихосложения, пр-ром чего является достигшая вершины искусства древнеиндийская и древнегреч. поэзия. 3-я ст. развития языка – стремление к ясности мысли, что ведет к аналитичности и отказу от флексии. Этот период развития языка представлен совр. языками Индии, персидским, новогреч., романск. яз-ми, и, в меньшей степени, германск. языками. В отмеченных языках «внутр. сила и гибкость флексии» по большей части уже утрачена. К осн. заслуге Я. Гримма в развитии СИЯя относят выявление им закономерностей звуковых переходов: 1-ое передвижение согласных в германск. языках, выделяющее их из других индоевр. языков, и 2-ое передвижение согласных, лежащее в основе отличия верхненемецк. диалектов от нижненемецк. и соответственно нем. языка от остальных герм. языков. Эти закономерности звуковых переходов были сформулированы Гримом независимо от Раска, поэтому их иногда называют законом Раска-Гримма. Согласно первому закону передвижения согласных: а) индоевр. глухим взрывнымp ,t ,k ,вгерм. яз-ах соответствуют глухие щелевыеf , th ,h; б) индоевр/ звонким придыхательнымbh ,dh ,gh –звонкие непридыхательныеb ,d ,g; в) индоевр. звонким взрывнымb ,d ,g – герм. глухие взрывные p ,t ,k . Законы передвижения согласных явились еще од- ним шагом к превращению языкознания в точную науку.

А.Х. Востоков (псевд.; настоящая фамилия Остенек) относится к основоположникам ср.-ист. метода на славянск. яз-вом мат-але. Родился в эстонском городе Аренсбург, ныне Кингисепп. Востоков с юных лет увлекался словесностью, собирал народные песни, пословицы, изучал рус. говоры. Учился в Петербурге в Кадетском корпусе, затем в Академии художеств. С 1826г. состоял членом Рос. Академии, в 1841 г. избирается академиком Петербургс. Академии наук. Основные работы Востокова, в к-ых язык исследуется в ист. и сравнит. аспектах, следующие: «Рассуждение о славянск. языке», «Рус. грамматика», «Словарь церковно-славянск. языка» и др. При сравнении яз-ов и установлении степени их родства, по мысли Востокова, надо делить все слова на «первоклассные », или «первенствующие», и «второклассные », или «второстепенные». К 1-ым принадлежат слова (существ. и прилагат-ые), обозначающие ч-ка, части его тела, родств. связи, главные объекты природы (небо, земля, вода и т.д.) и качества, приписываемые им, а также числит. и местоимения, предлоги, союзы, нек. глаголы, междометия. Эти слова относятся к наиболее древнему, незаимствованному словарному пласту в каждом языке, что при их совпадении в разных языках может служить верным доказательством родства этих яз-ов. К «второклассным» словам Востоков относит названия орудий, ремесел, искусств и т.п., к-ые народы наиболее часто заимствуют друг у друга, поэтому сходство подобных слов в сравниваемых языках не является еще доказательством их родства. В своих работах Востоков впервые провел разграничение старославянск., древнерус. и рус. языков, установил их отношение к польск. и сербскому. При исследовании старославянск. памятников Востоков выявил значение юсов малого и большого, показал их соответствия (носовые гласные) в польск. языке. На пр-ре развития праславянских сочетанийtj, dj, kt перед гласными переднего ряда он охарактеризовал звуковые соответствия в родств. яз-ах и показал развитие сочетаний в разных яз-ах и диалектах от одной предполагаемой формы до совр. фактов.

Т.о., с развитием СИЯя сформировался и ср.-ист. метод изучения языка, наиболее важными чертами к-го стали: 1) установление сходства флексий (особенно личных окончаний глаголов), словоизменительных показателей сравниваемых языков; 2) выявление общности определенных слоев (наиболее древних) лексики; 3) установление закономерных звуковых соответствий (переходов).

Дальнейшее развитие СИЯя в XIX в. связано с именами крупнейших компаративистов А.Ф. Потта , А. Шлейхера, И. Шмидта, Ф.И. Буслаева и др. ученых. Ими уточняются и совершенствуются исследовательские приемы, расширяется научная проблематика компаративистики. Так, А. Шлейхер создает теорию родословного древа, в к-ой ведущую роль играет понятие праязыка, или языка-предка. Из праязыка выходят языки, к-ые образуют языковой род, или языковое дерево, делящийся на языковые семьи, или языковые ветви. Теория А. Шлейхера оказала огромное влияние на развитие СИЯя, ее отзвуки ощущаются и в ряде совр. исследований. Один из наиболее значимых результатов компаративистики - создание генеалогич. классификации яз-ов мира. Совр. СИЯе и его последние достижения в значительной степени хар-ся открытием новых яз-вых мат-лов, расширением предмета и методов исследования.

ЕВРОПЕЙСКАЯ ЛИНГВИСТИКА XVI-XVII ВЕКОВ. «ГРАММАТИКА ПОР-РОЯЛЯ»

После Томаса Эрфуртского в течение примерно двух столетий теоретический подход к языку не получил значительного развития. Однако именно в это время шло постепенное становление нового взгляда на языки, который в конечном итоге выделил европейскую лингвистическую традицию из всех остальных. Появилась идея о множественности языков и о возможности их сопоставления.

Разумеется, о том, что языков много, знали всегда, бывали и единичные попытки сопоставления языков. Однако, как выше уже отмечалось, каждая из лингвистических традиций явно или неявно основывалась на наблюдениях над каким-то одним языком, которым всегда был язык соответствующей культурной традиции. Можно было переориентироваться с одного языка на другой, как было в Древнем Риме и в Японии, можно было, особенно на раннем этане развития традиции, переносить на язык своей культуры категории другого, ранее уже описанного языка, но всегда становление традиции или даже ее варианта сопровождалось замыканием в изучении одного языка. В средневековой Европе греческий и латинский варианты традиции почти не соприкасались друг с другом. В Западной Европе даже в XIII-XIV вв., когда на ряде языков уже существовала развитая письменность и литература, единственным достойным объектом изучения все еще считалась латынь. Отдельные исключения вроде исландских фонетических трактатов были редки.

Положение стало меняться в одних странах с XV в., в других - с XVI в. К этому времени в ряде государств завершился период феодальной раздробленности, шло становление централизованных государств. На многих языках уже с XII-XIV вв. активно развивалась письменность, появлялись как деловые, так и художественные тексты, в том числе произведения таких выдающихся авторов, как Данте, Ф. Петрарка, Дж. Чосер. Чем дальше, тем больше распространялись представления о том, что латынь не является единственным языком культуры.

Национальная и языковая ситуация в позднесредневековой Европе имела две особенности, которые повлияли на развитие дальнейших представлений о языке. Во-первых, Западная Европа не составляла единого государства, а представляла собой множество государств, где в большинстве случаев говорили на разных языках. При этом среди этих государств не было ни одного, которое бы могло претендовать на господство (как в прошлом Римская империя и недолго существовавшая империя Карла Великого). Уже поэтому ни один язык не мог восприниматься как столь же универсальный, как латынь. Французский язык для немца или немецкий для француза были иностранными языками, а не языками господствующего государства или более высокой культуры. Даже в Англии, где в XI-XIV вв. языком знати был французский, затем все же окончательно победил английский язык, включивший в себя много французских заимствований.

Во-вторых, все основные языки Западной Европы были генетически родственны, принадлежа к двум группам индоевропейской семьи - романской и германской, и типологически достаточно близки, обладая, в частности, сходными системами частей речи и грамматических категорий. Отсюда достаточно естественно возникала мысль о принципиальном сходстве языков, обладающих лишь частными отличиями друг от друга. Вместо идеи о латыни как о единственном языке культуры возникала идея о нескольких примерно равных по значению и похожих друг на друга языках: французском, испанском, итальянском, немецком, английском и др.

Кроме этого главного фактора было еще два дополнительных. Хотя и в Средние века понаслышке знали о существовании, помимо латыни, еще двух великих языков: древнегреческого и древнееврейского, реально владели этими языками очень немногие, а, выражаясь по-современному, в базу данных для западноевропейской науки о языке они почти не входили. В эпоху гуманизма два этих языка начали активно изучаться, а их особенности - учитываться, причем довольно большие типологические отличия древнееврейского языка от европейских расширяли представления ученых о том, какими бывают языки. Другим фактором были так называемые Великие географические открытия и усиление торговых связей со странами Востока. Европейцам пришлось сталкиваться с языками других народов, о существовании которых они не подозревали. Нужно было общаться с носителями этих языков, и встала задача их обращения в христианство. И уже в XVI в. появляются первые миссионерские грамматики «экзотических» языков, в том числе индейских. В то время, однако, европейская научная мысль еще не была готова к адекватному пониманию особенностей строя таких языков. Миссионерские грамматики и тогда, и позже, вплоть до XX в., описывали эти языки исключительно в европейских категориях, а теоретические грамматики вроде грамматики Пор-Рояля не учитывали или почти не учитывали материал таких языков.

Гораздо большее значение для развития европейской традиции и преобразования ее в науку о языке имели первые грамматики новых западных языков. Грамматики испанского и итальянского языков появились с XV в., французского, английского и немецкого - с XVI в. Поначалу некоторые из них писались на латыни, но постепенно в таких грамматиках описываемые языки одновременно становились и языками, на которых они написаны. Эти грамматики имели учебную направленность. Стояла задача формирования и закрепления нормы этих языков, получившая особую важность после изобретения в XV в. книгопечатания. В грамматиках одновременно формулировались правила языка и содержался учебный материал, позволяющий выучить эти правила. В это же время активно развивается лексикография, ранее составлявшая отсталую часть европейской традиции. Если раньше преобладали глоссы, то теперь в связи с задачей создания норм новых языков собираются достаточно полные нормативные словари. В связи с подготовкой такого словаря для французского языка в 1634 г. была открыта Французская академия, существующая до настоящего времени; она стала центром нормализации языка в стране.

Ранее единая западноевропейская традиция стала разделяться на национальные ветви. Поначалу, примерно до конца XVII в., исследования языков наиболее активно развивались в романских странах. В XVI в. после некоторого перерыва вновь начинает развиваться теория языка. Выдающийся французский ученый Пьер де ла Раме (Рамус) (1515-1572, убит в Варфоломеевскую ночь) завершил создание понятийного аппарата и терминологии синтаксиса, начатое модистами; именно ему принадлежит дошедшая до наших дней система членов предложения. Теоретическую грамматику, написанную еще на латыни, но уже учитывающую материал различных языков, создал Франциско Санчес (Санкциус) (1523-1601) в Испании в конце XVI в. У него уже содержатся многие идеи, потом отразившиеся в «Грамматике Пор-Рояля».

В XVII в. еще более активно ведутся поиски универсальных свойств языка, тем более что расширение межгосударственных связей и трудности, связанные с процессом перевода, оживляли идеи о создании «всемирного языка», общего для всех, а чтобы создать его, надо было выявить свойства, которыми обладают реальные языки. На развитие универсальных грамматик влиял и интеллектуальный климат эпохи, в частности популярность рационалистической философии Рене Декарта (Картезия) (1596-1650), хотя известное благодаря Н. Хомскому наименование «картезианские грамматики» в отношении «Грамматики Пор-Рояля» и подобных ей не вполне точно, поскольку многие «картезианские» идеи присутствовали у Ф. Санчеса и других еще до Р. Декарта.

Языкознание XVII в. шло в области теории в основном двумя путями: дедуктивным (построение искусственных языков, о котором речь будет идти ниже) и индуктивным, связанным с попыткой выявить общие свойства реально существующих языков. Не первым, но самым известным и популярным образцом индуктивного подхода стала так называемая «Грамматика Пор-Рояля», впервые изданная в 1660 г. без указания имен ее авторов Антуана Арно (1612-1694) и Клода Лансло (1615-1695). Эта грамматика неоднократно переиздавалась и переводилась на разные языки .

Грамматика вошла в историю науки под не принадлежащим ее авторам названием («Грамматика общая и рациональная» - начало ее очень длинного подлинного названия). Женский монастырь Пор-Рояль в те годы был центром передовой мысли, с ним был связан кружок ученых, в который входили и авторы грамматики. Книга стала результатом содружества двух специалистов разных профессий. А. Арно был логиком и философом, соавтором известной книги по логике, а К. Лансло - одним из первых во Франции профессиональных лингвистов, преподавателем языков и автором грамматик; в частности, он первым во Франции преподавал латинский язык как иностранный, с объяснениями на французском языке. Такое сочетание дало возможность объединить высокую для того времени теоретичность с достаточно хорошим знанием материала нескольких языков.

Авторы грамматики считали недостаточным чисто описательный подход к языку и стремились создать объяснительную грамматику. В ней говорится, что стимулом к ее написанию послужил «путь поиска разумных объяснений многих явлений, либо общих для всех языков, либо присущих лишь некоторым из них». В целом в книге объяснительный подход преобладает и над описательным, и над нормативным. Однако ряд разделов, посвященных французскому языку, содержит и нормативные правила. К 1660 г. нормы французского языка были в общих чертах сформированы, но многие детали еще оставались неотшлифованными. Поэтому в грамматике не раз говорится о том, какие обороты надо «рекомендовать к употреблению». Однако значение «Грамматики Пор-Рояля» прежде всего не в предписаниях, а в объяснениях ранее уже описанных явлений языка.

Авторы грамматики исходили из существования общей логической основы языков, от которой конкретные языки отклоняются в той или иной степени. Сама по себе такая идея была в XVII в. не новой и восходила к модистам. Для Арно и Лансло она была столь обычной, что не требовала особых доказательств. Например, в грамматике говорится о «естественном порядке слов» без доказательств существования такого порядка и даже без его описания (хотя достаточно ясно, что «естественным» для них, как и для модистов, был порядок «подлежащее - сказуемое - дополнение»).

От модистов авторы «Грамматики Пор-Рояля» отличались не столько самой идеей основы языков, сколько пониманием того, что собой эта основа представляет. У модистов, выражаясь современным языком, соответствие между поверхностными и глубинными структурами оказывалось взаимно однозначным или, по крайней мере, очень близким к нему. Они старались каждому явлению, зафиксированному в грамматике Присциана, приписать философский смысл. В данной грамматике этого уже нет, прежде всего из-за расширения эмпирической базы. Если модисты исходили из одной латыни, то здесь почти в каждой главе рассматриваются два языка: латынь и французский, достаточно часто упоминаются также испанский, итальянский, древнегреческий и древнееврейский, а изредка речь идет и о «северных», т.е. германских, и о «восточных» языках; что имеется в виду в последнем случае, не вполне ясно. С современной точки зрения количество языков невелико, но по сравнению с предшествующим временем это был крупный шаг вперед.

Ориентация на латинский эталон в «Грамматике Пор-Рояля» была еще не вполне преодолена, что особенно заметно в разделе о падежах и предлогах. Хотя и сказано, что «из всех языков только греческий и латынь имеют падежи имен в полном смысле этого слова», но за эталон принимается латинская падежная система, именно она признается «логической». В древнегреческом языке, где но сравнению с латыныо на один падеж меньше, предлагается считать, что отсутствующий аблатив «есть и у греческих имен, хотя он всегда совпадает с дативом». Для французского же языка выражение тех или иных «глубинных» падежей видится в употреблении предлогов или опущении артикля. Более сложный случай составляют для Арно и Лансло прилагательные. В латинских грамматиках было принято считать существительные и прилагательные одной частью речи - именем, но для французского и других новых языков Европы данные два класса необходимо было различать. В грамматике принят компромиссный подход: выделяется одна часть речи - имя - с двумя подклассами. Такая трактовка проецируется и на семантику: у слов выделяются «ясные» значения, разъединяющие существительные и прилагательные, и «смутные» значения, общие для них: слова красный и краснота имеют общее «смутное» значение и разные «ясные». Введение «ясных» значений указывает на отход от латинского эталона, введение «смутных» - на частичное его сохранение (впрочем, есть и другая трактовка, согласно которой выделение двух видов значений имеет глубокий философский смысл).

Однако в ряде других пунктов авторы грамматики решительно отходят от латинского эталона в пользу французского. Особенно это видно в связи с артиклем: «В латыни совсем не было артиклей. Именно отсутствие артикля и заставило утверждать... что эта частица была бесполезной, хотя, думается, она была бы весьма полезной для того, чтобы сделать речь более ясной и избежать многочисленных двусмысленностей». И далее: «Обиход не всегда согласуется с разумом. Поэтому в греческом языке артикль часто употребляется с именами собственными, даже с именами людей... У итальянцев же такое употребление стало обычным... Мы не ставим никогда артикля перед именами собственными, обозначающими людей». Итак, оказывается, что у «нас», французов, в данном случае «обиход согласуется с разумом», а у других народов нет. Из французского языка исходят авторы и говоря об именах с предлогом, соответствующих «необязательным» наречиям в латыни, и в некоторых других случаях.

Эталонные, соответствующие «разуму» структуры в большинстве случаев конструируются на основе либо латыни, либо французского языка. Но в принципе в этой роли могут выступать любые языки вплоть до «восточных», как это говорится там, где признается рациональность совпадения формы третьего лица с основой глагола. Авторы, по-видимому, исходят из некоторых априорных и прямо неформулируемых представлениях о «логичности» и «рациональности», но берут в каждом случае некоторые реальные структуры одного из известных им языков (иногда, как с прилагательными, из контаминации структур двух языков).

Однако есть случаи, когда Арно и Лансло отвлекаются от особенностей конкретных языков и подходят к семантическому анализу. Здесь наиболее важными оказываются разделы, посвященные сравнительно периферийным вопросам: относительным местоимениям, наречиям, эллипсису и т.д. Одно из самых известных мест книги - тот фрагмент раздела об относительных местоимениях, где анализируется фраза Dieu invisible а сгёё le monde visible «Невидимый бог создал видимый мир».

По ее поводу Арно и Лансло пишут: «В моем сознании проходят три суждения, заключенные в этом предложении. Ибо я утверждаю: 1) что Бог невидим; 2) что он создал мир, 3) что мир видим. Из этих трех предложении второе является основным и главным, в то время как первое и третье являются придаточными... входящими в главное как его составные части; при этом первое предложение составляет часть субъекта, а последнее - часть атрибута этого предложения. Итак, подобные придаточные предложения присутствуют лишь в нашем сознании, но не выражены словами, как в предложенном примере. Но часто мы выражаем эти предложения в речи. Для этого и используется относительное местоимение».

Если отвлечься от архаичных для нашей эпохи терминов вроде «суждение», такое высказывание кажется очень современным. Авторы «Грамматики Пор-Рояля» здесь четко различают формальную и семантическую структуры, которые фактически не различали модисты, но не всегда четко разграничивали и многие лингвисты XIX и XX вв. Отталкиваясь от объяснения поверхностных явлений французского языка (в данном разделе грамматики речь идет только об одном языке), они переходят к описанию их семантики, не имеющей прямых формальных соответствий. Еще в XVII в. они пришли к тем же выводам, что многие современные лингвисты. Однако, как уже говорилось, чаще в грамматике «логическая», а фактически семантическая структура соответствует некоторой поверхностной структуре того или иного языка.

В некоторых других местах книги говорится о синонимии языковых выражений, из которых одно признается более соответствующим логике (хотя не всегда ясно, идет ли речь о полном соответствии), а другое может употребляться вместо него ради «желания людей сократить речь» или «для изящества речи». Чаще в этих случаях за эталон принимаются явления французского языка. В подобных случаях Н. Хомский находил аналог трансформационных правил, что явная модернизация, но некоторое сходство здесь, бесспорно, есть. Впрочем, о синонимии некоторых исходных и неисходных выражений говорилось задолго до XVII в. можно указать на явление эллипсиса, рассматривавшееся так еще с Античности.

Безусловно, у Арно и Лансло не было четкого представления о том, откуда берется их «рациональная основа грамматики» всех языков. Но нельзя к авторам XVII в. предъявлять те же требования, что к лингвистам XX в. Сама идея установления общих свойств человеческих языков, основанная на принципиальном их равноправии (пусть реально такие свойства оказываются сильно романизированными), представляла собой важную веху в развитии лингвистических идей.

Судьба «Грамматики Пор-Рояля» была весьма сложной. Поначалу она стала очень популярной и во Франции считалась образцовой до конца XVIII - начала XIX в., известна она была и за пределами Франции. Авторы последующих «логических» и «рациональных» грамматик ей подражали. Однако после становления повой, сравнительно-исторической научной парадигмы именно из-за своей известности она стала восприниматься как образец «умствующего, априористического, ребяческого», по выражению И. А. Бодуэна де Куртенэ, направления в языкознании, втискивающего язык в логические схемы; часто ей приписывали и то, против чего она была направлена: жесткое следование латинскому эталону. Положение не изменилось и в первой половине XX в. Среди ее критиков были многие крупные ученые: И. А. Бодуэн де Куртенэ, Л. Блумфилд, Ч. Хоккетт и др., часто судившие о ней из вторых рук. К этому времени эмпирическая база общего языкознания сильно расширилась, и «Грамматика Пор-Рояля» стала восприниматься как слишком явно смешивающая универсальные свойства языка с особенностями романских языков.

Новый интерес к книге возник в 60-е гг. XX в. Во многом здесь сыграл роль Н. Хомский, объявивший ее авторов своими предшественниками. Его оппоненты справедливо указывают на то, что он сильно модернизировал идеи «Грамматики» и рассматривал ее вне исторического контекста, однако действительно многое в книге, прежде всего идея об общих для всех языков «структурах мысли», оказалось созвучным хомскианской лингвистике (см. главу о Н. Хомском). Однако возрождение интереса к «Грамматике Пор-Рояля» нельзя сводить только к авторитету Хомского. В середине 1960-х гг. ее анализом и комментированием независимо друг от друга занялись сразу несколько специалистов, и Хомский оказался лишь одним из них. «Реабилитация» книги была связана с общими тенденциями мирового развития лингвистики. Одна из комментаторов ее, Р. Лакофф, справедливо называет «Грамматику Пор-Рояля» «старой грамматикой, долго имевшей плохую репутацию среди лингвистов, но недавно восстановившей престиж, который она имела в свое время».

Отметим еще одну черту «Грамматики Пор-Рояля», также повлиявшую на ее дальнейшую репутацию. Как и лингвистические сочинения предшествующего времени, она была чисто синхронной. «Рациональная основа» всех языков рассматривается как нечто неизменное, а фактор исторического развития просто не включен в концепцию. Латинский и французский языки рассматриваются в книге как два разных языка, а не как язык-предок и язык-потомок (впрочем, происхождение французского языка от латинского тогда не было столь очевидно, как сейчас).

Другой, дедуктивный подход к языку нашел в XVII в. отражение в попытках конструирования искусственного «идеального» языка, долгое время популярных. Интерес к этим вопросам проявляли многие крупнейшие мыслители этого века: Ф. Бэкон, Р. Декарт, Я. А. Коменский, позже Г. В. Лейбниц. Особенно активно этим занимались в Англии. Много работал в этой области первый председатель Лондонского Королевского общества Дж. Уилкинс (Вилкинс) (1614-1672), а одно из сочинений такого рода принадлежит Исааку Ньютону, который написал его в 1661 г. в возрасте 18 лет .

Авторы подобных проектов исходили из двух постулатов. Во-первых, существование множества языков - большое неудобство, которое необходимо преодолеть. Во-вторых, каждой вещи от природы соответствует правильное имя, отражающее ее сущность. Второй постулат, как уже отмечалось, свойствен разным лингвистическим традициям на их ранних этапах. Однако такой подход, отраженный в ранних этимологиях, основывался на принадлежности «правильных имен» некоторому реальному языку: древнегреческому, санскриту и т.д. Так считать в Европе XVII в. уже было невозможно, хотя у авторов искусственных языков иногда встречается представление о древнееврейском языке как первичном. В XVII в. все еще господствовало представление о том, что библейская легенда о вавилонском смешении языков отражала реальность. Поэтому открыто ставилась задача «девавилонизации» языка. Поиски всемирного языка тесно были связаны с поисками единой связующей мировой гармонии, часто принимавшими, в том числе и у И. Ньютона, мистический характер. Бурные успехи естественных наук рассматривались как средство для достижения весьма архаических целей.

Это происходило и в подходе к языку. Для создания «идеального языка», понимаемого прежде всего как «язык смыслов», необходимо было описать эти смыслы. Интерес к описанию семантики имеется и в «Грамматике Пор-Рояля», но там многое затемнялось конкретными формами известных ее авторам языков. Здесь же в силу самой общей задачи требовалось отвлечься от структурных особенностей реальных языков и достичь глубинного уровня.

И. Ньютон писал: «Диалекты отдельных языков так сильно различаются, что всеобщий Язык не может быть выведен из них столь верно, как из природы самих вещей, которая едина для всех народов и на основе которой весь Язык был создан вначале». В его проекте речь шла о составлении на каждом языке алфавитного списка всех «субстанций», затем каждому элементу списка должен быть поставлен в соответствие элемент универсального языка. Тем самым универсальный язык просто отражал лексическую структуру исходного естественного языка (у Ньютона реально говорится об английском языке) с одной лишь разницей: по-английски «субстанции» могут быть выражены и словосочетаниями, в «идеальном языке» - обязательно словами. Однако описываемый языком мир не ограничивается «субстанциями». Помимо простых понятий бывают сложные. В естественных языках производные понятия часто обозначаются с помощью тех или иных словообразовательных моделей. Это было учтено создателями искусственных языков, которые, однако, старались здесь отвлечься от свойственной естественным языкам нерегулярности. Выделялись те или иные типичные семантические отношения: деятель, местонахождение, отрицание, уменьшительность и т.д., которые в универсальном языке должны были получать универсальное выражение. При этом устанавливались семантические отношения между словами, в том числе и формально непроизводными; выделялись компоненты значения тех или иных слов, которые в «идеальном языке» в целях регулярности должны были обозначаться раздельно. Тем самым уже в XVII в. в той или иной степени занимались тем, что в современной лингвистике получило название компонентного анализа и изучения лексических функций.

В искусственных языках должна была существовать и грамматика, в частности определенный набор грамматических категорий. При этом за основу, естественно, брали набор категорий известных европейских языков, чаще всего латинского, но с определенными коррективами: исключалась категория рода как нелогичная. Противопоставление же частей речи в ряде проектов, в том числе у И. Ньютона и Дж. Уилкинса, не считалось необходимым: слова у них выступали как имена, а обозначения действий или состояний производились через присоединение регулярных словообразовательных элементов. Тем не менее такие имена могли иметь в случае необходимости показатели времени или наклонения.

В плане выражения конструкторы языков ориентировались скорее на структуру древнееврейского языка с трехбуквенностью корня и «служебными буквами». Сама же система «первоэлементов» (скорее букв, чем звуков) строилась на основе латинского алфавита. Некоторые из ученых, создававших «идеальный» язык, одним из образцов считали китайский язык, известный им лишь понаслышке: иероглифическая система письма, ориентированная не на звучание, а на значение, казалась возможным прообразом семантического языка.

Пытаясь отвлечься от особенностей конкретных языков и ни в коем случае не допуская каких-либо непосредственных заимствований из них в свои языки, конструкторы универсальных языков не могли отвлечься от ограниченного круга известных им языковых систем. Первичные «субстанции» выделялись на основе слов и словосочетаний европейских языков. Основу словообразования составляли реально существующие в этих языках модели. Грамматические категории также взяты из этих языков, но в несколько редуцированном виде.

В го же время создатели универсальных языков на основе анализа явлений опять же романских и германских языков с добавлением древнееврейского подошли к ряду вопросов глубже, чем авторы «Грамматики Пор-Рояля». Прежде всего это относится к семантическому анализу. Современная исследовательница лингвоконструирования XVII в. Л. В. Кнорина справедливо писала: «Искусственные языки - это описания глубинной семантики естественного языка, выполненные на выдающемся уровне».

Однако эта сторона деятельности данной группы ученых не была замечена современниками. Во всех исследованиях подобного рода видели лишь создание «идеальных языков» как таковых. А задача «девавилони- зации» языкового мира была слишком явно утопической. Сами проекты «идеальных языков» часто были связаны либо с мистическими поисками мировой гармонии, либо с попытками переустройства общества на утопических основах; недаром одним из создателей универсального языка был знаменитый утопист Томмазо Кампанелла, автор «Города солнца». Некоторые из проектов не получили известности; в частности, проект И. Ньютона, оставшийся в рукописи, был впервые издан в оригинале лишь в 1957 г. Другие опыты такого рода пользовались популярностью и в XVIII в., однако постепенно их стали забывать. Если «Грамматика Пор-Рояля» всегда была известна, хотя бы понаслышке, то работы XVII-XVIII вв. в области конструирования «идеальных» языков не оказали никакого влияния на науку XIX в. и первой половины XX в. Лишь в последние десятилетия труды Дж. Уилкинса, И. Ньютона и других начали привлекать внимание, и оказалось, что многое в них актуально.

Сама же идея создания всемирного языка, уйдя на периферию науки о языке, продолжала развиваться и позже. Ей увлекались некоторые языковеды, самым знаменитым из которых был Н. Я. Марр, а со второй половины XIX в. она нашла отражение в создании эсперанто и других вспомогательных языков. Однако их создатели уже нс стремились отражать в структурах слов структуры вещей и использовали, хоть и в видоизмененном виде, реальные корни и слова реальных языков.

Литература

Алпатову В. М. «Грамматика Пор-Рояля» и современная лингвистика: (К выходу в свет русских изданий) / В. М. Алпатов // Вопросы языкознания. - 1992. - № 2. - С. 57-68.

Кнорина, Л. В. Природа языка в лингвоконструировании XVII века / Л. В. Кнорина // Вопросы языкознания. - 1995. - № 2. - С. 110-120.

• В нашей стране несколько лет назад почти одновременно вышли два ее издания: «Грамматика общая и рациональная Пор-Рояля» (М., 1990); «Грамматика Пор-Рояля» (Л., 1991)(далее цитаты приводятся по московскому изданию).
• Труд И. Ньютона в русском переводе: Семиотика и информатика. Вып. 28. М., 1986.