С тех пор как 220 лет назад английский врач Эдвард Дженнер впервые в мире сделал прививку от оспы, не утихают споры так ли опасны прививки и стоит ли отказываться от них из-за риска осложнений.
Екатерина II, Fyodor Rokotov, XVIII век
Корявин, Рябов, Рябков, Рябцев, Шадрин, Щербаков, Щедрин, Щербин... Знакомые всем фамилии. Однако не каждый знает, что произошли они от кличек, которые давали людям, переболевшим оспой: рябой, щедристый, щербатый... Неприятная, знаете ли, штука эта оспа. Жар, озноб, головная боль, ломота. А главное болячки по всему телу, которые, если страдалец выживает, навсегда обезображивают лицо.
Говорят, к европейцам она пришла с Востока. То ли ее занесли завоевавшие Пиренейский полуостров арабы (VIII век), то ли крестоносцы подцепили это сокровище на Святой земле (XI век), то ли... Хотя к чему гадать? Важно, что болезнь осела в Европе капитально, ежегодно унося сотни тысяч жизней и уродуя людей почем зря. Что с ней делать, никто не знал.
Молитвы, заклинания, амулеты, заговоры, снадобья и кровопускание не помогали. Зараза не щадила никого. В 1694 году она погубила жену английского короля Вильгельма II Марию, а в 1774 - французского монарха Людовика XV. Да что там далеко ходить. В 1730 году от нее умер царь Петр II.
Петр II, 1730г
Так что сердце принцессы Софьи Фредерики Августы Анхальт-Цербстской (будущей императрицы Екатерины II), должно быть, забилось с удвоенной скоростью, когда она получила извести е о том, что ее жених (будущий государь Петр III) заболел оспой. Еще бы.
Она приехала в Россию из захолустного немецкого городка (в феврале 1744), чтобы удачно выйти замуж. А тут такое несчастье. Помри Петр Федорович, и ее сразу отправят обратно в родную дыру. А шанса стать супругой монарха, может быть, не выпадет больше никогда.
Екатерина в молодости, Луи Каравак, 1745 год
Но Бог миловал. Петр Федорович выжил (хотя отметины, как водится, остались) и свадьба состоялась. А дальше - дело известное: по смерти императрицы Елизаветы Петровны Петр III взошел на престол, но 186 дней спустя его свергли, и 9 июля 1762 в России под именем Екатерины II воцарилась чистокровная немка, которая правила страной 34 года.
Екатерина Алексеевна и Петр Федорович, А. Р. Лисчевская, 1756 год
Но вернемся к оспе. На Востоке после многих веков страданий приноровились ее прививать. Здоровому человеку делали на руке небольшой надрез и помещали туда гной из созревшей оспины зараженного индивида (эта процедура называется инокуляция).
Передававшаяся таким образом болезнь протекала в более легкой форме и не оставляла рубцов. Сообщают, что особенно часто прививки делали девицам, обреченным на гаремную жизнь. Так что успех в борьбе с этой инфекцией на мусульманском востоке в определенной степени был обусловлен похотью.
Гарем, Fernand Cormon, 1877 год
Европу же с этим методом познакомила жена британского посла в Османской Империи Мэри Уортли Монтегю в 1718 году.
Вот, послушайте, что об этом пишет Вольтер в своих «Философских письмах»: «В царствование Георга Первого мадам Уортлей-Монтэгю, одна из умнейших английских женщин, обладавшая к тому же огромным влиянием на умы, во время посольской миссии своего мужа в Константинополе приняла решение без лишних колебаний привить оспу ребенку, рожденному ею в этой стране.
Капеллан ее мог ей сколько угодно твердить, что это не христианский обычай, приносящий успех лишь неверным, - сын мaдaм Уортлей чувствовал себя после прививки великолепно. По возвращении в Лондон эта дама поделилась своим опытом с принцессой Галльской, нынешней королевой...
С того момента, как до нее (королевы) дошли слухи о прививке, или внедрении, оспы, она велела произвести опыт на четырех преступниках, осужденных на смерть: тем самым она вдвойне спасла им жизнь, ибо она не только избавила их от виселицы, но и с помощью искусственно привитой оспы предохранила их от возможного заболевания натуральной оспой, от которой они могли умереть с течением времени.
Принцесса, убедившись в пользе эксперимента, велела привить оспу своим детям. Англия последовала ее примеру, и с этого времени по меньшей мере десять тысяч первенцев обязаны своей жизнью королеве и мадам Уортлей-Монтэгю и столько же дочерей обязаны им своей красотой».
Мэри Уортли Монтегю, Чарльз Джервас, 1716 год
Очень примечательно, что Вольтер рассказывает об этом с восторгом и восхищением. Но, в сущности, мы имеем дело с оголтелым нарушением прав человека.
Только после удачных опытов оспу привили представителям королевской фамилии. Такие вот были нравы.
А что же Екатерина? Эта женщина, слывшая просвещенным монархом, была в курсе всех передовых идей своего времени. И, конечно, об инокуляции она слышала.
Великой императрице очень хотелось уберечь себя от страшной болезни, которая однажды чуть не разрушила ее будущее и которая всегда была где-то рядом: например, в мае 1768 года от нее умерла графиня Анна Шереметьева.
Графиня Анна Шереметьева, Иван Аргунов, 1768 год
Российскому послу в Лондоне поручили разузнать, кто из местных врачей наиболее сведущ и опытен в этом деле, и ему порекомендовали Димсдейла. Далее были проведены переговоры и после некоторых колебаний медик согласился. И летом 1768 года он со своим сыном Натаниэлем прибыл в Санкт-Петербург.
Сообщают, что перед тем, как подвергнуть процедуре государыню, доктор продемонстрировал свои умения на нескольких добровольцах. И только после их выздоровления он выразил готовность привить оспу императрице. Все произошло под покровом тайны. Осознавая степень риска, Екатерина распорядилась, чтобы наготове держали почтовых лошадей, дабы английские гости имели возможность мгновенно скрыться, если что-то пойдет не так.
А ситуация действительно могла бы обернуться трагедией. Представьте, государыне становится плохо, и по городу моментально распространяется слух, что ее погубили два заграничных ирода, наверняка поклоняющихся диаволу. Тут же собирается народ и совершает над приезжими расправу...
Однако опасения оказались напрасны. 23 октября (по старому стилю - 12 октября) Екатерине сделали инокуляцию. Материал, то есть свежую оспину, любезно предоставил крестьянский мальчуган Александр Марков, за что ему было пожаловано дворянство.
Государыня была преисполнена энтузиазма и издала указ об обязательной инокуляции. Но, говорят, особого успеха эта инициатива не имела, потому что русский народ очень трудно заставить делать что-то непривычное и подозрительное.
Кстати, в память об оспопрививании в России выбили медаль. На одной ее стороне изображен портрет императрицы, а на другой - храм Эскулапа1, из которого выходят исцеленные Екатерина с наследником (Павлом), а навстречу им бежит счастливая Россия с детишками.
Ну а английский доктор получил за свою работу баронский титул, который так же был пожалован его сыну, звание лейб-медика (придворного врача) и пожизненную пенсию в 500 фунтов в год. Ему предлагали остаться при русском дворе, но он отказался и вернулся на родину, где открыл свой «дом прививки от оспы».
Шел октябрь 1768 года. В пышном дворце Царского села тайно от всех болела Екатерина Вторая. А лейб-медик императрицы Димсдейл записывал в дневнике с восторгом: "Много других оспин появилось и оспа совсем налилася, по желанию к великому удовольствию". Его радость объяснялась просто: императрица, урожденная немецкая принцесса София фон Анхальт-Цербстская, решила испытать на себе новомодное тогда средство против оспы, прежде чем внедрять его в России, и опыт удался.
Мало кому удавалось избежать оспы и любви
Натуральная или черная оспа начала свирепствовать в Европе с VI века. Вымирали целые города. Повстречать горожанина без шрамов от заживших оспенных язв на лице в те годы было практически невозможно. Во Франции полиция считала в XVIII века "отсутствие следов оспы на лице" одной из особых примет. А у немцев была в ходу поговорка "Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei" - "Мало кому удается избежать оспы и любви".
Первым методом борьбы с оспой в Европе была вариоляция. Как поясняет профессор Юрий Зобнин из Санкт-Петербурга, суть метода заключалась в том, что из оспин выздоравливающих больных извлекали биологический материал, который затем искусственно прививали здоровым людям. В XVIII веке это проделывали так: протягивали зараженную нитку под надрезанной кожей.
Для Европы вариоляцию открыла жена британского посла, вернувшегося в Лондон из Турции. Но вариоляция не давала стопроцентной гарантии. А до изобретения Дженнера, то есть до прививки коровьей оспы, не опасной для человека, которую всем стали делать повально в XX веке, еще оставалось полвека. Поэтому в Англии решили проверить надежность метода, поэкспериментировав с преступниками и детьми из сиротских приютов. После этого и семья британского короля Георга I все-таки решилась на зараженные нитки.
Рисковая императрица
И в России эпидемии оспы принимали ужасающий размах. Судить об этом можно хотя бы по количеству дошедших до наших дней фамилий, этимология которых уходит к прозвищам: Рябовы, Рябцевы, Рябинины, Щедрины, Шадрины, Корявины. И фамилия автора этой статьи – Рябко – тоже оттуда. Но экспериментов по проверке вариоляции в России не ставили. Узнав о прививке, императрица Екатерина Вторая решила испробовать ее сначала на себе.
Контекст
Екатерина сделала прививку от оспы тайно, в присутствии лишь самых доверенных приближенных. "Прививание оспы считалось делом опасным, и императрица не могла без одобрения двора рисковать своим здоровьем, - рассказывает кандидат исторических наук Вадим Эрлихман. - На другой день она отправилась в Царское Село, где неделю лечилась вплоть до полного выздоровления. По официальной версии, материал был взят у сына вахмистра Александра Маркова шести-семи лет, который получил затем дворянство и фамилию Оспенный".
Судя по воспоминаниям лекаря, императрица вела себя покорно: "19 дня октября всю ночь дремала и засыпала, но сон много раз прерывался. Боль в голове и спине продолжалась с лихорадкою. Руки рделись гораздо больше, и вечер многие пупырышки, слившиеся вместе, показались кругом около ранок. Кушать весь день нимало не хотелось, и не изволила кушать ничего, кроме немножко чаю, овсяной кашицы и воды, в которой варены были яблоки". Потом был привит наследник Павел Петрович. Английский врач Томас Димсдейл за прививку оспы Екатерине получил баронский титул, звание лейб-медика и большую пенсию.
Быть по моде
Но не титул, не звание или имение, а оспинку от императрицы, - вот что стало мечтой каждого придворного. По данным Александры Бекасовой, декана факультета истории Европейского университета в Петербурге, вскоре после эксперимента от Екатерины "инокулировались" около 140 аристократов.
"Ныне у нас два разговора только: первой о войне (Русско-Турецкой - прим. автора), а второй о прививании. Начиная от меня и сына моего, который также выздоравливает, нету знатного дома, в котором не было по нескольку привитых, а многие жалеют, что имели природную оспу и не могут быть по моде. Граф Григорий Григорьевич Орлов, граф Кирилл Григорьевич Разумовской и бесчисленных прочих прошли сквозь руки господина Димсдаля, даже до красавиц... Вот каков пример", - писала императрица в письме к будущему вице-президенту Адмиралтейств-коллегии, а тогдашнему чрезвычайному и полномочному послу в Англии, графу Чернышеву.
Пример Екатерины можно назвать, говоря современным зыком, PR-акцией. Но нельзя забывать и том, какому риску подвергала она свою жизнь, первой испробовав на себе вакцинацию. И риск этот оправдался – не только для нее, но и для очень многих ее подданных.
XVIII век явил нам целую галерею прекрасных историй всепобеждающей любви. К ним можно отнести Николая Львова и Марию Дьякову, Наталью Шереметеву и Ивана Долгорукова и конечно же графа Петра Борисовича Шереметева и Варвары Алексеевны Черкасской.
Сын прославленного фельдмаршала петровской эпохи и самая богатая невеста России того времени знали друг друга с детства. Варя Черкасская была близкой подругой Натальи Борисовны Шереметевой и часто гостила в подмосковной усадьбе Кусково. Петр Шереметев был давно влюблен в веселую и живую девушку, поговаривали о скорой свадьбе, но счастья влюбленным пришлось ждать долгих 10 лет. Дело в том, что сестра Петра Борисовича, Наталья, вышла замуж за князя Ивана Долгорукова. После смерти Петра II все семейство Долгоруких было сослано в Березов, поэтому отец Варвары запретил союз с Шереметевыми, находившимися в родстве с опальными Долгоруковыми.
Варвара Алексеевна Черкасская
Целых 10 лет Петр Борисович ждал своего счастья, а Варвара, ставшая фрейлиной Императрицы, неизменно отказывала многочисленным женихам, искавшим ее руки. Лишь после прихода к власти Елизаветы Петровны влюбленные смогли обвенчаться. Варвара Черкасская принесла Шереметевым завидное наследство, в которое входило 70 000 душ крепостных и земли, на которых их сын, Николай Петрович, построит прекрасный останкинский дворец, жемчужину подмосковного усадебного искусства. В целом же состояние П. Б. Шереметева удвоилось и он стал владельцем 44 имений в 28 губерниях и 140 тысяч душ крепостных.
Брак был очень счастливым, супруги жили душа в душу и воспитывали детей. В 1767 году скончалась Варвара Алексеевна, Петр Борисович переживет ее на 11 лет и умер в 1788 году.
Анна Петровна Шереметева
К сожалению, судьба не была так же благосклонна к дочерям Петра Борисовича и Варвары Алексеевны. Одни из них, Мария, умрет еще младенцем. Старшая дочь, Анна Петровна Шереметева, блистала в свете. Балы, карусели, приемы, домашние спектакли, художники писали ее портреты, скульптор Шубин создал ее мраморный бюст - жизнь улыбалась ей. Современники находили Анну Петровну очаровательной: «очаровательная женщина, имела небольшие черные глаза, смуглое оживленное лицо, маленькие, тонкие, красивые руки, но черты лица были нехороши».
Анна Петровна Шереметева в карусельном костюме
К Анне Петровне посватался граф Никита Иванович Панин и получил согласие, готовилось пышное торжество, но за несколько дней до свадьбы невеста заразилась черной оспой и умерла. Поговаривали, что озлобленная соперница подложила в табакерку- подарок жениха, кусочек материи, зараженной оспой.
Известно, что Никита Иванович очень тяжело переживал утрату, он так и не женился. Похоронили Анну Петровну в Петербурге на Лазаревском кладбище.
Анна Петровна
На месте сем погребена Графиня Анна Петровна Шереметева, дщерь Графа Петра Борисовича, невеста Графа Никиты Ивановича Панина, Фрейлина премудрыя Монархини, преставившаяся на 24-м году, 1768 г., Мая 17 дня, и вместо брачного чертога, тело её предано недрам земли, а непорочная её душа возвратилась к непорочному своему источнику в живот вечный, к вечному и живому Богу.
А Ты, о Боже! глас родителя внемли,
Да будет дочь его, отъятая Судьбою,
Толико в небеси прехвальна пред Тобою,
Колико пребыла прехвально на земли"
Варвара Петровна Шереметева
Судьбу сестры Анны Петровны, Варвары, тоже нельзя назвать счастливой. Нежная романтичная девушка была выдана за графа Алексея Кирилловича Разумовского, старшего сына последнего гетмана Малороссии и племянника фаворита Императрицы Елизаветы Петровны.
В этом браке Варвара Петровна не прожила, а промучилась 10 лет, после чего граф вынудил супругу покинуть дом и детей и жить отдельно. У него давно была другая семья - крестьянка Марфа Соболевская и 10 детей, которые в свете именовались "воспитанниками" и получили фамилию Перовские.
Варя Шереметева в детстве
Одной из причин разрыва между супругами, современники считали то, что сыновья их вышли "неудачные". Графы Петр и Кирилл Алексеевичи хотя и имели придворные чины, но жизнь вели расточительную, а граф Кирилл и вовсе заболел душевным расстройством.
Будь Варвара Петровна великосветской львицей иль рачительной хозяйкой, разделяй она увлечения супруга естественными науками, быть может, они и ужились бы. А она, как на грех, была женщиной простоватой и робкой, беспомощной и нерешительной, суеверной и богобоязненной. Муж, безбожник, мистик и масон, имевший тяжелый характер, суровый и вспыльчивый нрав, отобрал у жены детей “во избежание дурного нравственного влияния”.
Дочерей - семилетнюю Вареньку и двухлетнюю Катюшу - граф поручил заботам своей сестры графини Прасковьи Гудович. К девятилетнему Петру и четырехлетнему Кириллу приставил иностранцев-гувернеров.
Варвара Петровна Разумовская
Дальнейшая судьба Варвары Петровны сложилась печально: "Отдаленная против воли от нежнолюбимых детей, эта бедная, несмотря на свои шестнадцать тысяч душ, женщина окружила себя фаворитками, воспитанницами, калмыками и калмычками, вольноотпущенными обоего пола, бедными дворянками и разного рода приживалками и приживателями. От общества графиня совершенно отказалась и, кроме детей... и самых близких родственников, почти никого не принимала…"
Скончалась Варвара Петровна Разумовская в 1824 году.
А. Краско "Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события"
А. Алексеева "Кольцо графини Шереметевой"
В. Эриксен. Екатерина II
Специально для такого случая в 1768 году из Лондона выписали врача. Придворные воспевали храбрость императрицы, а она отвечала, что в Англии даже уличный мальчишка не боится прививки. Примеру Екатерины последовали многие аристократы.
Любовь и оспа неизбежны
В действительности Екатерина с детства боялась оспы. В Европе половина случаев заболевания заканчивалась смертью, а выжившие скрывали под слоем белил и румян следы от оспенных шрамов. Летальные исходы в Европе достигали 1 млн в год, в России цифры были еще больше.
В 1730 году скончался от оспы 14-летний Петр II. Состоятельные и королевские семьи пытались защититься от инфекции, но она проникала всюду. Когда будущая императрица приехала в Россию, оспой заболел ее жених, Петр Федорович. Он выздоровел и до конца жизни страдал от осознания своего уродства.
У немцев была поговорка: «Любовь и оспа неизбежны», а у французов в описании преступников указывали особую примету: «Нет шрамов от оспин».
История болезни
Метод, который испытала на себе Екатерина, не был безопасным. Прививать штамм коровьей оспы, безопасной для человека, стали только в ХIХ веке, а обязательную вакцинацию в России ввели спустя сто лет.
В царствование Екатерины оспу прививали «вариоляцией». Суть его заключалась в том, что на руке делали надрез и помещали в ранку материал от больного оспой (или протягивали под кожей нитку, смоченную в гное). Лечение нельзя было назвать безопасным, но смертность при нем была в 20 раз ниже, чем при заражении натуральной оспой.
Намеренно зараженный организм легче справлялся с болезнью. Правда, иногда заражение вызывало новые эпидемии. Так, англичанин Габерден подсчитал, что за 40 лет применения «вариоляции» умерло на 25 тысяч больше людей, чем до введения прививки. Французский парламент запретил подобное лечение за шесть лет до того, как Екатерина пошла на эксперимент. В Англии лечение применялось до появления вакцины.
Турецкий метод
Опасное, но все-таки лечение проводили турки. Зараженными нитками они прививали девочек для гарема. Жена британского посла Мэр Монтегю увидела, как турки лечат оспу, и в 1718 году решила привить сына. Капеллан пытался ее отговорить - якобы метод действует только на мусульман.
Мальчик выжил, и Мэри поделилась методом с королевой, на ту пору принцессой Галльской. Заинтересовавшись, принцесса приказала испытать лечение на нескольких преступниках, приговоренных к смерти. Затем проверили лечение на четверых ребятишках из сиротского дома. Все выжили. Следующими привили членов королевской семьи.
Личным примером
Кроме того, что русская императрица боялась оспы, она хотела защитить сына. В 1768 году умерла от оспы графиня Шереметьева, а ее жених был наставником цесаревича. Инфекция подбиралась к царскому дворцу.
И. Аргунов. Портрет графини А.П.Шереметевой-младшей
Не отвлекаясь на статистику и проценты, Екатерина приказала найти хорошего заграничного врача. Она решила испытать метод на себе и передать сыну для прививки сыну свой оспенный материал.
В октябре того же года в Санкт-Петербург, прямиком в покои императрицы, доставили врача Димсдейла. В Лондоне он наблюдал за многими привитыми пациентами и утверждал, что смертельных случаев не было. Материал взяли от шестилетнего мальчика Саши Маркова (по выздоровлении императрицы ему пожаловано дворянство и фамилия Оспенный).
Гравюра. Портрет Т. Димсдейла
Поговаривали, что вначале доктор провел демонстрацию на добровольцах. Лишь когда они выздоровели, провел «вариоляцию» для Екатерины II.
Императорский эксперимент
Можно только представить ужас придворных дам и кавалеров, вынужденных прогуливаться, обедать за одним столом или играть в карты с инфицированной Екатериной. Наконец, на шестой день у императрицы появились признаки болезни, и она уединилась в Царском Селе.
Димсдейл наблюдал, как идет выздоровление, а Екатерина распорядилась держать наготове упряжку почтовых лошадей. В случае, если императрица умрет, врач должен был срочно уехать из страны во избежание самосуда. Однако все прошло хорошо, императрица за неделю поправилась.
Цесаревич некстати заболел ветрянкой, но в очередь на прививку уже выстроились 140 аристократов. Привить оспинку от императрицы было модно и престижно. Вскоре цесаревич поправился, и 10 ноября ему тоже привили оспу.
Врачу пожаловали пожизненную пенсию и титул баронета. Через 13 лет он снова посетил Россию, чтобы привить внуков Екатерины II.
Просвещенная Россия
Во славу императрицы слагали оды, выпустили памятную медаль с надписью «Собою подала пример», поставили балет «Побежденное предрассуждение» с аллегорическими фигурами наук и суеверий.
Карикатура. Т. Димсдейл и противники вакцинации
В то время как россияне делали прививки, французский король Людовик XV умер от оспы. «Какое варварство», - сказала Екатерина. Наука позволяет лечить эту болезнь. Сама императрица говорила, что примером своим стремилась спасти подданных от смерти, ведь пастырь в ответе за своих овец.
С тех пор 21 ноября в России отмечали как день, когда был побежден страх перед смертельной болезнью. А с 1980 года вирус оспы хранится только в лабораторных пробирках.
Поручил Неелову сделать «Села Царского дворцам садам горам и прочим увеселениям планы, фасады и профили в самой скорости, на чистой бумаге, посредственной величины». В 1768 году для исполнения этой работы в чертежную мастерскую посылают «бумагу александрийскую, самую чистую, большой и средней руки», тушь, карандаши и двух учеников - архитектора Василия Мыльникова и художника Андрея Богданова. Они начали работу над первым парадным альбомом, получившим впоследствии название «нееловского». Все эти чертежи близки по технике выполнения и точности воспроизведения исторического плана города (исключая территорию парка, которая в отдепьных частях дается в проектном варианте. «Генеральный план всему Селу Царскому» В. И. Неелов сдал в Контору строения Села Царского перед отъездом за границу. Он представлял из себя фиксационный план, запечатлевший состояние императорской резиденции в преддверии обширных работ по разбивке пейзажного парка. Этот альбом отражает облик царскосельских построек до года и является важным источником для исследователей архитектуры Царского Села XVIII века. Составленный Нееловым альбом явился первым систематизированным собранием чертежей по дворцово-парковому комплексу Царского Села.
На другом рукописном плане, датированном нами 1766-1768 годами, впервые обозначен деревянный Материальный двор, выстроенный (в будущем Купального) в первой поповине 60-х годов XVIII века: комплекс построек (деревянных кладовых), расположенных по периметру участка в виде неправильного четырехугольника. С юга-запада Материальный двор граничил с деревянным , с юго-востока - С трассой дороги в Государеву Славянку.
За поворотом Объездной дороги в сторону западной каменной стены Зверинца на плане 1766-1768 годов можно впервые увидеть канал .
На планах впервые зафиксировано местоположение Галицких (бывших Дубинкинских) кирпичных заводов. По современной топографии - это место пересечения Кадетского бульвара и Артиллерийской улицы. На восток от заводов, ближе к дороге в Графскую Славянку (ныне Павловское шоссе) по руслу старинного Галицкого ручья располагалась небольшая заводская слободка. Данные планов, особенно межевых, содержащих предельно точную информацию, подтверждаются сведениями текстовых материалов о переводе в 1767 году кирпичных заводов на Славянскую дорогу в Софийский уезде.
Помимо описанных топографических объектов на плане помечены существовавшие в то время деревни: Большая Ладога на Ладогском ручье (в районе будущего Казанского кладбища). Малая Ладога (западнее от Большой Ладоги). Кумолосари (Гуммолосары), Большое и Малое Катлино (на юг от Малой Ладоги).
Несмотря на появление новых дорог, Царское Село на планах второй половины 1760-х годов представляло довольно странную картину. Из-за неосвоеннасти пространства на север от Большого пруда его исторический план зрительно «распадался» на северную и южную части, одновременно рождая ощущение замкнутого пространства. Оно усиливалось из-за «зеркального отражения» двух бастионов Зверинца, обращенных к Новому саду, в бастионах, выстроенных при Елизавете Петровне у циркумференций Бопьшого парадного двора., на месте будущих дворцовых кухонь.
Для заведования делом колонизации и устроенными колониями манифестом 1768 г. была учреждена в СПб. «Канцелярия опекунства иностранных», имевшая «власть и преимущества, равные против государственных коллегий»; она получала ежегодно 200000 руб. на оказание помощи при переселении.
- 23 января 1768 года под выстрелы пушек Екатерина II прибыла в Царское Село, после почти годового отсутствия. Её встречали приехавшие из Петербурга , гвардии подполковник В.М. Суворов, Л.Я.Овцын, гвардии-майоры А, Л.Щербачев, князь П. А. Голицын. При выходе Её Величества из внутренних апартаментов, помянутые приносили поклонения, и были жалованы к руке. Потом как всегда игра в карты в «Янтарной комнате» в обыкновенное время. Вечернее кушанье на 18 кувертах.
- 21 апреля Императрица отметила в Царском Селе свой день рождения. По окончании Божественной литургии в церкви, Екатерина II изволила наложить орден Святого Апостола Андрея Первозванного на Его Сиятельство графа Алексея Григорьевича Орлова. В это время в Царском Селе находился И. П. Елагин и .
В автобиографических записках «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях» Д. И. Фонвизин описал посещение Царского Села в 1768 году.
Драматург вспоминал, что: "Приехав в Царское Село, обрадовался я, нашел отведенную для меня комнату особливую, в которой ничто упражнениям моим не могло препятствовать". По утрам Фонвизин совершал прогулки по Царскосельскому парку. Во время одной из таких прогулок он встретился с Григорием Николаевичем Тепловым. Так же как и И. П. Елагин , он был статс - секретарем Императрицы. Теплов издал несколько сочинений нравоучительно - философского характера, сборник русских песен, положенных на музыку им же самим. Сотрудничал в академическом журнале «Ежемесячные сочинения». При встрече в Царскосельском саду разговор зашел о комедии «Бригадир», которую Фонвизин обещал прочесть Теплову. Потом поговорили о книге философа Самуэля Кларка, пытавшегося обосновать существование бога. - 27 апреля Екатерина II со всею свитою отбыла из Царского Села в Петербург, чтобы присутствовать на представление новой итальянской оперы.
В 10-м часу её императорское величество вернулось в Царское Село.
- В 1768 году по указу Екатерины II в Царское Село из кладовых Смольного присылают «порцелиновую посуду»; среди 188 предметов были изделия китайских и японских мастерских.
Начало 1768 года. Двор возвратился в Петербург. Распространившаяся в этом году оспенная эпидемия не пощадила и лиц высшего петербургского общества. Вмае
1768 года смертельно заболевает оспой невеста , графиня Анна Петровна Шереметьева. Тогда Императрица обращаясь к посредничеству И. П. Елагина пишет ему 5-го мая
из Царского Села. Она просит, чтобы великий князь Павел Петрович срочно приехал в Царское Село, а Н. И. Панин его воспитатель появился бы в Царском Селе только через две недели, т.е. выдержал карантин.
6 мая в Царское Село приезжает в шесть часов вечера Его Императорское Высочество Павел Петрович.
В Петербург Екатерина и Павел Петрович вернулись только 10 июля
.
12 октября 1768 года в воскресенье вечером Димсдейл вместе с сыном-ассистентом и с больным ребенком, были проведены потайным ходом в покои Императрицы в Зимнем дворце. Там ей была привита оспа.
12 октября по утру Её Императорское Величество переехали в Царское Село. Вместе с ней приехал и врач Димсдейл, который в своих записках описал эти дни в царском Селе: " Сперва в тамошнем дворце не было никого, кроме обыкновенной прислуги… но многие из дворян скоро потом последовали туда за ней, и Императрица, заметив, что между ними были многие не имевшие, как она предполагала, никогда оспы, сказала мне: "Я должна положиться на вас, что вы мне скажите, лишь только это будет возможно, когда от меня может пристать болезнь к другим. Я хотела бы сохранить в тайне это дело, но Боже избави, чтобы я скрывала мое положение хотя бы минуту, когда это может быть опасно для других" .
С 13 по 18 октября Императрица не показывала ни малейшего беспокойства по поводу того, что было с ней сделано. Она кушала по-прежнему с другими, выходила со свитой на прогулки, играла в «Янтарной комнате» в карты, вела непринужденную беседу. И только 19 октября она объявила окружающим, что к ней привита оспа, и она уединяется в своих внутренних покоях. Только 30 октября Екатерина II, по утру вышла на прогулку в карете, а вечером изволила в «Янтарной комнате» с кавалерами забавляться в карты.
1 ноября в придворной церкви был молебен, что Её Императорское Величество изволила освободиться от оспенной болезни, при этом производилась пушечная пальба. После этого Императрица со свитой отправилась в Петербург.
16 ноября 1768 года Екатерина писала лифляндскому генерал-губернатору Броуну: «Вы, генерал, говорите мне, что с моей стороны при прививке оспы нужна была неустрашимость, следовательно, я должна верить, что это так; а между тем я полагала, что эта неустрашимость встречается в Англии у любого уличнаго мальчишки…».
Императрица прекрасно понимала, что значит личный пример. Пример оказался судьбоносным для империи. Ему последовало просвещенное крыло дворянства (был как бы создан прецедент небольшого демографического бума: это… дало XIX веку дополнительно еще немалое число офицеров). Спустя 3 года 71-и летний доктор вернется в России со своей женой - баронессой Элизабет Димсдейл, которая оставит
Испытав на самой себе привитие оспы, Екатерина побудила и цесаревича обезопасить себя подобным же средством. 20 ноября последовал сенатский указ о благополучном привитии оспы императрице и цесаревичу; тут же сказано было, что с ее разрешения, на будущее время, установлено праздновать 21 ноября во всех городах империи, так как с этого дня начало распространяться по России целительное оспопрививание. Положено было, после благодарственного молебна, производить целый день колокольный звон, а затем иллюминовать города; вместе с тем день 21 ноября внесен был в месяцеслов, как день табельный, с освобождением присутственных мест и училищ от занятий.
Исторический анекдот: Екатерина Великая, щедро жалуя доктора Димсдейля за его старание и успехи в прививании ей самой и ее любезному сыну оспы, не забыла и того семилетнего младенца Александра Данилова, сына Маркова, от которого доктором была взята оспенная материя и благополучно привита ее величеству. Она вспомнила, какова была печаль отца его и матери, которые непременно были уверены, что она должны были после сего лишиться своего любезного и единственного сына. Она вспомнила жалостные стенания матери и ее просьбу к доктору, чтобы он не брал оспы от ее сына, который у них был один. Она вспомнила также и великодушную речь отца, который уговаривал жену свою повиноваться ежели не сему г. доктору, то по крайней мере монархине, которая властна не только у них сына отнять, но и их жизнь; поелику доктор Димсдейл рассказал тогда сию трогательную историю императрице. Она это помнила, и желая вознаградить их печаль своею милостию и благоволением, всемилостивейше жаловала оному Александру Данилову Маркову дворянское достоинство ему и его потомкам; а спустя несколько времени после своим высочайшим указом повелела она оному Маркову называться Оспенным, а не Марковым.
В этом году родились: