Кампания 1791 года Верельский мирный договор со Швецией, подписанный 3 августа 1790 года, позволил России активизировать боевые действия против Османской империи. Русская армия была развернута на двух театрах - на Кубани и на Дунае (главные силы). На первом из них, как

Глава 111 Ютландское сражение 31 мая-1 июня 1916 года Весной 1916 года для германского Флота Отрытого моря настало время, когда он должен был выйти в море и предпринять хоть какие-то действия. Бездействовать, в то время, когда армия истекала кровью под Верденом, являлось

М. А. Петров Два боя. Бой у мыса Сарыч 5/18 ноября 1914 года; Мемельская операция крейсеров 1-й бригады Балтийского флота и бой у Готланда 19 июня/2 июля 1915 года Санкт-Петербург 2003Основной текст печатается по изданию: Петров МЛ. Два боя (Черноморского флота с л. кр. «Гебен» 5 - IX - 1914 и

Глава I Бой у мыса Сарыч 5/18 ноября 1914 года Обстановка на Черном море в начале мировой войны Россия не ограничивалась оборонительными стремлениями в Черном море. Ее политика постоянно имела конечную цель - захватить проливы и Константинополь, что. с одной стороны, в корне

Этот день в истории:

Федор Федорович Ушаков о морском сражении у мыса Калиакрия.

Июль, 1791 г. ... Июля 29 со флотом, мне вверенным, вышел я на море и в числе шестнадцати кораблей, двух бомбардирских, двух фрегатов... и семнадцатью крейсерскими судами, для поисков флота неприятельского... 31 числа усмотрел оный, стоящий на якоре в линии при Калиакрии* против мыса Калерах-Бурну под прикрытием сделанной на оном береговой батареи. Я со флотом под выстрелами оной прошёл близ самого берега и, отрезав его от берега, будучи на ветре, спешил атаковать.

Неприятель, устрашённый нечаянным приходом нашего флота, проиграв ветер, отрубил якоря, лёг на паруса, и, будучи в замешательстве, некоторые корабли при довольно крепком ветре сошлись между собою и на двух тот же час оказалось повреждение... Флот неприятельский состоял в числе осьмнадцати больших кораблей..., десяти больших линейных фрегатов, семи малых и многочисленных разного сорта мелкими судами....

Передовые наши корабли, бывшие за мною, "Александр", "Предтеча" и "Фёдор Стратилат", исполняя моё повеление, спустились от ветра, окружили передовых бегущих неприятельских кораблей и с великой живостью производили по них и вдоль всего флота беспрерыный огонь, а между тем корабль "Рождество Христово", спустясь за корму "Фёдора Стратилата", спешил приблизиться к бегущему в средину флота кораблю Саит-Али*, дабы его не отпустить, и производил сильный огонь по оному и вдоль всего неприятельского флота. который от последующей за передовыми всей нашей линии был весьма разбит, замешен и стеснён так. что неприятельские корабли сами себя друг друга били своими выстрелами. Наш же флот всею линиею передовыми и задними кораблями совсем его окружил и производил с такою отличной живостию жестокий огонь, что...принудил укрываться многие корабли один за другова, и флот неприятельский при начале ночной темноты был совершенно уже разбит до крайности..., а наш флот, сомкнув дистанцию, гнал и беспрерывным огнём бил его носовыми пушками...

По рапортам командующих оказалось во время бою убитых на всём флоте унтер-офицеров 1, рядовых 16, раненых капитан-лейтенант Ганзер, лейтенант Головачев, штурман прапорщичьего ранга Жмухин, унтер-офицеров 2, рядовых 23, всего 28 человек...

Сражение при Калиакрии - последнее морское сражение Русско-турецкой войны 1787-1791 между флотами России и Османской империи, состоявшееся 31 июля (11 августа) 1791 года в Чёрном море у мыса Калиакра (северная Болгария). Российский флот под командованием контр-адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова в составе 15 линейных кораблей, 2 фрегатов и 19 меньших судов (990 пушек) встретился с соединенным турецко-алжирским флотом (капудан-паша Хуссейн и алжирский паша Саид-Али) в составе 18 линейных кораблей, 17 фрегатов (1500-1600 пушек) и большого количества меньших судов.Османский флот после непродолжительного крейсерства по Чёрному морю в начале июля сосредоточился у Варны, а затем перешел к Калиакрии, где встал на якорь. 31 июля был праздник Рамазана, и часть судовых команд была отпущена на берег. Вдруг совершенно неожиданно на горизонте показался русский флот (вышел из Севастополя 28 июля (8 августа)), под всеми парусами, стремительно спускавшийся (под северным ветром) на турок.

У Ушакова в линии находилось 15 линейных кораблей, 2 фрегата и 2 бомбардирских корабля (около 1000 орудий); флот находился в походном строе 3 кильватерных колонн; усмотрев турок, Ушаков не дал себе даже времени перестроиться в линию баталии, отступив, таким образом, от освященных традициями приемов, прошел около 14:45, с северо-востока между османским флотом и мысом, несмотря на то, что на мысе находились турецкие батареи, под огнем этих батарей и стремительно атаковал турок. На адмиральском корабле развевались сигналы: «прибавить парусов», а потом «нести всевозможные паруса».

Турки (18 линейных кораблей, 10 линейных фрегатов и 7 малых фрегатов), совершенно не ожидавшие атаки и проигравшие, благодаря маневру Ушакова, ветер, поспешно рубили канаты и пытались строить линию баталии на левом галсе; при этом некоторые суда навалили друг на друга, и на одном корабле рухнула бизань-мачта, а другой сорвал себе бушприт.

Между тем, российский флот тоже перестроился в линию баталии на левом галсе. Передовые турецкие корабли и впереди всех алжирский адмирал Саид-Али, обладая лучшим ходом, уклонились несколько влево, видимо имея намерение выйти на ветер. Ушаков угадал этот манёвр, на своем флагманском корабле «Рождество Христово» (лучший ходок) вышел из линии, обогнал голову своей эскадры и атаковал Саид-Али с расстояния около полу-кабельтова; вместе с тем флоту был дан сигнал «спуститься на неприятеля», и бой завязался на самых близких дистанциях. В это время было около 17 часов.

Корабль Саид-Али вскоре потерял фор-стеньгу, грот-марсель, на нём были сбиты паруса, и он вынужден был спуститься за линию. Ушаков, увлекшись атакой, очутился в середине турецкого флота; левым бортом он отбивался от 2 больших фрегатов, а с кормы и с правого борта его атаковали 2 корабля; положение Ушакова некоторое время было весьма опасное, но вскоре к нему на выручку подошли отставшие передовые корабли, «Александр», «Предтеча» и «Федор Стратилат». К 20 часам турки были уже совершенно разбиты и без всякого строя, по способности, бежали по ветру. К 20:30 часам дым застлал все место боя; ветер постепенно стих, и сражение прекратилось.

Часа через 2 задул ветер от северо-северо-запада, русский флот лег на курс северо-восток и в полночь повернул на другой галс, надеясь выйти на ветер неприятеля. Несли все возможные паруса, но на рассвете 1 августа неприятель, отступавший к Константинополю, был виден только с салингов. Здесь сказались все недостатки постройки российских судов, от которых турки, сильно избитые, все же уходили без труда (туркам строили суда французские инженеры). Не имея надежды догнать неприятеля, Ушаков подошел к берегу и приступил к исправлению повреждений; через 2 суток он уже доносил Потемкину, что «разбитые реи, стеньги, садинги заменены новыми, пробоины заделаны, и флот опять состоит в хорошем состоянии». 8 августа, подойдя к Варне, Ушаков получил уведомление о заключении перемирия и 12 августа вернулся на Севастопольский рейд.

В бою с российской стороны было убито 17 нижних чинов, ранено 3 офицера и 25 нижних чинов; потери турок неизвестны, но меткая стрельба российских кораблей (Ушаков специально тренировал их для этого) и большое количество десантных войск, посаженных на суда турецкого флота для выручки Анапы, позволяют заключить, что потери эти должны быть очень велики (на корабле Саид-Али - 450 человек убитыми и ранеными).Часть турецкого флота рассыпалась по Анатолийскому и Румелийскому побережью; одна алжирская эскадра смогла достигнуть Константинополя и вошла туда ночью: при этом флагманский корабль Саид-Али начал тонуть и пушечными выстрелами требовал помощи. Судьба капудана-паши долго была неизвестна. Разнеслись слухи о готовности Ушакова атаковать Константинополь. Все это произвело на оттоманское правительство очень тягостное впечатление и приблизила окончание Русско-турецкой войны, которая закончилась подписанием Ясского мирного договора.

Весь конец XVII и начало XVIII века Россия и Турция вели беспрерывные войны. Если Россия рвалась к побережью Чёрного моря, то Османская империя, для которой Чёрное море было внутренним озером, пускать её туда не хотела. Урегулировать этот спор помог Ясский мирный договор, подписанный представителями двух империй по окончании русско-турецкой войны 1787–1791 годов. А поставить жирную точку в этом конфликте сумел командующий Черноморским флотом контр-адмирал Фёдор Ушаков, давший противнику решительный бой у мыса Калиакрия 31 июля 1791 года.

Накануне и в начале войны

К началу очередной русско-турецкой войны (1787–1791) сложилась следующая ситуация. В 1783 году Россия ликвидировала Крымское ханство и заняла полуостров Крым. Новоприсоединённые владения стали называть Тавридой. Фаворит императрицы Григорий Александрович Потёмкин, светлейший князь Таврический, должен был заботиться о заселении этих земель, развитии экономики, строительстве городов, портов и крепостей. Русские начали создавать в Чёрном море флот, главной базой которого стал Севастополь.

24 июля (4 августа по новому стилю) 1783 года был заключён договор о покровительстве и верховной власти России с объединённым грузинским царством Картли-Кахети, согласно которому Восточная Грузия перешла под протекторат России. Договор резко ослабил позиции Персии и Турции в Закавказье, формально уничтожив их притязания на Восточную Грузию.

В 1787 году императрица Екатерина II в сопровождении представителей иностранных дворов и своего союзника, императора Священной Римской империи Иосифа II, совершила триумфальную поездку по Крыму. Это событие всколыхнуло общественное мнение в Стамбуле. На пустом месте возникали дикие слухи: мол, императрица желает уничтожить Османскую империю и создать на её обломках Византию, в цари которой уже прочили внука Екатерины Константина. На месте Валахии якобы предполагалось создать королевство Дакия, где править станет Потёмкин. Австрии в компенсацию за участие в войне будут отданы Босния и Далмация, а Венеции - Морея, Кипр и Крит.

Реваншистские настроения в Стамбуле подпитывало заявление британского посла о том, что Британия поддержит Османскую империю, если та начнёт войну против России. В том же году Турция, пользуясь поддержкой Великобритании, Франции и Пруссии, выдвинула Российской империи ультиматум, требуя восстановить вассалитет Крымского ханства и Грузии. Также Османская империя добивалась от России разрешения на досмотр кораблей, проходящих через проливы Босфор и Дарданеллы . 13 августа 1787 года Турция, получив отказ, объявила России войну.

Война оказалась неудачной для инициатора: османский десант был отбит под Кинбурном , русские войска взяли Очаков, Бендеры и Хотин , разгромили мусульман при Рымнике и Фокштанах, а в 1790 году под командованием Суворова штурмовали и захватили сильнейшую крепость Измаил . На море турки потерпели поражение от парусного и гребного флотов Российской империи в Лимане, у Фидониси, в Керченском проливе и у мыса Тендра . Русские захватили инициативу и уверенно шли к победе.

Османский флот готовится к делу

Чтобы переломить ситуацию на море, с конца апреля 1790 года османский флот был увеличен и уже через год насчитывал 19 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 мелких судна. В 1791 году здесь появились моряки из Северной Африки. У русских историков бытует мнение, что прибыли эскадры кораблей из Алжира, Туниса, Марокко и т.д., однако это в корне неверно. Самый большой в Северной Африке флот, алжирский, в 1787–1790 годах имел аж девять шебек (вооружение кораблей насчитывало от 10 до 36 лёгких пушек) и целых два гребных галиота. При этом в 1790 году вооружены было лишь четыре небольших судна, на которых всегонаходилось 36 орудий. Один фрегат строился, а ещё два обещал султан. Остальные «флоты» Северной Африки были меньше алжирского. Лишь в 1792 году эскадра алжирских судов отправилась в Стамбул. Впрочем, в составе флота 1791 года упоминаются две алжирские и одна тунисская шебека.

Обратиться за помощью к африканцам султана вынудили большие потери и дезертирство в экипажах османских кораблей в 1788–1790 годах. Турки пошли на этот шаг только из-за острой необходимости: африканские корсары были плохо дисциплинированы, действовали самовольно, часто бунтовали и убивали своих офицеров.

В начале мая 1791 года мусульманский флот: 20 кораблей, 25 фрегатов, шесть шебек, пять бомбардирских судов, десять кирлангичей и 15 транспортов - вышел в море. Он должен был доставить подкрепления к обложенной русскими войсками Анапе и не позволить заблокировать эту крепость со стороны моря. В июне русский Черноморский флот получил от осаждавшего Анапу генерала Гудовича сообщение о том, что у Днестровского лимана появился большой турецкий флот. 10 июня контр-адмирал Фёдор Фёдорович Ушаков вывел в море эскадру: 16 кораблей, два фрегата, три бомбардирских корабля, девять крейсерских судов, 13 бригантин и три брандера. Ну а дальше начинается самое интересное.

Дело в том, что наш читатель знаком во всех подробностях только с русской версией дальнейших событий. Турецкие источники в исследованиях либо игнорировались полностью, либо были недоступны. Теперь же появилась возможность с ними ознакомиться. Поэтому далее мы будем приводить две версии событий. Турецкая основана на книгах историков Идриса Бостана, Тунджа Зорлу и Али Ризы Исипека, а русские данные базируются на документах из МИРФ (Материалы для истории русского флота в 17 томах), книгах Владимира Овчинникова, Роджера Чарльза Андерсона и статьях из «Морского Атласа».

Встреча двух флотов

Согласно русской версии, 11 июня 1791 года Ушаков заметил неприятельский флот у мыса Айя на южном берегу Крыма. Турки сражения не приняли и взяли курс на юг. Ушаков гнался за ними четыре дня, но так и не настиг. По данным турецкого историка Исипека, обе стороны начали готовиться к бою, однако им помешал полный штиль, длившийся четыре дня. Потом ветер задул со стороны русских. Ушаков оценил силы противника в 18 линейных кораблей, десять тяжёлых и семь лёгких фрегатов, а также 22 мелких судна - всего 57 единиц. Контр-адмирал имел возможность сблизиться с османами, но не рискнул. Своё решение русский командующий объяснял тем, что после четырёхдневной погони имел всего десять линкоров из шестнадцати (шесть были отнесены мористее из-за поломок в рангоуте и обросших днищ). Турки считают, что флот русских оказался разбросан, тогда как османский держался компактно, что и заставило Ушакова отступить.

16 июня русские вернулись в Севастополь. Ушаков отписался Потёмкину о походе, сообщив, что через пять–семь дней он исправит повреждения и снова выйдет на поиски противника. Ремонт меж тем затянулся на месяц. 23 июля граф Войнович, главнокомандующий Черноморским флотом и портом Севастополь, был отправлен в отставку. Ушаков стал полновластным руководителем не только эскадры, но и всего флота. 29 июля он рапортовал Потёмкину, что ремонт кораблей завершён и он готов выйти в море. Утром 16 линейных кораблей, два бомбардирских судна, два фрегата, один брандер, одно репитичное судно и 17 крейсерских судов покинули порт и направились на поиски османского флота.

Состав эскадры Ушакова:

Турки после манёвров в июне отошли к мысу Калиакрия на современном болгарском побережье Чёрного моря, где бросили якорь. В полдень 31 июля Ушаков обнаружил турецкий флот. Османами командовал капудан-паша Гиритли Хуссейн, а его помощником, главным «патрона», был назначен алжирский адмирал Сейди-Али (в русских источниках Саид-Али).

Состав османской эскадры:

Турецкая эскадра

Первое, что бросается в глаза в приведённом списке, - слишком большое собрание судов разного ранга и разной боевой ценности, сдобренное к тому же большим количеством иррегулярных экипажей, которые конфликтовали с регулярными моряками: берберийские пираты были шиитами, тогда как основное население Османской империи, из которого комплектовался флот, придерживалось суннизма. Сами турки оценивают свою эскадру в 20 кораблей, 25 фрегатов, шесть шебек, пять бомбардирских судов, десять кирлангичей и 15 транспортов, тогда как Ушаков в рапорте Потёмкину от 5 августа 1791 года сообщал о 18 кораблях, 17 фрегатах и множестве мелких судов. В принципе, разночтения особого нет, если учесть, что «Келем-Бахри» и «Тунус Ибрагим-капудан» турки относят к линкорам, хотя, скорее всего, это были зафрахтованные большие турецкие частные корабли.

Безусловно, самыми сильными в турецкой эскадре были 74-пушечный «Муккаддиме-и Нусрет» и 72- или 82-пушечный «Бахр-и Зафер». Первый из упомянутых линейных кораблей, построенный французскими кораблестроителями по французским же чертежам, был спущен на воду в Стамбуле в 1787 году. Это был стандартный 74-пушеник, двухдечный корабль со, скорее всего, стандартным вооружением данного типа линкоров. Второй, «Бахр-и Зафер», был совершенно новым кораблём, спущенным на воду в 1789 году. Его размерения - прежде всего длина по килю, приводимая в турецких источниках как равная 42 м, - почему-то были меньше «Муккаддиме-и Нусрет» (длина по килю 45,1 м) и соответствовали длине стандартного турецкого 72-пушечника. К примеру, 72-пушечный «Фейз-и Худа», построенный в 1789 году в Синопе, и «Анка-йи Бахри» имели длину 41,7 м. Это позволяет предположить, что «Бахр-и Зафер» был всё же либо 72-пушечником, либо его перегрузили пушками, сделав 82-пушечным флагманским кораблём.

Из фрегатов только первые шесть несли штатное вооружение, остальные же имели от 20 до 30 пушек. В общем, несмотря на большое количество кораблей, реальная сила эскадры Хуссейна и Сейди-Али была маленькой.

Однако вернёмся к описанию сражения. Дул северный ветер. Ушаков шёл в бакштаг на запад в трёх походных колоннах. Турки стояли за мысом Калиакрия в трёх колоннах с юго-востока на северо-запад.

Сражение при Калиакрии: русская версия

Контр-адмирал Ушаков не стал перестраиваться в линию. В 14:45, миновав мыс Калиакрия, он провёл свои колонны между турецкими батареями на побережье и стоявшим ещё на якоре османским флотом. Этот поступок поверг противника в панику. Некоторые турецкие корабли стали рубить канаты и вываливаться под ветер, пытаясь построить линию. Первым следовал «Муккаддиме-и Нусрет» Сейди-Али, за ним пытался держаться Хуссейн, но «Бахр-и Зафер» имел некомплект в экипаже и вскоре отстал. Ушаков на линейном корабле «Рождество Христово» прошёл перед носом у алжирца, дал продольный залп, повредил бушприт неприятеля, прошёл за корму и вдребезги разнёс его руль. Два следовавших за «Муккаддиме-и Нусрет» корабля прикрыли своего адмирала и помогли Сейди-Али уйти под ветер.

Вскоре подошли ещё несколько османских кораблей, и «Рождеству Христову» пришлось вести бой на оба борта с четырьмя линкорами. Постепенно в сражение вступали другие русские корабли: «Святой Александр Невский», «Иоанн Предтеча» и «Феодор Стратилат». «Навархия Вознесение Господне» под командованием Дмитрия Сенявина держался чуть поодаль, но бил полными залпами по трём неприятельским фрегатам. 66-пушечник «Мария Магдалина» сражался с двумя турецкими кораблями.

Около 15:15 Ушаков опять атаковал «Муккаддиме-и Нусрет», но тот смог уйти. Турки всё же выстроили линию. Русские к 16:30 также перестроились в кильватерную колонну, и бой разгорелся с новой силой. За это время «Рождество Христово» пытался выбить из линии и потопить «Муккаддиме-и Нусрет» - самый сильный корабль турецкого флота, который Ушаков посчитал флагманом («капудание»). К 20:30 на нём удалось сбить фор-стеньгу и грота-рей. Корабль Сейди-Али вывалился из линии, ушёл под защиту двух фрегатов и начал удаляться от места боя, тем самым дав сигнал остальным турецким кораблям бежать. Сам алжирский адмирал был тяжело ранен.

Увлёкшийся боем Ушаков очутился со своим кораблём в середине турецкого флота. Левым бортом он отбивался от двух больших фрегатов, а с кормы и правого борта его атаковали два турецких линкора. Но вскоре на выручку контр-адмиралу подошли отставшие передовые корабли «Святой Александр Невский», «Иоанн Предтеча» и «Феодор Стратилат». В 20:00 в сгущающейся темноте и дыму разбитая турецкая эскадра спешно покидала поле боя. В 20:30 дым окутал место сражения. Бой прекратился.

Сражение при Калиакрии: турецкая версия

Когда Ушаков обнаружил османский флот, дул неблагоприятный для турок северо-северо-восточный ветер. Хуссейн приказал рубить канаты. Однако Сейди-Али с тунисскими и алжирскими судами, не слушая приказов капудан-паши, сдрейфовал к югу и тем самым расколол флот на две группы. Хуссейн сразу подал корсару сигнал, приказывая ему вернуться и вместе атаковать противника. Однако Сейди-Али, следуя, скорее всего, излюбленной корсарской тактике, решил атаковать авангард Ушакова и отрезать его. Но оказалось, что русский авангард состоял из самых сильных судов, и вскоре Сейди-Али сам был окружён и отрезан от основных сил. Часть турецких кораблей пришла на помощь алжирцу и смогла спасти его, однако из-за необдуманного поступка «патрона» Хуссейна османский флот сломал боевой порядок.

К 15:00 турки смогли выстроить некоторое подобие линии. Хотя Ушаков с помощью Сейди-Али и разрезал османскую эскадру надвое, ни один из турецких кораблей не покинул место боя. Они отбили атаку русских, пусть и с большими потерями для себя. Сумерки развели флоты. Хуссейн приказал ремонтироваться и на следующий день продолжить бой, однако Сейди-Али и тут сыграл деструктивную роль.

«Муккаддиме-и Нусрет» был сильно повреждён, сам Сейди - тяжело ранен, потери убитыми и ранеными в экипаже составляли до трети команды. Капитан корабля, алжирец, самовольно взял курс на Константинополь. Примеру «патрона» последовали семь или восемь османских кораблей. Попытки Хуссейна сигналами остановить их и вернуть к эскадре просто игнорировались. Тем не менее капудан-паша планировал 1 августа с оставшимися кораблями атаковать русских, считая, что они также сильно повреждены после боя. Однако начавшийся шторм помешал этим планам. Турецкая эскадра взяла курс на Константинополь.

Султан Селим III, узнав результаты сражения, пришёл в ярость. В ответ на просьбу Хуссейна ещё раз вывести корабли в море он ответил:

«Мой командующий флотом и капитаны моих кораблей просто оскорбили меня. Я не ожидал от них такого поведения. Горе моему уважению, которое я к ним питал!»

Потёмкин, получив известие об этой победе, порвал уже подписанный договор и продиктовал туркам новый, более выгодный для России.

После сражения у Калиакрии Османская империя поняла, что война проиграна. К турецким представителям на мирных переговорах в Яссах срочно отправились курьеры с наказом подписывать с Россией перемирие на любых условиях. Османы, всерьёз опасаясь русских десантов, судорожно начали укреплять подходы к Босфору и крепостям Проливов.

Турецкое морское могущество было окончательно сломлено.

Победа Российской Императорской Армии под Измаилом 11 декабря 1790 года имела большое военно-политическое значение. Турция, под влиянием крупных поражений, стала склоняться к необходимости мирных переговоров с Россией. Императрица Екатерина 2-я тоже принимала меры к заключению мира, так как Россия несла тяжелое бремя войны на двух театрах, в армию было взято около полумиллиона рекрутов, и среди крестьянства вспыхивали волнения. Часть английской общественности с целью воспрепятствовать дальнейшему укреплению России на Черном море призывала правительство принять «эфективные меры против России, сжечь русские верфи в Архангельске, потопить русский флот в Севастополе». Виллиям Питт Младший - глава английского правительства потребовал от парламента кредитов на войну с Россией.

В Англии приступили к снаряжению флота в 36 линейных кораблей, Пруссия объявила мобилизацию, готовясь улучить момент, чтобы занять Торн и Данциг. Но политика Питта встретила отказ в парламенте со стороны оппозиции, которая была против разрыва с Россией.

В мае 1789 года во Франции вспыхнула революция.

В этой сложной политической обстановке ни Пруссия, уже заключившая с Турцией союзный договор, ни Англия, не решились выступить в открытой войне против России. Но им все же удалось сорвать русско-турецкие переговоры…

С горы Айя, близ Балаклавы, 28 июня 1791 года русскими наблюдательными постами далеко от берега был обнаружен турецкий флот в составе 50 вымпелов.

Из Феодосии через несколько дней в Севастополе было получено сообщение, что в море замечен неприятельский флот, шедший в направлении к Анапе. Адмирал Ушаков при первом благоприятном ветре повел Севастопольскую эскадру в море. 12-го июля, к западу от Балаклавы, в полдень оба флота встретились. Об этой встрече Ушаков доносил Потемкину:

«Четыре дня сряду ходил я с флотом соединенно и прилагая все возможное старание, дабы его атаковать… Многократно чинил за ним со всею возможностью погони, но когда я был на ветре, всегда он старался клониться от нашего флота и искал случая выиграть ветер».

Несмотря на численное превосходство сил, турецкий адмирал Гусейн-паша всячески избегал сражения.

После четырехдневного маневрирования флоты разошлись. Ожидая каждую минуту сражения, экипажи русской эскадры в течении 96 часов не покидали своих постов и были очень утомлены.

Спустя две недели после прихода в Севастополь, русский флот вновь вышел в море и взял курс на юго-запад. Пользуясь попутным ветром, под всеми парусами, в течение двух суток безостановочного плавания, он достиг турецких берегов. Адмирал Ушаков повел эскадру вдоль побережья к югу.

Турецкий флот в это время стоял у мыса Калиакрия. Он состоял из четырех эскадр, прибывших из Константинополя, Алжира, Туниса и других турецких портов Средиземного моря. В его составе находились 18 линейных кораблей, 17 фрегатов и 43 мелких судов. Артиллерийское его вооружение превышало 1.500 орудий и во главе с Главнокомандующим Гуссейн-пашой было еще восемь адмиралов. Будучи недалеко от Босфора и укрывшись под защиту береговых батарей, Гуссейн-паша чувствовал себя в полной безопасности. По случаю магометанского праздника «Рамазан» часть команд была отпущена на берег.

Совершенно неожиданно, утром 31-го июля на горизонте появилась Севастопольская эскадра в составе 16 линейных кораблей, всего лишь двух фрегатов, двух бомбардирских судов и 19 крейсерских судов. Чем ближе подходила русская эскадра, тем яснее становилась решимость ее флагмана атаковать турецкий флот.

Внимательно изучив расположение неприятельского флота, адмирал Ушаков принял чрезвычайно смелое решение: он направил эскадру между берегом и турецким флотом. Чтобы не терять ветер и времени на перестройку строя, Черноморская эскадра, в трех колоннах уверенно пошла в непосредственной близости от берега.

Обстреливаемая с береговых батарей она продолжала идти вперед, Отрезав неприятельские корабли от берега, лишив их части экипажей и сохранив наветренное положение, русская эскадра заняла выгодную позицию. Турецкие же береговые батареи вскоре вынуждены были замолчать, так как русские корабли оказались между ними и турецким флотом и, продолжая стрельбу, они попадали в своих.

Отлично использовав момент внезапности, адмирал Ушаков вызвал смятение и панику на турецком флоте.

«Неприятель», писал Ушаков в своем донесении Потемкину, «устрашенный нечаянным приходом нашего флота, проиграв ветер, отрубил якоря, лег на паруса и был в замешательстве…» При этом их корабли сталкивались и терпели аварии. Пытаясь построить линию баталии старший флагман Гуссейн-паша приводил корабли то на правый, то на левый галс.

Один из младших флагманов, Сеид-Али, увидев, как растерялся Гуссейн-паша, командуя авангардом, сам стал строить линию баталии, лег на левый галс и за ним пошли остальные корабли.

Чтобы лучше использовать всю свою артиллерию и не дать возможности туркам привести флот в порядок, адмирал Ушаков перестраивает свою эскадру из трехкильватерной колонны в одну колонну и поднимает один за другим сигналы: «Прибавить парусов!», «Нести все возможные паруса!». Черноморская эскадра с максимальной скоростью догоняла неприятеля, на ходу перестраиваясь в боевую кильватерную линию. Сам же Ушаков, не дожидаясь пока его корабли построят кильватерную колонну, выводит из нее свой флагманский корабль «Рождество Христово», чтобы догнать флагманский корабль Сеида-Али, начальника турецкого авангарда.

Подходит к нему на дистанцию полукабельтова (кабельтов - 185,2 метра) и, обойдя с носа, решительно атакует его. Получив серьезные повреждения, корабль Сеида-Али склонился, чтобы укрыться за другими кораблями. Ушаков, преследуя его, подошел к нему под самую корму и поразил губительным продольным залпом (при продольном залпе ядра и картечь бьют вдоль диаметральной плоскости судна, увеличивая поражение). Чтобы добиться решительного результата, Ушаков сигналом приказал всей эскадре спуститься к неприятелю на самую близкую дистанцию.

Одним из следующих сигналов было: «Вести бой всей линией!»

Линейным кораблям «Александру», «Иоанну Предтече» и «Федору Стратилату», следовавшим за ним и ближе других находившимся к противнику, Ушаков приказал: «Окружить передовые бегущие корабли!»

Для атаки их был использован и резерв, состоявший из 2 фрегатов и 2 бомбардирских судов. Черноморский флот гнал турецкий и в результате успешных действий против передовых бегущих, а также флагманских кораблей, неприятельский флот пришел в еще большее расстройство. По словам Ушакова, он был «весьма разбит, замешан, стеснен так, что неприятельские корабли сами друг друга били своими выстрелами, наш же флот всею линией передовыми и задними кораблями, совсем его окружил и производил с отличной живостью жестокий огонь…» К темноте противник был совершенно разбит и думал только о спасении.

При преследовании противника Ушаков использовал и легкие крейсерские суда. Они составили второй резервный отряд. Немало легких турецких судов он заставил выброситься на берег, сжег и затопил.

Лишь наступившая темнота ночи и маловетрие спасли турецкий флот от пленения.

На следующее утро он оказался разбросанным между Варной и Босфором.

«Турки даже не знают», писал Императрице Екатерине Потемкин, «куда девались рассеянные их корабли; многие бросило на Анатолийский берег. Шесть вошли ночью в Константинопольский канал (Босфор) весьма поврежденные. Адмиральский корабль (флагманский корабль адмирала Сеид-Али) тонул и просил о помощи. Пушечными их выстрелами встревожен султан и весь город. Днем султан увидел разбитые их корабли без мачт, со множеством раненых».

Успешные действия русской армии и разгром турецкого флота при Калиакрии ускорили решение султана начать мирные переговоры с Россией.

Когда эскадра Ушакова после сражения направилась к Константинополю искать неприятельский флот, то в море было встречено посыльное судно от командующего русскими войсками генерала Репнина с известием о заключении перемирия с Турцией и прекращении военных действий.

Отметив эту радостную весть артиллерийским салютом, Ушаков взял курс на Севастополь.

Мир между Россией и Турцией был подписан в Яссах 29 декабря 1791 года. Сражение при Калиакрии 31 июля 1791 года было заключительным аккордом ряда других предшествующих сражений: 3 июля 1788 г. - при острове Фидониси; 16 мая 1790 г. - крейсерство в районе Синопа-Карасу; 5 июня 1790 г. - крейсерство в районе Синоп, Карасу, Анапа; 8 июля 1790 г. сражение в Керченском проливе; 28-29 августа 1790 г. - сражение при Тендре (между Аккерманом и Тендрой).

Во всех этих сражениях молодая Севастопольская эскадра одержала блестящие победы над противником, численно превосходящим, обладавшим более мощной артиллерией и более быстроходными кораблями.

В 1790 году ее возглавил, в возрасте 48 лет, контр-адмирал Федор Федорович Ушаков. Победа при Фидониси была одержана только благодаря смелости и инициативе Ушакова, который в момент сражения был чине капитан-бригадира командиром линейного корабля «Св. Павел» и вместе с тем, в качестве младшего флагмана, возглавлял авангард Севастопольской эскадры.

Контр-адмирал Войнович, командующий Севастопольской эскадрой, настолько растерялся перед численно превосходящей турецкой эскадрой, что умолил Ушакова взять на себя ответственность боя.

Размеры статьи не позволяют тактически разобрать все выше указанные морские сражения, каждое в отдельности.

Упорная и напряженная война с Турцией, насыщенная многими боями на море, разведками у Анатолийского берега Севастопольской эскадры и действия Днепро-Бугской (Лиманской) речной флотилии на побережье Днепра и Лимана, у Кинбурна, Очакова и Измаила, явились первым боевым крещением молодого Черноморского флота. Берега обширной Ахтиарской (Севастопольской) бухты в 80-х годах 18-го века были пустынны и безлюдны. Время от времени тут появлялись турецкие корабли. Последний раз они пришли сюда в 1778 г., чтобы высадить десант на Крымское побережье. Но генерал А. В. Суворов, командовавший русскими войсками в Крыму, к этому времени уже построил на берегах Ахтиарской бухты первые батареи и не допустил высадки десанта. Только в начале мая 1783 г. перед ней появились первые корабли под Андреевским флагом. Это была эскадра вице-адмирала Ф. А. Клокачева, в составе фрегатов «Победа», «Крым», «Поспешный», шхуны «Измаил» и других суден Азовской флотилии. Они и явились основой Черноморского флота.

Имя «Ушак-паша», данное турками Ушакову, приводило турецких моряков в трепет, а у русских он был прозван «морским Суворовым», особенно за его действия в Средиземном море в 1798-1800 гг.

Едва ли не самой лучшей оценкой Ушакова и Черноморского флота были слова поздравления, посланного Суворовым Ушакову по случаю взятия острова Корфу с его дотоле всеми считавшейся неприступной крепостью:

«Великий Петр наш жив! Что он, по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: природа произвела Россию только одну, она соперницы не имеет то и теперь мы видим. Ура русскому флоту! Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу, хотя мичманом!».