Хан Мамай - великий царь Золотой Руси. К чему привело его поражение на Куликовом поле

) Золотой Орды.

Происхождение

Борьба с Тохтамышем

В 1377 году молодой хан, законный наследник золотоордынского трона чингизид Тохтамыш при поддержке войск Тамерлана начал поход по установлению законной власти в Золотой Орде. Весной 1378 года, после того как пала восточная часть государства (Синяя Орда) со столицей в Сыгнаке , Тохтамыш вторгся в западную часть (Белую Орду), контролируемую Мамаем. К апрелю 1380 года Тохтамыш сумел захватить всю Золотую Орду вплоть до северного Приазовья, включая город Азак (Азов). Под контролем Мамая оставались лишь его родные половецкие степи - Северное Причерноморье и Крым .

8 сентября 1380 года войско Мамая было разбито в Куликовской битве во время нового похода на Московское княжество, и его большой бедой было то, что на Куликовом поле погиб провозглашённый им ханом малолетний Мухаммед Булак, при котором Мамай был беклярбеком. Поражение на Куликовом поле для Мамая было ударом тяжёлым, но не смертельным, однако оно помогло утвердиться на золотоордынском престоле законному хану Тохтамышу. Мамай не терял времени, собирая новую армию в Крыму для следующего похода против Москвы. Но в результате войны с ханом Тохтамышем, поддерживаемым Тамерланом, очередной удар Мамая по Руси не состоялся. Чуть позднее, в сентябре 1380 года состоялась решающая битва между войсками Мамая и Тохтамыша. Историк В. Г. Ляскоронский высказал предположение, что эта битва «на Калках» произошла в районе мелких речек, левых притоков Днепра близ порогов . Историки С. М. Соловьёв и Н. М. Карамзин высказывали предположение, что битва произошла на реке Калке , недалеко от того места, где в 1223 году монголы нанесли русским первое поражение . Битвы собственно не было, так как на поле боя большая часть войск Мамая перешла на сторону законного хана Тохтамыша и присягнула ему. Мамай с остатками верных ему сподвижников не стал устраивать кровопролития и бежал в Крым, при этом его гарем и знатные женщины из рода Джучи, которых опекал Мамай, были захвачены Тохтамышем. Победа Тохтамыша привела к установлению законной власти в государстве, прекращению длительной междоусобной войны («Великой Замятни») и временному усилению Золотой Орды вплоть до столкновения с Тамерланом .

Смерть

После своего поражения от войск Тохтамыша Мамай бежал в Кафу (ныне Феодосия), где имел давние связи и политическую поддержку генуэзцев, но его не впустили в город. Он пытался проникнуть в Солхат (ныне Старый Крым), но был перехвачен разъездами Тохтамыша и убит. Предполагается, что убит он был наёмниками по приказу хана. Тохтамыш похоронил Мамая с почестями.

Потомки Мамая

Согласно родовой легенде князей Глинских , потомки Мамая были служилыми князьями в Великом княжестве Литовском . Глинские, родовые владения которых находились на землях Полтавской и Черкасской областей Украины, вели свой род от сына Мамая - Мансура Киятовича. Михаил Глинский устроил в Литве мятеж , после провала которого перешёл на московскую службу. Его племянница Елена Глинская - мать Ивана IV Грозного . Родственники князей Глинских, русские князья Ружинские, Острожские, Дашкевичи и Вишневецкие сыграли важную роль в развитии казачьего сообщества Поднепровья, становлении Войска Запорожского и подконтрольных ему земель, Запорожья.

См. также

Напишите отзыв о статье "Мамай"

Примечания

Литература

Научная биография

Почекаев Р. Ю. Мамай: История «антигероя» в истории (630-летию Куликовской битвы посвящается). - СПб. : ЕВРАЗИЯ, 2010. - 288 с. - (Clio). - 2000 экз. - ISBN 978-5-91852-020-8 . (в пер.)
Гумилёв, Лев Николаевич . Древняя Русь и Великая степь.. - СПб. : Кристалл, 2002. - 767 с. - 5000 экз. - ISBN 5-306-00155-6 .
Почекаев Р. Ю. // Мамай: Опыт историографической антологии: Сборник научных трудов / Под ред. В. В. Трепавлова , И. М. Миргалеева ; Академия наук Республики Татарстан . Институт истории им. Ш. Марджани, Центр золотоордынских исследований. - Казань: Изд-во «Фэн» АН РТ, 2010. - С. 206-238. - 248 с. - (История и культура Золотой Орды. Вып. 13). - 600 экз. - ISBN 978-5-9690-0136-7 . (обл.)

Эпоха Куликовской битвы

Шенников А. А. // Депонировано в ИНИОН. - Л. , 1981. - № 7380 . - С. 20-22 .
Григорьев А. П.
Петров А. Е. .
(недоступная ссылка с 23-12-2015 (1528 дней))
Карышковский П. О. Куликовская битва. - М .: Госполитиздат , 1955. - 64 с. - 100 000 экз. (обл.)
Кирпичников А. Н. Куликовская битва. - Л. : Наука . Ленингр. отд-ние, 1980. - 120 с. - 10 000 экз. (обл.)
Журавель А. В. «АКИ МОЛНИА В ДЕНЬ ДОЖДЯ». В 2-х книгах. - М.: «Русская панорама», «Русское историческое общество », 2010. - 2000 экз. - ISBN 978-5-93165-177-4 (общ.);
- Книга 1: Куликовская битва и её след в истории. - 424 с., ил. - ISBN 978-5-93165-178-1 (кн. 1).
- Книга 2: Наследие Дмитрия Донского. - 320 с., ил. - ISBN 978-5-93165-179-8 (кн. 2).

Период единства

Улусы

Отрывок, характеризующий Мамай

Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.

Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог"ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг"ом Ег"молов в немцы пг"осился. Тепег"ь авось и г"усским говог"ить можно будет. А то чег"т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г"ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог"ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг"ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г"ад, князь, очень г"ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг"ог"ву их; дайте мне пятьсот человек, я г"азог"ву их, это вег"но! Одна система – паг"тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег"а, – говорил Денисов, – что я г"азог"ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г"одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…

Его имя вошло в бытовую культуру на уровне поговорок: «как Мамай прошел». С ним связана одна из самых известных страниц истории – Куликовская битва. Он вел тайные политические игры с литовцами и генуэзцами. Беклярбек Золотой Орды хан Мамай.

Происхождение

Хан Мамай стал прототипом знаменитого персонажа украинской народной культуры – казака-лыцаря (рыцаря) Мамая. Современные украинские историки-реформаторы даже всерьез пишут об украинском происхождении хана, а эзотерики называют казака-Мамая «космогоническим олицетворением украинского народа в целом». Впервые в бытовой культуре простонародья он появился довольно поздно, в середине XVIII века, но стал настолько популярным образом, что висел в каждом доме рядом с иконами.

Мамай был наполовину половец – кыпчак, наполовину - монгол. По отцу – потомок хана Акопы из рода Кийян, а по матери – из рода золотоордынского темника Мамая. Тогда это было распространенное имя, означавшее по-тюркски Мухаммед. Он удачно женился на дочери сарайского правителя - хана Бердибека, который до этого убил своего отца и всех братьев, начиналась Великая Замятня в Орде – длительный период междоусобиц. Сам Бердибек тоже был убит, и прервалась прямая линия династии Батуидов на главном престоле Орды. Тогда восточные потомки Джучи стали претендовать на Сарай. В этих условиях Мамай захватил западную часть Орды и ставил там ханов – непрямых наследников рода Батуидов. Сам он править не мог, не будучи Чингизидом. И вот тут развернулась большая политика с участием Мамая.

«Талантливый и энергичный темник Мамай происходил из рода Кийян, враждебного Тэмуджину и проигравшего войну в Монголии еще в XII в. Мамай возродил причерноморскую державу половцев и алан, а Тохтамыш, возглавив предков казахов, продолжил улус Джучиев. Мамай и Тохтамыш были врагами». Лев Гумилев.

Мамай vs Тохтамыш

Тохтамыш был приверженцем старых ордынских порядков, стремившимся объединить раскалывающуюся орду. К тому же он был чингизидом и обладал неоспариваемыми правами на Сарай, в противовес Мамаю. Отца Тохтамыша убил правитель Белой Орды Урус-хан, но после смерти последнего знать там отказалась подчиняться его потомкам и призвала Тохтамыша. Внутреннюю войну Тохтамыш проиграл, но спасся после решающего сражения, переплыв раненым Сырдарью – во владения Тамерлана. Тот сказал: "Ты, видимо, мужественный человек; иди, возвращай себе свое ханство, и ты будешь моим другом и союзником". Тохтамыш взял Белую орду, получил Синюю – по праву наследования, и двинулся на Мамая. Теперь все зависело от составленных на западе союзов.

Большая политика

Поскольку Золотая Орда в усобицах ослабела, литовцы начали укрепляться на территориях, прежде подконтрольных монголам. Киев стал практически литовским, Чернигов и Северская были под влиянием Литвы. Князь Ольгерд был воинствующим антиправославным, тогда как большинство населения в расширившейся Литве уже было русским, и Москва этим пользовалась против литовцев. Однако другие русские князья, напротив, использовали Литву против Москвы – в первую очередь, суздальцы и новгородцы. Разделение по западной политике было и в Орде.

Мамай поставил на Литву, а Тохтамыш на Москву. Мамай вел прозападную линию, поскольку для борьбы с Тохтамышем ему были нужны деньги. Деньгами обещали помочь крымские генуэзцы в обмен на концессии для добычи мехов на севере Руси. Мамай долго пытался подговорить Москву исполнить условия генуэзцев в обмен на ярлык и другие привилегии. И то, и другое московиты приняли. Митрополит Алексий, де факто правивший, когда Дмитрий был ребенком, использовал Мамая для возвышения, как юридического, так и фактического, Московского княжества. Но в итоге Москва от Мамая отвернулась, произошло так называемое «великое розмирье». Не без влияния Сергия Радонежского, который сказал, что с латинянами (генуэзцами и латинянами) никаких дел быть не может.

Из «Слова о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского»: «Мамай же, подстрекаемый лукавыми советниками, которые христианской веры держались, а сами творили дела нечестивых, сказал князьям и вельможам своим: «Захвачу землю Русскую, и церкви христианские разорю… Где церкви были, тут ропаты поставлю».

До Куликовской битвы

Небезынтересные события происходили до Куликовской битвы. Поскольку Мамай надеялся на заключение союза или с Москвой, а затем с другими княжествами против Москвы, он часто отправлял посольства в Русь. В Рязань, Тверь, саму Москву и т.д. С этими посольствами часто поступали отвратительно. Так произошло в Нижнем Новгороде (тогда находившийся под княжением суздальцев), где сидел суздальский епископ Дионисий. Он поднял против татарского посольства посадскую чернь. Как пишет Лев Гумилев, «все татары были умерщвлены самым жестоким образом: их, раздев донага, выпускали на лед Волги и травили собаками». Мамай на реке Пьяне настиг пьяные вдрызг суздальские войска и перерезал, повторив чуть позже то же самое в Нижнем. На адреналине Мамай решил продолжать двигаться на Москву, но войска мамайского мурзы Бегича были разгромлены на реке Воже. Вот после этого главное открытое столкновение Мамая и Москвы стало неизбежным.

Один из видных представителей монгольской военной аристократии, талантливый и энергичный военачальник и политик в Золотой Орде .

Имя Мамай - древнетюркский вариант имени Мухаммед , имело широкое распространение во времена Казанского ханства. Об одноименном грузинском святом католикосе см. ст. Мамай Грузинский

По отцовской линии был потомком кипчаковского хана Акопы, происходил из рода Кийян, по материнской – от золотоордынского темника мурзы Мамая. Возвысился при золотоордынском хане Бердибеке (1357–1361), женившись на его дочери. Не принадлежа к роду Чингисхана , не мог сам быть ханом. Но, воспользовавшись междоусобной борьбой за ханство в Золотой Орде , после смерти хана Бердибека , в середине XIV в., в борьбе с Тохтамышем подчинил себе большую часть золотоордынской западной территории, то есть земли от Дона до Дуная, ядом и кинжалом пробился к власти. К концу 1370-х стал фактическим правителем Золотой Орды, управляя ею через подставных ханов (русские летописи называли их «мамаевыми царями»). При нем сменилось несколько ханов, во всем его слушавшихся: Абдул, Магомет-Султан, Тюлюбек и др., после чего он сам себя провозгласил ханом.

Разжигая феодальную рознь между русскими князьями, боровшимися между собой за получение ярлыка на великое княжение, противодействуя усилению самой сильной из подвластных ему на Руси земель – Московской , Мамай последовательно поддерживал ее противников. Основную ставку он делал на Тверь , а также – из тактических соображений – и на Рязань . При этом он, для острастки, не раз врывался на территорию Рязанского княжества (служившего буфером между Московской Русью и Ордой), опустошая его. Ориентации Мамая на Великое княжество Литовское сопутствовало его враждебное отношение к Московской Руси.

Стремясь возродить могущество Золотой Орды, предпринял ряд походов в русские земли. В Мамай сжег Нижний Новгород , к тому времени находившийся под покровительством Москвы и тогда же послал отряд мурзы Бегича за сбором недостающих податей у московского князя Дмитрия Ивановича . Как повествует летопись, Мамай хотел восстановить власть над Русью, желая, «чтоб как при Батые было».

Во время ведения военных действий Мамай использовал такие факторы, как внезапность, стремительность, атака крупными массами конницы на открытой местности. Часто маневрировал на поле боя в целях расчленения противника или обхода его флангов и выхода в тыл, с последующим окружением и уничтожением; в то же время проявлял излишнюю самоуверенность, обусловленную успехами в сражениях с более слабыми противниками.

Летом он собрал большое войско, в которое входили не только татары, но также покоренные им черкесы, ясы, чечены. Однако 8 сентября 1380 состоялась Куликовская битва в ней Мамай был разбит и бежал с поля битвы с небольшим отрядом татар в Кафу (Феодосию). Летописец сообщил: «...побежал поганый Мамай с четырьмя мужами в излучину моря, скрежеща зубами своими, плача горько...» – так рассказывало об этом Сказание о Мамаевом побоище. В Крыму его встретил ставленник Тамерлана хан Тохтамыш , которому Мамай должен был уступить власть над Золотой Ордой. Мамай хотел скрыться со своими сокровищами и немногими приверженцами в Каффе, но здесь был вероломно убит.

Литература

Насонов А. Н., Монголы и Русь , М.-Л., 1940.
Греков Б. Д., Якубовский А. Ю., Золотая Орда и ее падение , М.-Л., 1950.
Егоров В. А., Историческая география Золотой Орды в XII–XIV вв. , М., 1985.
Русь под игом: как это было , М., 1991.

Использованные материалы

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
"МАМАЙ," Словарь личных имен :

Храбрый полководец, способный администратор, искусный политик, талантливый дипломат – все это смело можно сказать о темнике Золотой орды Мамае. По сути, он владел большей частью золотоордынской территории, на которой проживали потомки половцев, алан, ясов, касогов, крымцев. Его верными союзниками были литовцы и генуэзцы. Не секрет, что Мамай был прозападником, однако это ему не мешало принимать большое участие в выборе очередного хана из рода Чингизидов, и по своему усмотрению править через номинальных правителей государством.

Сам он никогда не предпринимал попыток занять престол, уважая исключительную прерогативу потомков великого кагана Чингиз-хана. Но, несмотря на это, с великим каганом его все же связывали общие корни, а именно, древний род Кият.

Женщина — глава рода

К сожалению, год, место и время рождения великого монгола до сих пор остаются спорными и размытыми. К примеру, судя по сохранившимся данным, родина Мамая была где-то между берегом Черного моря Крыма и Днепром. Отсюда началось его восхождение по ступенькам военной лестницы, сюда же он бежал после поражения в 1380 году. Где-то в Причерноморье или в самой Кафе нашел он свое последнее пристанище, а позже был убит, оставив в памяти народной в южных землях топонимические названия — река Мамайка, поселение Мамайка (под современной Евпаторией, ныне окраина города), Мамаев курган и многочисленные тюркские фамилии. А вот год рождения так и остается неизвестным. Можно только предположить, что возможно он родился между 30-ми и 40-ми годами XIV столетия. Первые упоминания в летописях об этом человеке относятся к 1361 году, когда по просьбе московских бояр и митрополита Алексия он помог юному московскому князю Дмитрию, (в будущем Донскому) занять владимирский престол. Тогда Дмитрию было всего одиннадцать лет. Следовательно, Мамай был гораздо старше князя, уже имел влияние в Орде и располагал военной мощью.

Еще есть любопытные сведения о его вероисповедании. Безусловно, он был правоверным мусульманином, однако если верить ряду исследователей, то по своим религиозно-общественным взглядам Мамай принадлежал к ордену «исмаилитов», одной из сект шиитского течения ислама.

И если источники с сомнением говорят о месте его рождения и совершенно ничего не говорят, о дате его появления на свет и первых годах жизни, то все как один утверждают — Мамай происходил из знатного монгольского рода Кият. Старинный род был славен многими достойными сынами и потомками. Сам Чингиз-хан был из рода Кият-Борджигин. Возможно, узами родства Чингиз-хан и его потомки с Мамаем не были связаны, но происхождение вели от одной прародительницы — почтенной дамы, имя которой Алан-Гоа.

В переводе с монгольского Алан-Гоя означает пятнистая лань. Об этой женщине сегодня уже мало что известно. Предполагают, что жила она на рубеже X-XI веков, была женой некого Добун-Мергэна, от которого у нее было два сына, а овдовев, произвела на свет еще троих сыновей и вошла в историю как прародительница монгольского этноса.

Объясняя их появление на свет, Алан-Гоа утверждала, что родила их от светлорусого юноши, который приходил к ней в полночь через дымовое отверстие юрты и уходил с рассветом, словно «желтый пес». Зачатие якобы происходило от света, исходившего от него и проникало в чрево вдовы. По ее утверждению, таинственный посетитель был сам бог Тенгри. Конечно, поверить женщине, утверждающей подобное явление, трудно, да и сами монголы X века относились к рассказу Алан-Гоа скептически. Но видимо, она пользовалась большим влиянием и смогла убедить, раз приняли ее рассказ на веру, и свято считали этих трех сыновей «отмеченными печатью небесного происхождения».
Род Чингиз-хана, так же как и род Мамая, происходил от младшего сына Алан-Гоа — Бодончара (Бочкин-Чалчи). Правда, есть некоторые предположения, что истинным отцом Бодончара был Ма-алих Баяудец, тюрк, единственный мужчина, кроме сыновей Алан-Гоа, жившие в ее доме. По данным анонимной рукописи «Алтан Тобчи», сын Алан-Гоа, Бодончар, родился в 970 году. Он отличался рыжими волосами и светлыми глазами, передав эти характерные черты своим потомкам. К Бодончару возводили свою генеалогию многие монгольские роды, такие как Дуглат, Барулас, Урут, Мангут, Тайджиут, Чонос, Кият и другие. При внуках Бодончара начался процесс формообразования этноса. Монгольских родов становилось больше, росла и их численность. Появилось деление на новые родовые группы, стали выделяться имена вождей. Одним из таких стал Хайду, правнук Бодончара. Со временем вожди стали именоваться каганами (ханами). Первым верховным владыкой – ханом стал основатель рода Кият Хабул (ок. 1100 — 1148),– представитель восьмого поколения потомком Алан-Гоа и бога Тенгри. Он царствовал в 30-40 годы XII века. С ним закончился процесс формирования монгольского этногенеза, и началась монгольская история. У Хабула было семеро сыновей, давших миру Чингиз-хана, чей отец внук Хабула Есугей-багатур стал основателем рода Кият-Борджигин, и Мамая, род которого вел свою родословную от старших сыновей Хабула.
Эмир Причерноморья

С веками родство между Чингизидами и Киятами значительно отдалилось, однако эмиры из рода Кият по-прежнему оставались привилегированными и уважаемыми в Орде. Они брали в жены дочерей из ханской династии, стояли во главе мощной армии и управляли отдаленными улусами золотоордынской империи.

Исключением не стал и эмир Мамай Кият. Он женился на дочери Мухаммеда Бердибека, двенадцатого хана Золотой Орды (1357-1359), приданное которой принесло ему наместничество Крыма и всего Северного Причерноморья. Мамай проявил себя как хороший администратор и отличный стратег, за это спустя несколько лет, хан назначает его на высокую должность беклярбека – одну из двух главных должностей в администрации Золотой Орды, в чьи функции входило руководство армией, управление внешними делами и верховным судом. Эмир Мамай очень быстро завоевал симпатии среди местного населения Крыма и Причерноморья, сошелся с ближайшими соседями литовцами и генуэзцами. Благодаря своему таланту дипломата, он добился того, что крымский улус-юрт становился организованным государством, опиравшимся на местных аборигенов. Сама ставка Мамая находилась в городе Орда в низовьях Днепра (на территории современного Каховского водохранилища).
В 1359 году хана Бердибека убил чингизид Кульпа, который и занял ордынский престол. Мамай, в чьем подчинении была армия, воспользовавшись ситуацией, объявил ему войну. С этого момента, власть Мамая еще больше усилилась, теперь, сместив Кульпу, он сам стал выбирать кандидатов на место кагана, и в августе 1361 года он провозгласил ханом своего первого ставленника Абдуллу. Естественно, что другие претенденты-чингизиды, остались недовольны выбором всесильного эмира и отказались признавать власть нового хана. В Орде началась «Великая замятня». На протяжении одиннадцати лет Мамаю пришлось с переменным успехом воевать с девятью ханами Золотой Орды. И только к 1366 году ему удалось поставить под свой контроль западную часть Орды (от Крыма до правого берега Волги).

Эмир Мамай Кият потерпел поражение в столкновении на Куликовом поле с вассалом, или как принято называть, союзником хана Тохтамыша Дмитрием Донским, которому сам же выдавал ярлык на княжение. Так уж сложилось, что Дмитрий выступил на стороне Тохтамыша признав очередного чингизида ханом Большой Орды (см. статью «Фиаско Мамая и Триумф Тохтамыша», Авдет 2008 г. № …). Он ушел в Крым, но надежду на реванш не терял, пока случайность не изменила все его планы. В 1380 году, возвращаясь в родные степи после сражения, Мамай неожиданно встретился на берегах реки Калки со своим давним врагом — Тохтамышем. Для последнего эта встреча так же была неожиданностью. Бой был неизбежен. И в то время, когда и Мамай, и Тохтамыш собирались давать своим воинам команду к бою, случилось неожиданное. Воины Мамая сошли с коней и принесли присягу законному хану чингизиду Тохтамышу. Они не схватили и не выдали своего вождя, что было бы предательством, они позволили ему уехать в Крым.

Сын Мамая Мансур, чингизид по материнской линии, ушел в Литву, был там принят и жил на южной окраине, не теряя связи со Степью и со своими родственниками. По преданию, под деревней Глина Мансур спас от смерти великого князя Литовского Витовта, за что получил титул князя Глинского. От него пошла династия князей Глинских, сыгравших одну из важных ролей в истории Московского княжества, от него же ведут свой род крымские мурзы Мансуры и многие другие.
Что касается самого всесильного эмира, то по некоторым данным, его убили союзники – генуэзцы, недовольные исходом битвы.

Похоронен Мамай Кият в Шейх-Мамае (ныне село Айвазовское, Кировского района Крыма), близ Кафы. Его могилу, точнее курган, нашел художник И. Айвазовский, занимавшийся археологией в южном Крыму.

Происхождение

Мамай был наполовину половец – кыпчак, наполовину - монгол. По отцу – потомок хана Акопы из рода Кият, а по матери – из рода золотоордынского темника Мамая. Тогда это было распространенное имя, означавшее по-тюркски Мухаммед. Он удачно женился на дочери сарайского правителя - хана Бердибека, который до этого убил своего отца и всех братьев, начиналась Великая Замятня в Орде – длительный период междоусобиц. Сам Бердибек тоже был убит, и прервалась прямая линия династии Батуидов на главном престоле Орды. Тогда восточные потомки Джучи стали претендовать на Сарай. В этих условиях Мамай захватил западную часть Орды и ставил там ханов – непрямых наследников рода Батуидов. Сам он править не мог, не будучи Чингизидом. И вот тут развернулась большая политика с участием Мамая.

«Талантливый и энергичный темник Мамай происходил из рода Кият, враждебного Тэмуджину и проигравшего войну в Монголии еще в XII в. Мамай возродил причерноморскую державу половцев и алан, а Тохтамыш, возглавив предков казахов, продолжил улус Джучиев. Мамай и Тохтамыш были врагами». Лев Гумилев.

Мамай vs Тохтамыш

Большая политика

До Куликовской битвы

Потомками Мамая себя называли князья Глинские. По их родовой легенде, потомки Мамая служили в Великом княжестве Литовском, и якобы Глинские ведут род от сына Мамая Мансура Киятовича. Если так, то Мамай был предком Иоанна IV Грозного по матери – Елене Глинской.

Гибель

В Куликовском сражении, о котором у нас написано много, Мамай потерял не только войско, но и легитимность: малолетний хан Мухаммед, который де юре правил в Сарае, был убит. Таким образом, Тохтамышу почти не пришлось воевать, чтобы добить на реке Калке остатки войска Мамая – люди сами переходили в к более законному повелителю. Мамай отправился к генуэзцам в Кафу (нынешнюю Феодосию), но совершенно очевидно, что им он больше не был интересен. Там он был и убит. То ли генуэзцами, то ли лазутчиками Тохтамыша: это не так важно, поскольку участь его была предрешена, а время его кончилось.